Призрак (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Шелк давно уже был в сознании, но не мычал и не дергался, понимая бесперспективность этого дела, только бешено вращал глазами. Спеленал-то я его хорошо, сантехнический скотч он армированный, его так просто не растянуть, только если резать.

А чем, кстати говоря?

— Есть нож? — спросил я у Ив.

— Держи, — бросила она мне небольшой складышек.

— Пушку достань на всякий случай, если дернется, стреляй. Убивать не надо, прострели ему ногу или руку, — я повернулся к Шелку. — Понял? Если хочешь остаток жизни с целыми коленями провести, лучше не дергайся.

Он, естественно, ничего не ответил, ну от него этого и не ожидалось.

Я решил начать с ног, перехватил несколько полос скотча, тут же вставил левую в петлю ремня, затянул, застегнул. Когда схватился за правую, он попытался меня лягнуть, но не смог, потому что я тут же крепко навалился на нее, и жестко зафиксировал.

Прошелся вдоль кушетки, разрезал скотч и шнур, удерживающие руки, тут же жестко заломил правую, вставил в ремень, затянул, схватился за правую, и проделал с ней то же самое. Теперь пленный был растянут, как на дыбе, можно было начинать экзекуцию.

А нет, есть ведь еще ремни для туловища, сейчас болтающиеся вдоль кушетки. Что ж, воспользуемся и ими.

Я застегнул еще два ремня, после чего уселся край кушетки, и достал из кармана куртки вейп. Ник, конечно, будет ругаться на то, что я курю в клинике, но и хрен с ним. Что он мне сделает-то?

— Ну, что думаешь? — спросил я у Ив.

— О чем? — девушка подняла бровь.

— Ну, о том, что сегодня произошло. Вы провернули дело, стали богаче на сто пятьдесят штук каждый, а Рич словил пулю. Уже чувствуешь себя крутой наемницей?

— Не уверена, — она покачала головой. — Их ведь почти всех ты убил. Я так и вообще только и успела пострелять куда-то в сторону их машины, а потом вовремя запрыгнуть в нашу. Вот и все дела.

— Знаешь, это тоже немало. По крайней мере, мы смогли уйти. Живыми. Ник подлатает парня, он немало людей с того света вытащил. Конечно, придется ему заплатить, но Рич уже сам с ними рассчитываться будет. А так все прошло хорошо.

— Сделал больше половины дела, а теперь хвалишь нас, — девушка усмехнулась. — Сам-то, небось, и не в таких переделках бывал?

Я ничего не ответил, только снова затянулся и пожал плечами. Ну да, бывал, но не рассказывать же мне об этом. Хоть, вроде бы, и не первые встречные, спим вместе уже. Правда, не трахаемся.

— Ну, не хочешь, не говори, — проговорила она. — Дай затянуться лучше.

Я протянул девушке вейп, она поднесла его к губам, сделала затяжку и закашлялась. Помотала головой и вернула его мне.

— Что это? — спросила она.

— Трубочный табак с ментолом, — ответил я. — Жижа для настоящих мужчин.

— Ага, конечно, — кивнула она. — Как скажешь.

И замолчала. Я продолжил парить, выпуская дым колечками, которые медленно поднимались под потолок, а потом развеивались. На самом деле по-хорошему спровадить бы ее, да допросить Шелка только вместе с Ником. А в другой, она все равно в наши игры влезла по уши, так что пусть послушает, наверное. Хуже от этого не будет.

Девушка огляделась, и уселась на единственный предмет мебели в палате кроме кушетки — круглый металлический табурет. Так мы и сидели, молча, пока дверь не открылась, и внутрь не вошел Ник, протирая руки дезинфицирующим раствором.

— Ну что там? — спросила девушка, хотя особого интереса в ее голосе не было.

— Жить будет, — ответил рвач. — Через пару дней можно выписываться. Он еще от наркоза не отошел, до завтрашнего утра проспит, это точно. Ну так, во что тебя угораздило ввязаться, Молодой? И что случилось с Чехом? Рассказывай.

— Ты же в курсе про конвой, — сказал я. — Груз мы взяли. Только вот основным кушем был не он, а дочка главы «ИнвестТеха», которую везли по каким-то важным делам на Урал.

— Блядь, — рвач выругался. — Че, политика?

— Точно, — кивнул я. — Политика.

— Ненавижу такие дела. И ведь сам замазался по вашей вине.

— На тебя не выйдут, Ник, — покачал я головой. — Ты ведь только свою работу делал, человека спасал. Да и не выкупил никто, что это мы были. К тому же не будет «ИнвестТех» никого преследовать, я теперь на них работаю.

— А как так вышло-то?

— Вот этот пидор, — кивнул я на пристегнутого к кушетке Шелка. — Работал на конкурентов. И кучу своих людей привел. Когда мы взяли конвой и девчонку, они расстреляли Чеха и меня. Его насмерть, я успел себе реаниматор вколоть, и меня откачали.

— Пиджаки? А им с какого перепуга это делать?

— Пиджаки, да не те, — ответил я. — «РосИнКом». Ты, кстати говоря, их жучок проморгал, который они мне в биомон подсадили, в курсе?

— Так а ты чего хотел, я ж не хакер. Нейровирус, «червя», «троян» найти могу. А вот что-то следящее и безвредное, если оно еще и под обычную программу прошивки маскируется, уже нет. Или ты предъявить хочешь?

— Да какие предъявы, — махнул я рукой. — Считай, это мне жизнь спасло. Ты лучше притащи что-нибудь, скальпели, пилы, трепаны, еще что-то. Сейчас этого пидора потрошить будем, пока он нам не расскажет, что и как, на кого работает.

— Я тогда выйду, — быстро проговорила Ив. — Не хочу запачкаться.

— Молодой, какой год на дворе? — вдруг спросил Ник.

— Две тысячи восьмидесятый, — ответил я. — Насколько я знаю.

— Ну так в две тысячи восьмидесятом кого-то пытать — это моветон. Есть же куча коктейлей, которые язык развязывают. У меня тоже кое-что в наличии есть, я ими приторговываю. Вот, прихватил с собой ампулу «Болтушки». Штука мощная, так что через пятнадцать минут, как она подействует, он нам сам все расскажет. Сейчас мы ему укольчик сделаем.

— Мне очень хочется его в переработку отправить, — сказал я. — Максимально болезненно. Но раз ты говоришь, что так будет лучше, то действуй.

Выходить девушка не стала, осталась. Ник отошел к шкафчику, открыл его, достал шприц и ампулу из кармана хирургического костюма, набрал. Бросил на поднос тонкий венозный жгут, пару спиртовых салфеток и готовый укол. Вернулся к кушетке.

— А нахуя ты кожу-то обрабатываешь ему? — спросил я. — Он же все равно покойник уже.

— Положено так, — ответил Рвач, затянул на руке наемника жгут, подождал пару секунд, протер кожу в локтевом сгибе, нащупал пальцем вену и вогнал в нее иглу. Распустил жгут, оттянул на себя поршень, а потом утопил его. — Ну, вот и все. Через пятнадцать минут клиент будет готов. А теперь расскажи мне, нахрена ты его вообще сюда притащил.

— Девчонку надо найти, — пожал я плечами. — Иначе меня отправят в переработку. Считай, что это плата за вторую жизнь.

— Понял, — Ник покачал головой. — Чех мучался? Что с ним сделали-то?

— Расстреляли, — ответил я. — Должен был умереть быстро. Что с ним дальше было, не знаю, не спрашивали. Скорее всего забрали, когда расследование проводили, ну и отправили туда же, куда и остальных.

— В переработку, — кивнул рвач.

У нас людей не хоронят, отправляют в переработку. Импланты вырезают, перепрошивают, и отправляют в повторную продажу. Органика идет на фермы. Так что едим мы то, что выращивают на трупах. Ну а чего мы хотели, все из земли родились, и все туда же отправимся.

— Поставим ему памятник, — сказал я. — Когда все закончится, и мне можно будет высунуть голову. И сегодня помянем, как с делами разберемся. У тебя будет чем?

— Медицинский спирт, — усмехнулся Ник. — Семьдесят градусов. Выпьем по мензурке, напиваться, я чувствую, тебе в ближайшее время не следует.

— Это уж точно, — кивнул я. — За мою голову триста штук дают. А за сегодняшнее, подозреваю, еще пару сотен накинут. Честно говоря, самому страшно.

— Понимаю, — вздохнул Ник. — Даже за Серегу столько не давали. Ладно, пора, кажется. Давай, парень должен разговориться.

Я подошел к головному концу кушетки и содрал скотч со рта Шелка. Он даже не дернулся, хотя это должно быть очень больно, я ведь и волосы из бороды и усов ему выдрал. Но нет, он был абсолютно спокоен, будто не чувствовал боли.