Охотник на богов. Том 3 - Анна Кондакова
— Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… — с трепетом зашелестел Бог Ночи. — Моя луна…
Протягивая ему амулет, я как бы между прочим задел большим пальцем свой перстень, открывая его, а когда крыло Бога Ночи приблизилось вплотную и коснулось амулета, мой накопитель изрыгнул из себя все души, что в нём были.
Два десятка.
И сразу десяток я направил на амулет, который держал в руках, заряжая его точно так же, как меч. Такое я уже однажды проворачивал, только с другим божественным артефактом.
С золотым луком Бога Гор.
Именно благодаря заряженному душой артефакту я тогда и пленил Мозарта. Его же собственной вещью. Сейчас я собирался провернуть то же самое, ведь «совиная луна» принадлежала Богу Ночи…
«Давай!» — Я подал знак Гофдреду, а сам потянул амулет к себе.
— Знаешь, Нокто, я передумал.
— Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — зашипел тот и жадно ухватился тонким пальцем за амулет.
В ту же секунду подключилась сила Годфреда. Через мою руку поток синих молний пронёсся в амулет, а оттуда — на правое крыло Бога Ночи. То самое крыло, со шрамом от копья Тхаги.
«Есть! — заорал Годфред. — Попался! Клюнул! А теперь держи! Держи, что есть сил, парень! И подсекай!».
Поток синих молний превратился в гибкую петлю, обхватив чёрное крыло бога и затянувшись на нём, как лассо.
Поняв что происходит, Бог Ночи охренел от такой наглости (а как ещё назвать его отчаянное шипение и ошарашенную морду?).
— Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — раздалось из его открывшегося клюва.
Он замахал свободным крылом и дёрнулся, устремляясь вверх, подальше от меня, но теперь амулет и молнии Годфреда связывали нас накрепко, а значит…
Значит меня потащило в небо, мать его!
Исполинский филин рванул вверх, а Годфред продолжал орать:
«ДЕРЖИ!! ДЕРЖИ ЕГО! ИНАЧЕ НАМ КРАНТЫ-Ы!».
Это я и без него понимал. А ещё понимал, что сил во мне не так уж много, чтобы справиться с таким могучим божеством, как Бог Ночи. Это тебе не малыш Мозарт. Это бог намного выше классом.
«Он Железный! — крикнул Годфред. — Теперь точно вижу, что Железный класс!».
Ах ты чёрт. Железный класс. Ещё бы знать, насколько это высоко. Ну почему я не успел прочитать об этом…
«Это пятый класс из девяти!» — быстро пояснил Годфред.
Не знаю, что бы дала мне сейчас эта информация, но зато психологически я всё-таки допустил, что справлюсь… наверное.
Гигантский филин тащил меня вверх, всё выше и выше, его свободное крыло махало с такой мощью, что моё тело болталось, как изгнившая ветошь, но я изо всех сил держал амулет в руке, за которую меня и тащил Бог Ночи.
Петля из синих молний Годфреда связывала нас вместе и не давала мне упасть.
Бог Ночи посылал в меня тени от перьев, и те беспрестанно били моё тело. Контроль защиты работал, но уже порядком истончился, поэтому я болтался не просто как ветошь, а как избитая ветошь. Будто меня пинали бетонными берцами человек десять сразу!
По бокам, по голове, по плечам, по ногам…
— А-а-а-а-а-а-а-а-с-у-у-к-а-а-а-а-а-а! — взвыл я, зажмурившись.
«ДЕРЖИ!! — опять заголосил Годфред. — ДЕРЖИ, ДРУЖИЩЕ!».
Не знаю, на какой высоте я сейчас был, мне показалось, что где-то в стратосфере…
Изо рта вырвался пар, тело сковало морозом, таким ледяным, что онемели конечности. Не ощущалась даже та рука, которой я сжимал амулет. Вообще уже мало что ощущалось.
— Не удержу-у-у-у-у-у… — завопил я.
Как бы ни уговаривал меня Годфред, я уже понимал, что нахожусь на пределе, на волоске от того, чтобы отпустить амулет.
Не оставалось ничего, кроме одного.
Я выставил вбок свободную руку и воспользовался магией коллекционера. Те десять выпущенных из накопителя душ, что остались болтаться в воздухе где-то там, внизу — именно они мне и были нужны.
Все десять.
Не знаю, на какой скорости меня тащил вверх филин, но души оказались быстрее. Они показались из тёмной бездны внизу в считанные секунды и преодолели расстояние, летя ко мне стремительной вереницей.
«А ты молодец, чувак! — оценил Годфред. — Только десять — это много».
— Нормально… — выдавил я.
Души завертелись вокруг меня, и я сразу приоткрыл рот, поглощая их одну за другой.
Все десять.
Ощущение было такое, будто меня набили тротилом, а затем взорвали. Внутри получился такой бабах силы, что я словил что-то вроде наркоманского прихода. Перед глазами поплыло, захлестнула эйфория, и мне стало так наплевать, что вокруг происходит. Абсолютно тупой кайф. Я будто стал воздушным шаром, таким беззаботным,таким радостным и таким летящим вверх, к смерти в стратосфере, или к чему обычно летят воздушные шары…
«Эй… чува-а-а-ак… очни-и-ись… — Мой мозг ловил далёкие призывы Годфреда. — Очнись… очни-и-и-сь… не надо так… э-э-это неправильный кайф…».
Я ощутил, как обожгло мою правую руку, сжимавшую амулет.
Это Годфред пытался привести меня в чувство, и мне на секунду даже показалось, что эйфория отступила, что я снова трезв и нормально соображаю… ну почти.
Я до боли зажмурился, задрал голову и открыл глаза.
Борьба с Богом Ночи продолжалась, но петля из молний была вдвое шире, чем раньше.
«АХА-ХА! СРАБОТАЛО!!» — заорал довольный Годфред.
Крыло Бога Ночи стиснуло так сильно, что он закричал, а не просто зашипел. Второе крыло панически замахало, тело дернулось вбок, филин заметался в темноте, сиганул вниз, спикировал и резко рванул в другой бок, чтобы сбросить меня или оторвать мне руку.
Но Годфред держал крепко, и не только держал, но ещё и скручивал Бога Ночи в плену своих молний.
Тот пищал, кричал, шипел и рвался, но ничего уже не помогало. Он, как и когда-то Мозарт, начал уменьшаться на моих глазах. Его гигантские размеры, по сравнению с которыми я казался ничтожным, быстро исчезали, таяли, теряли объём и мощь.
— Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — шипел Нокто в панике. — Ух-х-х-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!
И уменьшался.
Теперь он стал размером с Опору Бога, но уже через несколько секунд потерял и эту мощь. Потом он уменьшился до размера серого дракона, потом — лошади, потом — собаки, а потом — до размера зелёной ящерки.
— Ух-сь… — пискнул он.
И исчез в жемчужине моего опустевшего перстня-накопителя на пятьсот душ. Тот поглотил бога, захлопнулся и испустил тонкий чёрный дымок, будто из дула револьвера. От такой нагрузки перстень моментально раскалился и завибрировал. Мне пришлось стянуть его с пальца и сунуть в карман брюк.
Я выдохнул так тяжело, будто у меня вот-вот случится сердечный приступ, а моя дрожащая рука еле спрятала амулет обратно в кармане за бронежилетом. Тело трясло от адской перегрузки, перед глазами бежали мушки.
«Вот это было круто, чувак! — радостный голос Годфреда смешался с гулом в ушах. — Во славу Вечной Ярости! Дай обниму! Я уж подумал, что твоё тело не выдержит такой нагрузки, но ты крепкий пацан! Ух-ху!».
Пока он улюлюкал, как дитя, я почувствовал, что вот-вот упаду. Только не с небес, а с собственных ног. Вернулось ощущение, что я всё ещё стою на туше убитого Опоры Бога — там, где изначально и встретился с Богом Ночи. Похоже, моё тело никуда и не улетало отсюда, как мне показалось. Всё это было лишь мощнейшей иллюзией Бога Ночи.
Ноги так резко ослабли, что я не удержался и рухнул на колени, а потом животом вниз, уткнувшись лицом прямо в колючий шерстистый лоб мёртвой летучей мыши.
«О нет… — В моём затухающем сознании запаниковал Годфред. — Нет-нет-нет… только не вздумай окочуриться… парень… не-е-ет… а обо мне ты подумал?.. Только не умирай…».
* * *
Не знаю, сколько прошло времени.
Я будто застрял в вечности, такой тягучей и тяжёлой, что она облепила меня, как желе, и придавила весом. Вокруг царила тишина и даже через закрытые веки проникали солнечные лучи, тёплые и ласковые.
Проведя рукой около себя, я ощутил всё тот же шерстистый лоб летучей мыши. Моё тело где упало, там и осталось. Я лежал так же — на животе, лицом вниз. Только запаха окровавленной шерсти не ощущал, хотя вонь от монстра была невыносимая — это я отлично запомнил.
Еле разлепив веки, я поднял голову и сразу же сощурился — яркий солнечный свет заливал округу.
Странно, что никого не было слышно. Ни людей, ни драконов, ни звуков боя или стона раненых — вообще никого. Даже голоса Годфреда в голове.
Я оперся на ладони, встал на четвереньки и нашёл в себе силы подняться. Продолжая щуриться, огляделся.
Так и есть.
Я находился
