Школа боевой магии. Том 2 - Антон Кун
Я офигел и остановился.
«Не для людей это зрелище… — проворчал Чёрный. — Ну да ладно, тебе можно… Ты со мной. Иди!»
И я шагнул. Сначала один раз, потом второй…
В следующий момент я услышал звон ручья, стрекотание кузнечиков, щебетание птиц, пение Агафьи Ефимовны… И пела она не заговор. Она пела песню. Песню про то, как каждое утро встаёт солнце и целый день старательно согревает землю. И земля в благодарность покрывается цветами. И в этом основа мира. Потому что если солнце не будет светить, то цветы не распустятся, а если цветы не распустятся, то зачем солнцу быть ласковым?..
Какой же у неё был красивый голос! От такого голоса хотелось жить!
Я оглянулся и увидел, что послушать Агафью Ефимовну пришли… Блин! Её пришли послушать… Я даже не знаю, кто её пришёл послушать…
«Леший, водяной, болотник, — подсказал Чёрный. — А это мавки. Вон боровой. Шишига с кикиморой, как без них…»
Не успел Чёрный назвать всех, как леший оглянулся и увидел меня. И тут же что-то рявкнул.
Все, кто был у ручья, словно забыли про Агафью Ефимовну, повернулись ко мне и… поклонились.
— Прости, Хозяин, мы не знали, что ты тут, — припав к земле, сказал леший.
Пока я думал, что ответить, Чёрный поднялся во весть свой пока ещё слабенький рост и строго спросил:
«Всё ли в порядке в заповедном лесу?»
Он спросил у меня внутри, но его услышали.
— Всё в порядке, Хозяин! Чернобог балует, но Леля навела порядок, — леший показал на Агафью Ефимовну.
Глава 7
Агафья Ефимовна больше не пела. Она хмуро смотрела на меня.
Я под её взглядом растерялся окончательно и не придумал ничего лучше, как показать ей миску с картошкой и котелок.
— Помыть надо и воды набрать.
Агафья Ефимовна кивнула и протянула руку Григорию Ефимовичу.
Как только он встал, вернулся прежний лес. Никаких леших и водяных больше не было, как будто мне всё это приснилось. А Ефимычи стали как обычно — взрослыми.
И Чёрный тоже как будто потерял интерес к происходящему.
Я разозлился и шагнул к воде. И чуть не наступил на гриб. Крепкий такой боровичок. Рядом рос ещё один, и чуть в стороне парочка.
Я обрадовался и протянул руку сорвать.
«Поблагодари борового, неуч!» — проворчал Чёрный.
— Спасибо большое! — ответил я, неловко поклонившись, и начал собирать грибы. — Отнесу девчонкам, пусть в суп добавят.
Сорванные грибы я сложил в кучку и вдруг понял, что нести-то мне их не в чем. В миске картошка, котелок — для воды, и у меня только две руки.
Я глянул на Агафью Ефимовну, она была занята Григорием Ефимовичем. Достала покрывало из бадьи, выполоскала и мокрым укрыла Григория Ефимовича. Вода с него текла ручьями, но Агафья Ефимовна, не обращая на это внимания, повела Григория Ефимовича к лагерю. Просить её о помощи у меня язык не повернулся.
Оставив грибы лежать кучкой, я решил сначала сделать то, зачем пришёл. Направился к самому жёлобу и под струёй помыл картошку. Там же набрал воды в котелок.
Сомнений в том, можно ли пользоваться этой водой, у меня не возникло. Если бы было нельзя, Агафья Ефимовна сказала бы. Да и леший говорил: Леля, мол, навела порядок… И потом, я брал воду из желоба — падающую, а не из бассейнчика — стоячую.
И тут меня накрыло!
Леший назвал Агафью Ефимовну Лелей!
Но ведь Леля — древняя богиня!
Или это другая Леля?
Я постарался вспомнить всё до мельчайших деталей и понял, что да, леший говорил именно об Агафье Ефимовне, точнее о молодой девушке, в которую превратилась Агафья Ефимовна. Это она Леля!
Блин! Леля!
Интересно, а Агафья Ефимовна сама Леля или богиня живёт у неё внутри, как у меня Чёрный? И если так, то где и как она подселилась? Леля что, тоже была в заточении, и Агафья Ефимовна освободила её? А что тогда с Григорием Ефимовичем? Кто подселился в него? Он ведь тоже превращался в молодого! И он брат Агафьи Ефимовны, то есть, Лели?
А разве у Лели есть брат?..
У меня голова чуть не взорвалась! Что вообще это было⁈
Я сел, где стоял. Мне требовались ответы.
Единственный, кого я мог сейчас расспросить, был Чёрный, но он отмахнулся: «Не лезь с ерундой!»
Но для меня это была ни фига не ерунда! Тут же только от мысли, что живёшь под одной крышей с богами, свихнуться можно!
Я почувствовал прикосновение к плечу и, вздрогнув, обернулся.
Рядом со мной стоял Арик.
— Агафья Ефимовна велела помочь тебе, — неуверенно сказал он.
Арик настороженно оглядывался.
Я не сразу понял, отчего настороженность. Воспоминание о тьме уже полностью заменилось другой картинкой.
«Ладно, — решил я. — Потом расспрошу Григория Ефимовича, а пока…»
Я передал Арику миску с помытой картошкой, сам подхватил наполненный котелок и направился к грибам. Зря что ли я их собирал?
Оттопырил подол футболки, сложил туда толстобокие упругие боровички, ещё раз пробормотал: «Спасибо, боровой» и пошёл к Арику, который ждал меня.
— Надо же, — удивился Арик. — Сколько ходили мимо, а грибов тут не видели! А ты глазастый.
— Просто повезло, — ответил я другу.
А что я ещё мог ему сказать? Что это подарок местных жителей?
Грибы девчонки приняли на ура. Они вообще приободрились с того момента, как я ушёл к ручью, видимо, возвращение Агафьи Ефимовны к костру так подействовало.
Они засуетились, начали резать картошку, чистить и мыть грибы… А я сразу же ушёл на свой чурбан и взялся за лапти. Кому как, а мне было над чем подумать. И лучше всего это делать за работой.
Время от времени я поглядывал на Ефимычей. Никаких странностей в их поведении не было. Агафья Ефимовна, как всегда, командовала, всё такая же хмурая, как обычно, только я теперь сквозь пожилую женщину видел красивую девушку. А Григорий Ефимович, кутаясь в покрывало, сидел у костра, и я видел сквозь него молодого крепкого мужчину. А ещё я видел, что ему в мокром покрывале холодно и неприятно, как любому нормальному человеку.
Я смотрел на них и понимал: я найду возможность получить ответы на свои вопросы. Обязательно найду!
Кстати, Илья сидел рядом с Григорием Ефимовичем, и чёрной дымки вокруг
