Без пощады - Руслан Алексеевич Михайлов
- Тогда не теряй времени – коротко ответил Нортис своим новым голосом – Приступай прямо сейчас.
- Как скажете юноша, как скажете – обрадовано произнес Люмбери и засуетился вокруг неподвижного робота – Сейчас, значит сейчас и никак иначе.
Пока доктор занимался настройкой электронного ассистента и распаковкой контейнера с протезом, Нортис переключил внимание на молчащую девушку-телохранителя:
- Как прошло?
- Без осложнений – официальным тоном ответила Марлин – Если конечно не считать проблему с легочным имплантатом и твою двухдневную кому.
- Главное, что я пришел в себя и прямо сейчас перечислю остаток суммы тебе на счет.
- Плюс оплата за сегодняшний день – это уже восьмой день, а договор был сроком на неделю.
- Не проблема – согласился Нортис, смотря в экран браскома, где появилось окно перевода денежных средств – Семьдесят кредитов, плюс еще двадцатка за лишний день. Итого – девяносто кредитов и от меня лично небольшой бонус – округлим до ста кредитов. Готово! Проверь браском – думаю, перевод уже завершен.
Браском на предплечье девушки мелодично запищал, подтверждая слова Нортиса. Изучив высвеченную информацию, девушка кивнула
- Все правильно. Сто кредитов. С тобой приятно иметь дело, господин Вертинский.
- Как и мне – постарался улыбнуться Нортис – С этой минуты я смогу позаботиться о себе самостоятельно. Закрытый контракт я отослал тем же письмом.
- Еще лучше – пожала плечами девушка и подхватила с пола небольшую сумку с личными вещами – Если потребуются услуги телохранителя – у тебя есть мой контактный номер для связи.
На этом прощание закончилось. Активировав дверной механизм, девушка покинула узкий отсек ЖилМода. Дверные створки сомкнулись, оставив Нортиса наедине с доктором Люмбери, что уже вынимал из открытого контейнера поблескивающий артианитовым покрытием протез.
Протез был далеко не новый – на серебристом покрытии виднелись многочисленные царапины. Особенно сильно пострадали металлические пальцы и зона запястья. На внешней стороне ладони виднелась небольшая вмятина, но Люмбери еще неделю назад заверил Нортиса, что на функциональность протеза повреждение никак не повлияло. Вертинский не обратил на слова доктора ни малейшего внимания – все станет ясно, когда протез займет свое место на обрубке правой руки и будет активирован. В отличие от внутренних имплантатов внешние протезы имели гораздо больше подвижных частей и, следовательно, изнашивались в несколько раз быстрее. Как некогда выражались древние предки Нортиса – он покупал кота в мешке.
Несмотря на введенный доктором мощный коктейль обезболивающего средства, Нортис пережил не самые приятные часы в жизни. Закрепить протез на торчащей культе было нетрудно, как и активировать процессор искусственной руки. Все это было лишь прелюдией к самому страшному – протез начал настройку взаимодействия с нервными окончаниями хозяина и первым делом выпустил из своих внутренностей микрощупы. Благодаря услужливому КибМеду показывающему на своем экране все происходящее в многократном увеличении, Вертинский воочию видел, как тончайшие щупы все глубже вторгаются в культю и подобно слепым червям слепо тычут головками по сторонам в поисках нервных окончаний и управляющих синапсов. Обезболивающее помогало лишь отчасти и, скрипя от боли зубами, Нортис порадовался, что у него больше нет слезных желез – иначе слезы лились бы ручьем.
Один за другим металлические пальцы конвульсивно сжимались и вновь распрямлялись – протез тестировал функциональность сервоприводов, прежде чем подключить их напрямую к нервным окончаниям и остаткам мышц. Со стороны казалось, что искусственная рука агонизирует – настолько беспорядочными и судорожными были движения металлических пальцев и запястья протеза.
Доктор Люмбери не принимал никакого участия в этом действе – протез проводил подключение полностью в автоматическом режиме. Воспользовавшись возникшей паузой, он деловито собирал оставшиеся инструменты и приборы в небольшую сумку. Медицинский робот при помощи манипуляторов отсоединил от левой руки Нортиса последние пластиковые трубки и, втянув их в свое нутро, начал складываться, превращаясь в прямоугольный пластиковый ящик. К тому времени, когда протез издал последний щелчок и безжизненно замер, доктор Люмбери полностью собрался и был готов к отбытию.
- Ну-с, молодой человек – благодушно произнес доктор – Все наши договоренности я выполнил. Позвольте на этом распрощаться.
- Деньги?
- Вся оговоренная сумма уже переведена на твой счет. Ровнехонько семьсот двадцать шесть кредитов.
- Хорошо – ответил Нортис и, указав подбородком на протез, спросил – А что с протезом?
- Протез проводит последние настройки под нового владельца – пояснил доктор – Это займет еще около получаса. После чего рекомендую хороший восьмичасовой сон, чтобы щупы протеза смогли надежнее зафиксироваться в твоем теле. Ведь тебе не хочется неожиданных осложнений? И не забудь про регулярный прием оставленных мною таблеток.
Нортис молча кивнул и доктор Люмбери покинул отсек ЖилМода в сопровождении КиберМеда. У Люмбери появилось несколько неотложных дел – извлеченные органы не могли вечно находиться в сберегающих контейнерах, и следовало незамедлительно трансплантировать их в тела богатых клиентов, с которыми он уже успел обговорить все детали. К глубокому сожалению доктора одного клиента ему придется разочаровать – мальчишка не согласился продать органы воспроизведения – а тот старый чиновник был готов выложить за них кругленькую сумму.
Сокрушенно вздохнув, доктор, не останавливаясь, прошел мимо регистрационной стойки с возвышающимся словно оплывшая гора Рамиресом и прямиком направился к станции монорельса ведущего к шлюзовым воротам сектора. Большинство его клиентов проживали не в двенадцатом секторе, ему предстоял долгий путь. Впрочем, Люмбери согревал себя мыслями о тех трехстах процентов прибыли, которые он поимеет с купленных задешево органов. Глупый мальчишка не знал, что чистые и здоровые органы огромная редкость в загнивающем Астероид Сити. Огромная редкость…
Дождавшись, когда протез окончательно затихнет, Нортис закинул в рот несколько разноцветных таблеток, запил глотком теплой противной воды и погрузился в неровный сон, давая искромсанному организму хоть немного залечить повреждения. Больше всего калека опасался за прочность соединений артерий и вен с искусственными органами – в случае разрыва такого соединения он попросту истечет кровью за считанные мгновения. Именно поэтому он решил пожертвовать еще одним днем на восстановление. В любом случае у него достаточно времени – он ждал десять лет, что ему несколько лишних дней?...
