Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов
— Нет, ты не боишься, — серьёзно изрекла валькирия, с секунду подумав. — Предвкушаешь. Что ж, так даже лучше. А правил никаких не будет. Либо ты меня заламываешь… или ставишь в какую иную безвыходную ситуацию… либо я тебя.
— Хорошо. Заламывать нужно вот так?.. — я аккуратно, неспешно провёл захват. Пришлось даже убрать когти с промежности боевой сестры — в надежде вновь сюда вернуться. Со временем.
Кошка позволила довести болевой до нужной степени исполнения, выдавив в его «высшей» точке сакраментальное: «Да».
— Ну что ж, я выполнил твоё условие, — без тени улыбки в голосе заметил я, не спеша отпускать метиллию. — Заломал.
Столпившиеся вокруг валькирии грохнули. Это были не их обычные фырки — кое-кто аж согнулся, держась за живот. Опешившая оппонентка, которую я поспешил выпустить из захвата, недоумённо озиралась по сторонам, тихо шалея от случившегося. К ней тут же подошла Мисель и дружески хлопнула по плечу:
— А представляешь, каково нам с ним жить — постоянно?
— Да, но…
— Девочка, — вкрадчиво начала Викера, тоже подошёдшая и положившая руку на её другое плечо. — Я слышала твоё условие. Он его выполнил. Да, немного схитрил… Но что ты ожидала от без пяти минут Высшего?..
— Высшего?.. — на метиллию было больно смотреть, и я поспешил вновь сграбастать её в объятия. Зарылся в тугие пепельные прядки. Шумно задышал над ухом. Чертовка ответила волной возбуждения. Ни секунды не сомневаясь, я открыл ей имплант. Кошка приняла это буднично, как нечто само собой разумеющееся, тут же ответив лёгким касанием — скорее обозначив, что взяла контроль, чем желая продемонстрировать собственнические рефлексы.
— А, так вы же только-только прилетели… — Мисель лучилась напускным сочувствием. — Ещё не в курсе, что будете нести службу в одной группе стай с… Мечом Республики…
— Не переживай ты так, милая, — промурчал на ушко совсем потерявшейся метиллии. — Я не хочу, чтобы ты делала это, не попробовав меня в полной мере. Для такой игры мы сначала должны изучить друг друга. Не находишь?..
— Тебе не обязательно…
— Не говори больше ничего, — я прижал пальчик к её губам, действительно заставляя замолчать на полуслове. — Когти — это наша жизнь. Попробуем друг друга. Уверен, после этого ты взглянешь на произошедшее под совсем иным углом… И с собой, и с этой пигалицей… Кстати, спасибо, что взяла на себя заботу о ней. Я сам такой же: стая для меня — единственная семья.
Наблюдая нашу короткую пикировку со стороны, Лита не удержалась от вопроса, буквально повиснув на руке у Старшей.
— Милена, а что, тут действительно где-то служит Меч Республики? И какое отношение к нему имеет ваш кот? Они знакомы?
Старшая даже отвечать на такую непосредственность не стала. Лишь повернулась, смерила мелкую тяжёлым взглядом, и отвернулась вновь. Только пробормотала что-то вроде: «Служит, куда он теперь денется…»
Мы же с валькирией, резко закончив лобызаться, столь же резко разорвали дистанцию. До последнего удерживающие девочку за плечи Викера и Мисель споро прянули в стороны — едва первые взмахи когтей возвестили о переходе игры в новую фазу. Вторая сшибка… третья… На четвёртой брызнула кровь и сёстры отпрянули ещё дальше, так как свободного пространства нам стало не хватать. Новые сшибки… В какой-то момент метиллия не стала отпрыгивать после удара. Получив ещё пару глубоких порезов, она предпочла провести встречную атаку. Опять полетела кровь — моя и её. Когти замельтешили с запредельной скоростью, сливаясь в какое-то подобие лопастей винтового самолёта. Тут были уже не удары — стремительные серии. В одной плоскости, в другой; блокирующие сшибки; резкие уклонения… И вдруг в один момент картинка побоища резко остановилась. Будто кто-то всемогущий, играя в «Море волнуется раз…», остановил игру.
— Чувствуешь, котик? — расплылась в довольной улыбке бестия. И я действительно ощутил впившуюся в яйца щепоть из когтей.
— Шея, — бросил в ответ. Кошка повела шеей, но я предостерегающе качнул головой. Движение замерло, так толком и не начавшись. — Сонная артерия. Ты должна чувствовать.
— И здесь обыграл… — горько усмехнулась девчонка, хотя в чернючих глазах плясали бесенята. Она ничуть не жалела, убирая когти. — Что ж, такого милого котика не грех и приласкать…
Дочерь звёзд в мгновение оказалась на коленях. Упрямо зыркнула на меня своими бездонными глазищами, и принялась деловито расстёгивать магнитную застёжку комбинезона. Под задорное фырканье плотно сомкнувших строй валькирий обеих стай. Я же, совершенно не опасаясь агрессии, мягко пропустил пальцы левой руки в роскошные пепельные пряди. И девочка даже не обратила на это внимания, посчитав частью игры. Правая же ладонь участливо накрыла пораненную щеку, с которой, мерно отсчитывая секунды, стекали густые капельки крови. Пальцем провёл по ранке. Следом за рукой на щёку просыпались искры энергий, поле пригладило шелковистую кожу, стирая всё лишнее, резким вздохом прижигая неприятный порез. Валькирия от неожиданности вздрогнула. Но, быстро уловив суть, лишь потёрлась щекой о ластящуюся руку. Коротко приникла губками к костяшке указательного пальца. Вновь зыркнула на меня снизу вверх и, больше не теряя ни секунды, обхватила ротиком жаждущую ласки плоть.
Чтобы не закричать, пришлось впиться в её волосы, а вторую ладонь перенести на плечо, стискивая уже его. Девочка явно не собиралась уклоняться от обещания, подошла к вопросу со всем возможным тщанием и огоньком. Вполне верилось теперь, что воображение у кошки — выше всяких похвал! Не забыла она и про имплант. Физические ощущения очень тонко дополнились наведёнными, метиллия резко превратилась в единый и неделимый инструмент удовольствия — беспощадный и методичный, — так что очень быстро меня накрыло столь глубокой разрядкой, что я не сдержался, застонал, весь выгибаясь навстречу подруге.
Лита смотрела на разыгрывающийся на её глазах фарс, приоткрыв ротик. Нет, она вовсе не была сейчас там, с котом и кошкой — юная республиканка самым банальнейшим образом обалдела от увиденного. Если беспрецедентную наглость кота она ещё могла стерпеть, разумом понимая, что он тут в
