Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов
Но миновали дни пути и десятки ли по Полю Битвы, а мы… Живы и целы.
Значит, у нас всё получилось — мы достоверно разыграли очередной раскол, Озман нашёл правильные слова для Эрзум, Императору плевать, что там происходит с распущенным Орденом, как и Стражам, Кунг и прочим, кому уже донесли про события в городе Пяти Ветров.
Во всяком случае, быстро собраться и ударить они не смогли, не захотели или не решились, а дальше всё будет проще.
Я, наконец, прошёл весь лагерь насквозь и добрался до Седого и прочих.
Он вместо приветствия кивнул мне и присел прямо на песок, в котором просто и незамысловато принялся чертить палочкой извивы Каменного Лабиринта.
Да, зелень, земля и пусть редкие, но лесочки, снова сменились песками. Я, уже опытный, выслушавший несколько десятков уроков от лучших знатоков Ордена, прекрасно знал, что это первейший признак приближения к зонам запретов, которые дотянулись даже до ветров и дождей, превратив свои окрестности в безжизненные пустыни.
Внутри всё может быть по-другому, но на подходах в семи случаях из десяти будут пески от горизонта до горизонта. В нашем случае, от нашего лагеря до расщелин в невысоком каменистом плато и дальше, до покрытых дымкой гор, которые изрядно приблизили кромку горизонта, закрывая от взгляда то, что лежало за ними.
— Разведчики прошли на три дня пути. Вот здесь, — палочка Седого указала на кружок чуть в глубине лабиринта, — похоже, долгие годы становились лагерем люди Морлан. Неплохое место. С водой, укрытиями в виде сохранившихся поместий, зелени и прочего, — смерив меня взглядом, Седой припечатал. — Но нам оно не подходит.
Рагедон пояснил:
— Слишком легкодоступно, слишком открыто, слишком трудно защищать и прочее.
— Поэтому мы пойдём сюда, — Седой прочертил в песке извилистую линию, постепенно уводя её куда-то на восток. — Вглубь зон запретов. Поместим их между собой и возможными гостями. Сейчас покажу, как это выглядело раньше и на самом деле.
Седой отбросил палочку и развёл руки над своими каракулями. Через вдох из песка начали подниматься голубые холмы, реки, поместья. Крошечные, но вполне угадываемые. Седой сейчас накладывал сверху своего рисунка карту Древних.
Извилистый путь, которым мы должны были пройти, вёл нас через плоскогорье, где не было и следа плато и извилистых ходов-расщелин в нём, к большому квадратному поместью, что занимало в прошлом огромное пространство и было окружено десятками более мелких. Что там сейчас — неизвестно, потому как в записях Озмана не нашлось сведений об этом рукаве Лабиринта, словно Морлан никогда и не пытались продвинуться теми проходами.
Удерживая карту, Седой поднял на меня взгляд:
— Уже сейчас ясно, что глупцы Морлан должны были все силы кинуть на штурм Каменного Лабиринта, а не пытаться сорвать куш на Диких Землях.
Я не понял и потребовал объяснения:
— Почему?
Вместо Седого ответил Рагедон. Подхватил с песка палочку, которую тот отбросил и провёл сквозь иллюзорную карту ещё одну черту.
— Север, — вытянул палочку по направлению к одной из гор вдали. — И вот север, — склонившись, воткнул палочку в песок, прямо в гору карты Древних и чуть в стороне от линии севера. — И вот эта гора. Мы видим её не там, где она должна находиться. Это может означать только одно — основная формация иллюзии Каменного Лабиринта настолько огромна, что искажает десятки, если не сотни ли.
Седой кивнул:
— Это точно будет один из важнейших Ключей всего Поля Битвы. На одних этих землях можно будет получить столько ресурсов, что хватит и шести звёздной фракции.
Я усомнился:
— И Небесные Испытания для Повелителя Стихии?
Седой не смутился:
— Разумеется, кроме этого. Если угодно, то здесь ресурсов и вещей Древних на три пятизвёздочные фракции хватит.
— И этого никто не обнаружил раньше?
Ответил мне Рагедон:
— Отклонение истинного положения гор и иллюзорного крошечное, сейчас на карте я сделал его таким большим, чтобы вам было наглядней видно, глава.
Седой добавил:
— К тому же, ни у кого, кроме нас, орденцев, нет такого богатого опыта. И этот же опыт говорит мне — что нужно двигаться к Ключу Лабиринта совсем не тем путём, которым пытались это сделать Морлан. Они даже не понимали истинного размера Лабиринта, пытаясь пройти его кратчайшим путём. Кратчайший на Поле Битвы? Смешно.
Я задумался, пока Седой не потребовал ответа:
— Молодой глава, что по лагерю?
Я коротко ответил, прекрасно осознавая, что это не более чем формальность:
— Не возражаю.
Теперь вопрос задал Рагедон:
— Глава, вы всё ещё настаиваете, что будете в первых рядах?
— Разумеется.
Они переглянулись, Седой погасил карту и встал.
— Тогда пошли к Келлеру, заберём твою броню.
Я лишь кивнул. Проще всего оказалось с мечом старшего Тизиора, его я получил давно. Маску тоже, хотя в ней теперь было всего два облика, большего артефактор моей семьи в ранге Властелина Духа сделать не сумел, этим, наконец-то, уверив меня, что Фатия действительно талант, и укрепив в будущих планах.
А вот доспех Ян лишь изо дня в день обещал вот-вот отдать, каждый раз выводя Седого из себя. Он очень переживал, что молодой глава без защиты в то время, когда каждый день с неба может обрушиться удар врагов.
Отыскав заметно помолодевшего за эти дни Келлера, Седой навис над ним и мрачно сообщил:
— Больше отговорок не приму. Твоё время истекло.
Келлер вздохнул:
— Ладно-ладно, — поклонился мне. — Молодой глава, приветствую. Что я могу сказать? Это добротный доспех старой работы. Не Древних, но первых лет основания Империи.
Я заинтересовался:
— А что, есть доспехи Древних для зон запретов?
— Есть, — буркнул Седой, заставив меня удивиться.
Я о таких и правда слышал первый раз. Очень забавная деталь на самом деле. Хотя может быть, я слишком подозрителен со всеми этим разговорами последних дней и ожидания нападения? Может быть, создав зоны запретов, как защиту от сектантов, Древние дополнили её и бронёй для тех, кто должен был в этих зонах биться с сектантами?
Не дождавшись от меня новых вопросов, Седой отвернулся к Келлеру и спросил:
— Что ты скажешь про её качество? У нас есть лучше?
— Есть, — кивнул тот, но тут же с улыбкой добавил, — но ненамного лучше. Чуть крепче сталь, чуть больше энергии берёт из средоточий, чуть
