Магия крови - Ник Перумов
Гетера с удивительной силой потащила его вперед:
– Идем, скорее же, Квинт! Мы нужны ему, нельзя опоздать!..
Они почти бежали, оступаясь, оскальзываясь на каменных осыпях; Куртию словно гнало вперед отчаяние. К счастью, легионы и маги уже скрылись в ущелье, а божки не обращали на путников никакого внимания – в самом деле, не станешь же разглядывать каждую ползающую под ногами букашку, когда перед тобой равный по силе противник!
Армия Корвуса ушла, скрылись арьергарды, и конный отряд цезаря тоже начал отступать; стена лилово-белого пламени сдвигалась за ним к горловине ущелья. «Самое разумное, – отстраненно подумал Веспа, – это перекрыть силой негаторов наиболее узкую часть прохода, закрепиться, выставить дозоры из магов на горных тропах – впрочем, есть ли еще эти тропы, тут не горы, а какие-то нагромождения отвесных скал, и даже божественным сущностям придется попотеть, чтобы одолеть их. Негаторы – всего лишь амулеты, а это значит, что возле них можно организовать дежурные команды орденских магов, чтобы поддерживали их в активном состоянии. Конечно, бесперебойно работающий амулет изнашивается весьма быстро и рано или поздно орденам придется снова схватиться с могущественным врагом, но пока что магам нужно просто уцелеть.
Это, конечно, при условии, что негаторы не требуют постоянного присутствия своего хозяина, то есть цезаря…»
Может быть, в бычью голову темного гиганта пришли те же соображения, может быть, случилось что-то еще, но он внезапно воздел ручищи, поднял голову – и по предгорьям, по окутанной дымкой долине, по безжизненной горной стране прокатился неслышимый зов; зов, от которого у Веспы заломило кости и ноги дернулись – бежать, бежать навстречу!
Его человеческая воля оказалась сильнее воли бога; Квинт тут же справился с собой, гетера – та, кажется, вовсе внимания не обратила. Зато спустя минуту или две, за которые они с Куртией успели обойти широкую расщелину, в глубине которой вспыхивали призрачные огоньки, к темному богу потянулось подкрепление: еще с десяток странных сущностей, кажется, слабее тех, что сейчас безуспешно атаковали призрачную стену; однако среди них Веспа приметил высокую золотую деву с рабским ошейником, от которой исходила ощутимая даже на расстоянии сила.
«Где он их находит? – лихорадочно думал маг, спеша вслед за Куртией по открывшемуся перед ними подобию тропы, она вилась у подножия скал, то пропадая под камнями, то вновь появляясь. – В нашем мире богов-то почти не осталось! А какие остались – давно уже не боги, а духи, измельчавшие, частично развоплотившиеся… Мы даже не уделяли им внимания, не помню ничего, кроме классического труда Сертория Арморикского “De morte deorum”. Проблема казалась раз и навсегда исчерпанной, однако откуда-то же эта тварь их вытаскивает! Может, будит спящих? Или дает силы развоплотившимся?..»
Черный быкоголовый исполин не ограничился одним лишь призывом; он прорычал нечто повелительное, развел руки, точно приглашая к себе, и божки, только что с энергией безумцев бившиеся о преграду, отступили к нему, повинуясь жесту, сдвинулись плотнее, сошлись, протягивая друг другу руки, лапы и прочие конечности.
Что они делают, мантида их заглоти?..
Конный отряд тем временем начал втягиваться в ущелье; сила негаторов, давление на которые прекратилось, почти погасла, ее обозначали в воздухе лишь проскакивающие там и тут лиловые молнии. Куртия и Квинт приблизились достаточно, чтобы видеть императора: он сидел на прекрасном вороном жеребце, но сидел неуверенно, словно внезапно ослабев, и его с двух сторон поддерживали двое преторианцев; однако рука цезаря все равно лежала на перекинутом через седло свертке, сквозь ткань которого пробивалось багровое свечение.
Так вот он какой, негатор… неужели всего один? Почему тогда среди магов никогда не оспаривалось мнение, что их несколько?..
– Давай быстрее, милый, – Куртия махнула ему рукой. – Если мы их сейчас не нагоним, нам потом как-то через горы пробираться придется!
И в этот миг вздрогнула земля.
Веспе показалось, что весь мир на мгновение потерял равновесие, пошатнулся, а потом раздался оглушительный свист. Маг оглянулся: божков, сдвинувшихся вместе, окутало ало-золотое сияние, цвет чистой, сверхконцентрированной силы; Квинт видел такое только в лаборатории, и то два раза в жизни. Сияние это вращалось, вытягиваясь вверх и обретая форму веретена.
– Они же составили кольцо, – потрясенно выдохнул он. – Кольцо, Куртия! Как смертные маги!
Но ведь это логично, словно бы возразил ему рассудительный голос магистра Сертория Красса. Отчего сущности божественной ступени не могут сделать то, что практикуют низшие ступени магов и магических созданий? Этому ведь ничто не препятствует.
Кроме, разумеется, естественных ограничений для сущностей высших порядков, кои орденами не исследовались за неимением этих самых сущностей…
– Смотри! – Куртия ахнула, резко остановилась. – Смотри: цезарь… он… он ранен!..
С лежащего поперек колен императора свертка, утонувшего в багровом сиянии, капало на землю нечто темное; и это темное могло быть только кровью.
Сила, лежащая вокруг, завибрировала.
«Audite[2], – донесся до внутреннего слуха Веспы глухой голос. – Congrega et obedire!»[3]
– Он не ранен, – глухо произнес Квинт. – Он призывает Дракона… Магия крови, Обряд обрядов…
– Что?.. Ты о чем, Квинт?
Ало-золотое веретено тем временем вытянулось достаточно высоко, чтобы из веретена обратиться копьем, нацеленным на отступавший отряд; правда, вместо наконечника в этом копье ворочалась и разевала пасть уродливая голова драконейта, сотканная из одного лишь пламени.
Отряд цезаря остановился; амулет в руках императора сделался ослепительно-багровым, а сила негаторов – вновь зримой: призрачной стеной, сплошь пронизанной лиловыми неугасающими молниями. Под ногами стоящего смирно вороного жеребца уже натекла заметная темная лужица.
Свист становился все выше, все громче, от него болели уши и противно ныли кости.
– Он же сейчас… – с ужасом произнес Веспа, – они же сейчас…
Он прыгнул на Куртию, толкнул ее за ближайший валун, подминая под себя, закрывая своим телом. Гетера только возмущенно вскрикнула – а в следующий миг мир взорвался.
Чистая сила затопила все вокруг, сжигая не успевших спрятаться, забиться поглубже в щели, уничтожая все живое и разрушая неживое. Она прокатилась по предгорьям и долине, дробя камни, обрушивая склоны; обломок скалы, за которым прятались Квинт и Куртия, подпрыгнул, потрескался, но устоял.
Маг поднял голову, но тут же вновь закрыл ее руками, вжимаясь с землю вместе с подругой; над ними прокатилась другая волна – ледяная, оглушающая, отнимающая силу, способная развоплощать иных магических существ, а у тех, кто послабее, – гасить душу, ту самую частицу великой силы, что делает живое живым.
Скала устояла и на этот раз, но даже простого дыхания этой мощи хватило, чтобы Квинт потерял сознание и провалился в черную ледяную бездну.
Интерлюдия
– Любезные братья и сестры, не пора
