Сергей Мясищев - Обреченный на скитания

Сквозь прозрачную воду были видны довольно крупные рыбины. Я вырезал ножом ветку и смастерил копье. Снял с себя рубашку, бросил ее на плащ. Подошел к ручью и вошел в воду. Замер, всматриваясь. Небольшая рыбина медленно проплыла мимо моих ног. Вот ведь непуганая природа.

Рыбина вела себя на удивление спокойно. Когда я решил ее ударить своим копьем, произошло нечто необъяснимое. Вокруг все застыло, звуки ушли на нижние частоты, рыба не шевелилась, воздух стал вязким. Преодолевая сопротивление воздуха, я нанизал рыбину на свое деревянное копье. Время рывком вернулась к нормальному течению. Я ошарашено смотрел на копье, которым пригвоздил рыбину ко дну.

Похоже это еще одно мое приобретение — способность ускоряться. Хорошая штука, нужно бы научиться ею пользоваться. Посмотрел на рыбину, двумя руками выдернул копье с рыбой из каменистого дна. Рыба напоминала нашего сазана, только с зубами, как у щуки. Сердце усиленно билось. Видимо ускорение не проходит бесследно для тела, тем более нужно тренироваться. В груди потеплело.

— Ничего, Защитник, со мной скучно не будет, это уж точно. Я обязательно куда-нибудь вляпаюсь! — пообещал я, подтягивая рыбину к сваленному дереву. Вернувшись назад к ручью, продолжил рыбалку. Рыба, как таковая, меня уже не сильно интересовала. А вот приобретенная способность к ускорению — интересовала, и даже очень. После десятка пойманных рыб, я мог достаточно четко определять то состояние, при котором включается ускорение. Ну, вот и славно! Пора готовить завтрак.

Сушняка вокруг было предостаточно. Собрав веток для костра, отошел подальше от бревна, развел костер, пульнув в сухой мох порцию энергии. Вот где пригодились мое умение к концентрации сырой энергии. Вернулся к рыбине. Уж что не любил, так это рыбу чистить. Провозившись минут двадцать, все же выпотрошил несколько штук. Нож решил использовать свой, а то с этим Джедайским без рук остаться можно. Чистить не стал, решив для начала запечь в глине. Я и глину присмотрел, когда к ручью спускался. Внутренности собрал и выбросил в ручей. Там сразу забурлила вода. Да, похоже тут рыбы валом, и есть хищные. Это надо учесть, с голоду не помру, но надо быть поосторожней.

Измазав рыбу в глиняном тесте, положил в огонь. Прислушался. Крупных животных слышно не было, а мелкие меня пока не интересовали. Расстелив плащ, я с удовольствием растянулся перед костром, и, глядя на причудливый танец языков огня, думал о своих дальнейших действиях.

Глава 3

Светлый лес. Дворец эльфов. Владыка Морохир.

За сотни километров от стоянки чужака, во дворце эльфов, в своем кабинете, владыка Морохир сидел в искусно вырезанном кресле и думал о сложившейся ситуации. А подумать было о чем. Вот уже сто лет он правил народом эльфов. Как он считал, правил справедливо. Последнее время его все больше угнетала ситуация складывающаяся в народе эльфов, да и вообще в мире. Про внешний мир, несмотря на замкнутость обычаев эльфов, он знал достаточно много.

Ну, во-первых, зрел бунт внутри, опять этот клан 'Длинного листа' стал все чаще выказывать свое недовольство его решениями. Это все, конечно, требовало внимания, но, что гораздо важней, Морохир понимал, что род эльфов вымирал. С каждым годом рождалось все меньше детей, и виной тому было вовсе не желание самих эльфов. Просто женщины не могли зачать, и даже плоды Мэллорна, добытые у друидов, все чаще и чаще не помогали.

Эльфов уже меньше ста тысяч, а ведь в годы его молодости, лет триста назад, их было более трехсот тысяч. Да, последняя война унесла много добрых воинов. Но прошло уже сто лет, а численность только уменьшается.

Тревожило то, что такое же положение и у гномов, что находятся на северо-востоке от светлого леса, и у людей, чьи земли лежат на севере, до самого моря. Причем и в Империи, и в Ластанаре, и в Орвилии, и у других народов. Да, что там говорить, даже у их врагов — кентавров, на востоке, в проклятом лесу, дела обстоят ничуть не лучше.

Морохир был умным эльфом, он умел анализировать и строить правильные прогнозы. И сейчас прогноз был очень плохим. Лемирт (так назывался их мир) умирал. То, что их планета имеет форму шара, было известно из знаний Древних. Но что делать с рождаемостью, и почему это происходит, об этом знания Древних не говорили.

Тут еще придворный маг-астролог Таерифрон вчера озаботил его этими развалинами Древних. По его словам был огромный магический всплеск в районе развалин — как будто сработал огромный портал. Таерифрон это заметил только потому, что медитировал в тот момент. А потом, по его словам, как будто Лемирт вздохнул. Именно так он сказал — вздохнул и что-то умерло. Прокатилась волна магии, и потом стало пусто. Как будто что-то кончилось.

А несколько часов назад Таерифрон ворвался в его кабинет и со слезами на глазах нес всякую небылицу. Что магический фон упал везде, что это Мать-природа осерчала на своих чад и так далее. Морохир был почти не маг, но тоже почувствовал, что что-то изменилось. Но это лирика.

А вот отряды рейнджеров на границу он отослал. Развалины находились как раз на ничейных землях, на границе с проклятым лесом. Просить кентавров о содействии смешно. Хоть войны уже сто лет нету, но стычки все равно случаются. Более того давно вынашиваются планы расправиться с этими мутантами, чтобы не оскверняли Светлый лес своим присутствием.

Граница охраняется в усиленном режиме, две группы рейнджеров ушли в секреты. Один отряд отправлен в сторону Пустоши. Почему такие меры. Очень просто.

Когда сто, нет уже сто семь, лет назад в этих развалинах сгинул его отец, Морохир стал очень серьезно относится к этим безобидным развалинам. Тогда Морохиру было около 100 лет. Он даже о женитьбе еще не думал, когда отец взял его с собой к этим проклятым развалинам. По легендам, там можно было обрести могущество. Была война, и могущество эльфам очень было нужно. Таерифрону даже удалось открыть врата в храм древних. А вот потом все пошло не так. Когда отец Морохира сел за стол и обхватил руками, стоявший на столе, зеленый шар, ничего не предвещало беды. Потом Отец Морохира напрягся и попытался оторвать руки от шара, ему это явно не удавалось. Морохир подскочил к отцу и рванул его от стола. На шаре осталась кожа с рук отца.

Но все это мелочи, по сравнению со взглядом, что был у отца. Эти глаза, полные ужаса, боли и безысходной тоски, так и не смог забыть Морохир. И слова 'Когда отсюда кто-то выйдет — его нужно убить, иначе он перевернет этот мир'. Отец умер на руках у Морохира. Вот это заставило, сегодняшнего владыку эльфов, очень серьезно отнестись к словам мага.

В дверь заглянул дворецкий: