Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв

- Есть ответный сигнал. - доложил усатый радист. - По коду «на позиции, все в порядке».

- Ну и занимаемся по плану. - скомандовал бородатый, извлекая из сумки лазерный дальномер.

- Витич, сколько? - спросил один из снайперов.

- Так... Момент... Ага, есть, даже трибуну сделали... до нее... тысяча семьсот. Нормально, как и предполагали.

- Ага, понял. - сказал второй стрелок, взявшись за колесики поправок. - Ветра нет, вроде.

- Ага, нет почти. - подтвердил старший. - Там тряпочку подвесили, а она почти не шевелится. Кот, с реки там что?

- Сейчас... - ответил усатый. - Есть сигнал. «На позиции» по коду.

- Нормально, ждем.

Ждать им пришлось около трех часов, но недовольства или признаков нетерпения никто не выказывал. Ждать так ждать, ждать - главное умение снайпера, даже стрелять уметь не так важно. Не умеешь ждать - профессия снайпера или разведчика не для тебя, забудь о ней совсем.

Никто не курил, даже почти не шевелились. Разговоров было мало, в основном по делу и шепотом. Рацию тоже никто больше не трогал, соблюдая радиомолчание. Затем усатый сказал:

- Едут.

Никто ничего не ответил, но снайперы приложились к винтовкам, словно в очередной раз убеждаясь в том, что не разучились ими пользоваться, а бородатый снова взялся за бинокль.

Минут пять снова прошло в молчании, затем бородатый сказал:

- Есть колонна. Кот, всем сигнал готовности.

- Есть.

Хорошо видимая в мощный бинокль четверка машин свернула в заводской двор, в котором, кстати, скопилось немало народу, затем они исчезли из виду, пристроившись за углом. Бородатый начал немного волноваться, но затем вздохнул облегченно, увидев кучку людей, идущих в сторону низенькой дощатой трибуны.

- Они... опознаем, всем внимательней... - забормотал бородатый. - Коричневая куртка, гражданский - Бурко. Серый свитер, серые брюки, седина - Пасечник... С ними... так, с ними Салеев...

- Не ждали. - сказал один из снайперов. - С ним что?

- До кучи вали, если успеешь. - ответил бородатый. - На него не рассчитывали просто, как я понял, а дерьма на нем выше башки. Так, трое... Гунс, берешь Бурко и Пасечника второй целью. Прыгун, тебе Салеев, вторым бери тоже Пасечника.

- Есть.

- Понял. - откликнулись снайперы.

Между тем Бурко с Пасечником выбрались на трибуну, а Салеев встал сбоку от нее, разговаривая с каким-то человеком в чистой спецовке, который активно кивал и время от времени показывал рукой в сторону реки.

- Так... выставились... - пробормотал бородатый. - Чего ждем? А ждать уже и нечего. Внимание... огонь!

Две винтовки грохнули разом, выдув в стороны струи раскаленных газов из дульного тормоза и послав в дальний полет две тяжеленные пули. И тут же, через доли секунды, когда еще не только звук выстрелов, но и первые выпущенные пули не достигли цели, самозарядные винтовки ударили повторно, а затем снова, уже в третий раз, как бы закрепляя результат.

- Минус один! Два! Три! - скороговоркой отсчитал бородатый и тут же крикнул: - Отходим! Кот, сигнал!

- Есть!

В заводском дворе бегали, суетились, кто-то залегал, из-за угла выдвинулись две бронемашины, водя стволами крупнокалиберных пулеметов, но заметить уже никого было нельзя, снайперов скрыло ограждение крыши. А понять сразу, что снайперы стреляли более чем с полутора километров, бывает обычно трудно, непривычная это дистанция.

С крыши размотались бухты троса, на всех оказалась надетая подвесная. Никто даже время не стал терять на пробежку по лестнице, извилистой и чреватой засадами, восемь человек в одном рывке спустились во двор, и еще через минуту зилы рванули со двора, распугивая эхом завывающих моторов птиц ворон на деревьях.

Отход был коротким, но по путанному и извилистому маршруту, чтобы исключить риск преследования. Остановились у высокого металлического решетчатого забора, тянувшегося вдоль набережной, прямо с крыш кузовов перепрыгнули через него и со всех ног побежали к реке, где постукивали лодочные моторы. Два серых пластиковых катера покачивались на мелкой речной волне у самого берега, два пулемета уставились стволами наверх, готовые прикрыть отступающих. Но прикрывать не пришлось, все прошло по плану, и вскоре две лодки, завывая мощными моторами, понеслись вниз по реке - водный маршрут никакими блоками и КПП не перекрывался.

Иван Усимов, опер.

5 июня, четверг, день.

- Ты охренел. Не может быть. - сказал стоящий во дворе КП Усимов, когда к нему прибежал с вытаращенными глазами радист.

- Да правда все, охрана связалась, все в панике. Вот текст! - радист размахивал бумажкой. - Снайпера их завалили, стреляли с крыши откуда-то.

- Все! Понял я. Давай на свое место, сейчас обмен такой пойдет... - отправил радиста Иван.

Из дома выбежал Баталов, которому тоже сообщили по короткой связи.

- Иван, слышал?

- Слышал. - кивнул тот. - И Главный, и Пасечник, и Салеев. Всю верхушку выбили. Кто бы это?

- Хрен его знает. - пожал плечами военный. - Есть идеи?

- Если только на тех, с кем на встречу лететь собирались завтра. - пожал плечами опер. - Там большой напряг ожидался, вот те и могли решить разрулить по-своему. Но это теория, толку от нее около нуля. Что делать дальше будем?

С этими словами Усимов поглядел в глаза бывшему наемнику.

- Мы тут за главных остались. - пожал плечами тот, сложив мощные руки на груди. - Я у Салеева замом был, командование ко мне переходит. Что скажешь?

- Аналогично по «Пасеке». - ответил Усимов. - Оверчука нет, Еременко нет, моя очередь, так сказать.

- Да, Еременко накосячил. - несколько некстати ввернул Баталов. - Замом по науке теперь кто остается? Без него нельзя, это доход.

- Зам по науке у нас в подвале сидит. - усмехнулся Иван. - Умный, хитрый, все ходы знающий, какой нужен.

- Я так понял, что с остальными они накосячили немало. - заметил Баталов. - Тоже грех все прощать. Да и вообще...

- А нам только Домбровский нужен. - улыбнувшись, ответил Усимов. - Остальные лишние. И еще у Бурко были с собой компакт-диски с допросами, надо бы их изъять и ко мне в сейф спрятать.

- К нам в сейф. - поправил его Баталов. - Копии снимем.

- Договорились. Граната есть?

Баталов молча похлопал по гранатной сумке.

- Тогда пошли вниз.

Стальная дверь в подвал захлопнулась за спиной, со всех сторон обступила тишина.

- Дай гранату. - сказал опер, протягивая руку.

- Я сам. - ответил Баталов, отстраняя того от двери.

Громыхнул тяжелый замок, дверь открылась. В пустой тесной камере без мебели сидели на полу двое - испуганные, грязные, один с кровью на лице, потому что Бермана «ломали» быстро и энергично.