Андрей Круз - Эпоха мёртвых. Начало

— Я осмотрю место, — сказал я.

Вышли из машин все. Осматривать место долго не пришлось, всё было понятно сразу. Два комплекта одежды, разорванной и окровавленной. Насиловали девочек прямо на ней, судя по всему. Ещё два комплекта женской одежды, просто брошенной на землю. И два уже сильно пахнущих и сильно разложившихся женских трупа двухдневной давности, сильно объеденных, присутствие которых насильникам не помешало. У обеих снесена голова выстрелами из дробовика, гильзы здесь же, и лежат тела рядом, лицом вниз. Похоже, что их заставили раздеться, что с ними делали — неизвестно, но потом поставили рядом на колени и убили выстрелами в голову.

Вокруг валялись шкурки из-под колбасы, четыре пустые водочные бутылки, почти опустевшая банка, в которой в остатках рассола плавал одинокий помидор. Похоже, что какая-то компания устроила себе здесь парочку пикников с изнасилованиями и убийствами. В первый раз они привезли двух взрослых женщин и убили их так, чтобы исключить обращение. А затем уже вошли во вкус, насиловали детей и специально превратили их в зомби, оставив на трупах предыдущих жертв. И что за твари могли такое сделать?

Я вздохнул, закрыл глаза, почувствовал, как задрожали руки, а в ушах зазвенело. У меня всегда так, когда злость начинает переливать через край. Открыл глаза снова, перевёл дыхание. И куда эти скоты поехали потом? Дорога здесь песчаная, а песок ещё влажный, воды в земле много. Следы двух внедорожников отпечатались чётко, как на гипсовом слепке. Машины приезжали из Солнечногорска и туда же уезжали, другой дорогой, правда.

— По машинам. Поехали в город, — сам не узнав свой голос, сказал я.

Я сел за руль, завёл УАЗ, вывел его на просёлок в сторону города. Буквально через километр наткнулись на «жигуль-шестёрку», возле которого лежал труп с разнесённой картечью головой. Непохоже, что убили зомби. Капот машины был поднят и забрызган кровью и мозгами. Больше похоже на то, что человек возился с мотором, а его просто пристрелили, проезжая мимо. Значит, почувствовав свободу, в Солнечногорске оживилась банда беспредельщиков.

В городе было пустовато. Точнее, пусто. Редкие машины ехали в сторону Ленинградского шоссе. Пешеходов совсем не было видно, городской транспорт не ходил. А мертвяки на улицах попадались часто, очень часто.

В первый доклад я сообщил на заправку о банде беспредельщиков и об одиннадцати застреленных зомби. Во второй сеанс связи получил поручение по возможности разобраться с бандой и, если получится, взять кого-то живым для назидательной экзекуции. И к этому времени мы доложили о тридцать одном убитом мертвяке. Мы с Лёхой в их расстреле вообще не принимали участия, огонь вели только девушки и Шмель с Пашей.

Ближе к середине дня остановились посреди изрядного размера площади перекусить бутербродами, и к этому моменту наш счёт шёл уже к сотне зомби. Чёрт, если бы раньше об этом подумали, то именно такие небольшие команды свободных охотников с оружием, загруженные боеприпасами под завязку, могли бы спасти Москву, но тогда кто бы дал людям оружие? А теперь об этом уже поздно мечтать. И нас отсюда скоро выживут.

Затем мы наткнулись на «десятку» с открытыми дверями и застрелили двух зомби возле неё. На передних сиденьях находились убитые, мужчина и женщина, сильно объеденные. Задние двери тоже были открыты, но на сиденье никого не было. Я пошарился в вещах, обнаружил два розовых девчоночьих рюкзачка. Не отсюда ли забрали тех девочек? Убили родителей, для развлечения, на глазах у детей, а детей увезли насиловать.

Я обернулся на звук открываемого окна. На втором этаже, прямо в окне, стояла женщина лет тридцати, с маленьким ребёнком на руках.

— Вы военные? — спросила она напряжённым голосом.

— Да, — крикнул я. — Вы видели, что здесь случилось?

— Банда. Застрелили родителей и забрали двух девочек. На двух джипах, квадратном таком серебристом «Мерседесе» с помятым задом и полиэтиленом вместо заднего окна и каком-то другом, зелёном, с такой серебристой полосой по всему низу.

Это уже что-то. Какая-то информация о банде.

— А вы почему не уходите из города? — крикнул я. — Здесь мертвяки уже кругом, опасно.

— А куда мне уходить? И как? Машины у меня нет, мужа нет, ребёнок маленький. Хорошо, что хоть еды ещё на несколько дней хватит, — ответила женщина, явно сдерживаясь, чтобы не заплакать.

А поди не заплачь! Еда закончится, и что тогда? Я задумался. Что там Пантелеев говорил о молодых женщинах и детях? Очень, говорил, хорошо таких женщин в «Пламя» привезти, чтобы было там здоровое общество и росли дети. Но связи с ним у меня нет, а возить двухлетнего малыша полдня по холоду в открытой машине — простудить наверняка.

— Я знаю, что вам делать, но именно сейчас ничего сделать не могу, — крикнул я. — Скажите, до завтра продержитесь?

— До завтра — да. А что вы предлагаете? — явно заинтересовалась она.

— Военные на территории «Пламени» образовывают как будто новый город. Там уже их семьи, принимают гражданских, особенно рады молодым женщинам и детям. Там хватает молодых, красивых, но холостых лейтенантов. А я, привезя вас, выправляю демографическую ситуацию.

Женщина усмехнулась:

— Заодно и замуж выдаёте? За лейтенанта?

— Ну вам, может, и капитана найдём. Помните фильм такой, назывался «Выйти замуж за капитана»?

— Помню, там Глаголева в главной роли, — улыбнулась она очень хорошей улыбкой, белозубой и с ямочками на щеках. — Согласна!

— Я не могу вас сейчас забрать, я здесь на задании. — Я для выразительности потряс автоматом. — И вот этих беспредельщиков хотим найти. А завтра я приведу ещё одну машину, которая вас отсюда заберёт. Дождётесь?

— Обещаете?

А вдруг подполковник откажет? Я чего, рехнулся, как это офицер откажется спасать мать и ребёнка?

— Конечно, — кивнул я решительно. — Я завтра приеду на это же самое место, с утра, и посигналю. Вы выглянете в окно и меня узнаете.

— Вы же в маске, как я вас узнаю?

— Да? И правда.

Я приподнял маску вверх, затем крикнул:

— В любом случае, кроме нас, на таких машинах здесь никто не может оказаться и тем более — бибикать под вашими окнами. Да и сегодня мы здесь ещё не раз проедем, мы город патрулируем. Увидите нас ещё.

Из-за угла дома показался покачивающийся мертвяк. Я показал на него девушкам, те опустились на колено, упёршись в асфальт наколенными щитками, и открыли огонь короткими очередями, уже чётко отсекая на трёх выстрелах. Мертвяк свалился. Женщина в окне посмотрела на девочек с уважением, но ребёнок испугался близких выстрелов и заплакал.

— Мы с Дашкой очень будем ждать. Я на вас надеюсь, если честно, то уже о самоубийстве подумывала.