Куница Том 5 - Вадим Александрович Оришин
— Я тоже палачом быть не стремлюсь. Но у нас сложилась неприятная ситуация. У местных слишком много оружия на руках.
Григорович мрачно кивнул.
— Много. Оно, по счастью, имеет отвратное качество. Автоматическое оружие полукустарное, интенсивной стрельбы не выдерживает. Их автоматы — металлолом, свой двадцатизарядный магазин без осечек выпустить не могут. Пулемёты захлёбываются на тридцатом-сороковом выстреле. Выстрелы для гранатомётов слабые и дают осечки. Из засады они ещё как-то могут действовать, но в открытом бою — никаких шансов.
— Оружие играет с нами злую шутку, Борис Петрович. Я видел местных. Оружие вселяет в них ложную уверенность. Они думают, что могут в любой момент прогнать нас, но не делают этого, чтобы не устраивать бойню. Или потому что нет приказа. Каждый из них чувствует себя героем сопротивления, и в то же время такое положение вещей не обязывает их к конкретным действиям. Можно заниматься хозяйством и чувствовать себя причастным к великому делу, — Дмитрий вопросительно посмотрел на генерала. — Сколько из них активно участвует в подрывной деятельности? Процент?
Григорович задумчиво пыхнул трубкой.
— Да, где-то так.
— Я хочу лишить их этой ложной уверенности, — твёрдо заявил Куница.
— Как?
Дмитрий кивнул на карту.
— У шогуна есть флот?
— Несколько корыт, что вряд ли осмелятся выйти даже против сторожевого корвета. Только кораблей и у нас мало для нормальной блокады. Вы же об этом? Блокировать контрабанду?
Мартен кивнул.
— Именно. Радикально. Проверять все корыта, что выходят в море, у нас нет ресурсов. Мы поступим иначе. Здесь есть местное лояльное дворянство?
Генерал-лейтенант двинулся вдоль стола.
— Есть, но… Как сказать. Во-первых, они не такое уж дворянство. Старые дворяне, рода даймё и самуря, либо погибли во время завоевания, либо бежали. Так что дворяне — это бывшие торговцы, мелкие чиновники и прочие из служивого сословия. Авторитет у них не слишком большой. Во-вторых, к их лояльности тоже есть некоторые вопросы.
Генерал-губернатор отмахнулся.
— Для моего плана это не имеет значения. Всё, что они должны сделать — сообщить населению мою волю. У прибрежных деревень есть неделя, чтобы подать заявку на рыбную ловлю. Корабли без разрешения будут безжалостно топить. Утром в деревню прибывает наш человек. Считает лодки и людей. Лодки уходят. Вечером должно вернуться столько же лодок и людей. И проверка груза.
— У нас не хватит людей на всех…
Мартен отрицательно покачал головой.
— А на всех и не надо. Кто успел — тот будет с рыбой. Кто не успел — пусть делают что хотят, но в море им выходить нельзя под страхом казни всей деревни. Убьют нашего человека — казнь всей деревни.
— Начнётся голод, — ожидаемо возразил Григорович.
— Именно, — согласился Дмитрий. — Поэтому тем, кто сдаёт оружие, разрешают выходить в море. Один раз. Если они вдруг оказались честными подданными Его Императорского Величества, пусть расскажут о менее честных подданных. Я хочу донести до них простую мысль: либо они живут по закону, либо умирают. Здесь и сейчас, без всяких компромиссов. Но это не всё.
Куница постучал пальцами по столу.
— У нас есть какой-нибудь большой проект, большая стройка, или что-то такое, что можно доверить толпе каторжан? Пусть у нас будут не каторжане, а работники, работающие за еду. Важно найти, куда пристроить толпу низкоквалифицированных трудяг.
Генерал отложил трубку, посмотрел на карту.
— Железная дорога. Дороги здесь не ахти какие, а линия железки вообще смешная. И то мы её проложили под постоянным шумом перестрелок. Инженеров сюда везти опасно, но если заставить их самих работать… Может получиться.
— А сломают — пусть строят заново, — кивнул Дмитрий. — Просто время вынужденного голода себе продлят. Но для этого надо завезти продовольствие с материка. Попробую что-нибудь решить по гражданским каналам.
Генерал-губернатор вздохнул.
— На практике всё это провернуть будет, конечно, вообще ни разу непросто. И дров мы наломаем изрядно, но надо лишить местных оружия. И не поубивать всех несогласных в процессе, чтобы избежать восстания. В общем, дайте мне день-два, я ещё не видел, какие мне кадры предшественник оставил после себя. Вы о них ничего не можете сказать?
Григорович пыхнул дымом.
— Нет. Врать не люблю, а материться не хочу.
— Всё так плохо?
Генерал-лейтенант, подумав, всё же ответил:
— На самом деле нет. Не так катастрофично, как могло бы. Среди теперь уже ваших подчинённых, Ваша Светлость, встречаются люди в основном трёх обликов. Первый — разумные сторонники пацифистов. За один стол я бы с ними не сел, но они, как минимум, не фанатики. И, понимая, что ситуация обостряется, они выполнят ваши указания. Всего скорее. Есть другие — пацифисты дурные. Эти будут говорить о бесценности жизни, даже если речь идёт о серийном убийце детей. Посоветовал бы избавиться от них при первой возможности, только как их обличить и кем заменять?
Генерал замолчал. Мартен спросил:
— А третьи?
— А третьи — карьеристы. Хотят как можно меньше делать, ни за что не отвечать и как можно быстрее продвигаться по службе. В обычной обстановке просто противны, но хотя бы относительно безвредны, но в критической ситуации…
Дмитрий кивнул.
— Понял, спасибо.
— Не за что, — отозвался Григорович.
— Вам успели доложить о найденном оружии? — спросил Мартен.
— Только то, что это довольно современные ракетные комплексы неясного производства, — ответил генерал-лейтенант.
— Неясного — да. Но собирают их точно не на островах. Даже если поставляют комплектующие, у самуря нет ни специалистов, способных подобные игрушки собирать, ни производственных мощностей достаточной технической оснащённости. Куда вероятнее, что Шогуну кто-то поставляет оружие. Возможно, большая часть идёт в войска, и лишь немного достаётся партизанам.
Григорович отложил свою трубку.
— Я согласен, Ваша Светлость, что стрелки пытались убить конкретно вас, и мне тоже хочется узнать, кто их надоумил. Допросить бы их, но…
— Их уже казнили, всё верно, — подтвердил Куница. — Потому что они ничего не знали. Приказ пришёл вместе с оружием, на бумаге.
На удивлённый взгляд генерал-лейтенанта Дмитрий пояснил:
— Они всего лишь простые люди. Чтобы узнать их секреты, мне достаточно их увидеть и заглянуть в глаза.
— Вот как… — Григорович отвернулся на секунду, а затем продолжил. — В общем, я думаю, что Шогун приобрёл одну партию оружия, может быть несколько. Но это не постоянные поставки, Ваша Светлость. Кто посмеет поставлять оружие нашим врагам? Это же повод для
