Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1 - Сергей Валентинович Хабаров
Все нынешние жители Зул-Тара прибыли сюда позже и живут за специально возведённым периметром, своеобразный город в городе. Это не обычный город, а скорее ссылка и программа реколонизации одновременно. Совсем уж откровенных уголовников сюда не отправляют, но люди, которые по какой-то причине оказались лишними в других городах-крепостях графства Томнов, попадают сюда. Герцогство Том-Том раскололось уже после войны, по весьма важной политической причине, так им положено больше гуманитарной помощи от благотворительных организаций. Собственно, народ в Зул-Тар и существует, потому что раз в неделю в город прилетает дирижабль с гуманитарной помощью. Гуманитарную помощь люди, живущие в периметре, не получают, всё забирает правительство и переправляет в другие города графства Томнов. Поэтому Зул-Тар пребывает в перманентном голоде. Всё, чем делится правительство с жителями Зул-Тар, это уголь для сожжения трупов.
В течение диалога болтун Луи так обрадовался, что обрёл собеседника, которого интересовало вообще всё, что позволил Умке напоить Петра через тряпочку из своей фляги. К фляге приложиться не позволил, потому что пить из одного сосуда с гоблином брезговал. Болтовня Луи отвлекала, и Пётр не заметил, что они окружены возделываемыми огородами, и на них давно обратили внимание.
— Т-ы б-ы-л р-а-б Л-у-и?
— О нет, мой зеленый приятель, не совсем, я урождённый рафниец и нахожусь в Зул-Таре почти по собственной воле.
— К-а-к т-а-к?
— На своей родине я был известным вором. И у одного из знатных аристократов я украл не только золото но и, хм-м-м-м, девственность его дочери, — Луи заметил укоризненный взгляд Петра. — Вот уж не думал, что когда-нибудь гоблин будет осуждать меня за распущенность. Не смотри на меня так, мой зеленый друг, просто ты ещё не знаешь нравов Рафнии. Невинная маркиза просто не устояла перед аурой таинственности вора-зверолюда и сама вешалась мне на шею. Но вот зато её отец устоял, и если потерю золота он мог проигнорировать, то вот расстроенную свадьбу дочери уже нет.
— И т-ы р-е-ш-и-л с-к-р-ы-т-ь-с-я з-д-е-с?
— Ну, не совсем. Сначала я хотел укрыться на фронтире, но в Пикте меня поймали местные правоохранители, и уже оттуда я попал сюда.
— А о-н-и? — кивнул Пётр на Марту и людей.
— Фрау Марта состояла в корпоративной армии Геранска в чине … Марта, в каком ты чине была?
— Младший обер-лейтенант, — с тоской проговорила Марта. — У меня в подчинении была целая рота пехоты.
— А Эдгард и Базиль местные. Эдгард до войны был архивариусом префекта, а Базиль потомственный раб.
— Бывший потомственный раб, меня освободили ещё до того, как война закончилась. Мой отец заслужил свободу для семьи ратными подвигами.
— Вообще пофиг. Хотя я скорее бы поверил, что вас освободили, потому что твоя мать стала наложницей господина, когда твой отец дезертировал из армии и бежал в неизвестном направлении, — Луи.
— Рафнийская сволочь, как ты смеешь?! Я коренной Том-Томец!
— Поправка, коренной раб коренных Том-Томцев.
Базиль бросил верёвку с трупом гоблина, Луи бросил верёвку с гоблином живым, и эти двое начали драку буквально в десяти метрах от ворот периметра. Полетела белая шерсть Луи и кусочки одежды Базиля. Когда их расцепили, видок у обоих был так себе, Луи мог похвастаться проплешинами и синяками, а Базиль был весь исцарапан до крови. Всем в отряде было на них немножко плевать, хотят выпустить пар, пускай выпускают, но они задерживают всех остальных, так что пришлось разнимать.
— Scheisse, никогда больше не пойду в зачистку с придурками вроде вас. Даже гоблин ведёт себя достойнее, чем вы оба вместе взятые.
«К кому я в плен попал», — поморщился Пётр.
По началу он подумал, что эти люди какой-то аналог армии, уж больно организованно они справились с тем зомби. Теперь же он видел, что это не армия, а сброд. Единственный, у кого есть зачатки дисциплины, это фрау Марта. А тот профессионализм, который они продемонстрировали, есть результат многократных повторений одних и тех же действий, но никак не командной работы.
За периметр вели ворота, которые снаружи охранял привратник, здоровенный гуманоид под два с половиной метра ростом со свиным рылом вместо лица.
— Хрюн, отворяй, нам нужно к капитану.
— Я вижу, к вам претензий нет, а вот их я пустить не могу.
— Почему?
— Это мои ворота, я здесь хозяин. За ваш отряд чистильщиков мне платят огородники. А о них, — Хрюн указал на Умку и Петра, — никакой договорённости не было. Кто будет платить за их проход?
Чистильщики неуверенно переминались с ноги на ногу. У них были продовольственные талоны, которые в поселении можно было использовать вместо денег, но платить своими деньгами, чтобы провести кого-то за стену, никому не хотелось, все ждали, когда на себя ответственность возьмёт кто-то ещё. Например, Умка, но та больше всех не понимала причину задержки, то, что за вход надо платить, она даже не догадывалась, так как никогда через ворота не ходила, а просто перелезала через стену. Дозорные на башне закрывали на это глаза, потому что от неё была польза, она находила еду, которую потом можно было у неё отобрать или выменять, это как карта ляжет.
Тут лицо Базиля озарила догадка, и он полез рыться в мешки Умки. Та в свою очередь замычала и попыталась отпихнуть покушающегося на её имущество Базиля. В конце концов чистильщик достал из мешка двух дохлых летучих мышей с оторванными головами.
— О, мясо! — обрадовался Хрюн.
Когда Базиль протянул подношение, Хрюн выхватил мышей и сразу же закинул одну из них себе в рот.
— Это сойдёт за оплату входа?
— Угу, — кивнул гигант, хрустя пережёвываемыми косточками. — Так соскучился по мясу.
— А что свиней не ешь? — спросила Марта.
Человеко-свин только вопросительно посмотрел на неё.
— Извини, дурацкий вопрос.
Гигант, приватизировавший ворота, пропустил отряд чистильщиков, и они продолжили свой путь. За воротами они разделились, Базилю и Эдгару с ними было не по пути, теперь их маршрут лежал в местный крематорий. Что мог Пётр сказать о местном поселении: бедно, но чисто. Было видно, что местное население живёт в впроголодь, но это уже не выживание.
