Адмирал Империи – 17 - Дмитрий Николаевич Коровников

полями и корпусами спешащие вам на помощь крейсера, — согласился я, кивая поляку. — Однако не радуйтесь заранее, весь мой экипаж уже в боевых скафандрах и готов к абордажу. Через пять, максимум семь стандартных минут, на борту вашего «Круля» будет двести пятьдесят штурмовиков. Готовы ли вы со своими людьми, разбросанными в данный момент по трем палубам авианосца, противостоять нам? Можете не отвечать, я и так знаю, что не готовы!

Мариуш промолчал, хотя внутри весь кипел от негодования и наглости, с которой с ним разговаривал этот безродный московит. Польский командующий не боялся смерти, тем более, что как уже было сказано, в этом раскладе не ясно было, кто одержит верх. «Познань» и «Калиш», а за ними еще два легких крейсера были уже по космическим меркам в двух шагах и очень может быть, что русский адмирал просто брал его на слабо. Именно поэтому Вишневский-младший до сих пор хранил молчание, продолжая при этом испепелять меня ненавидящим взглядом. Я уже стал переживать, что мой противник выстоит и не пойдет на уступки, потому, как вражеские корабли уже выходили линию атаки на «Одинокий» и вскоре ситуация для моего крейсера, без преувеличения окажется критической…

— Язык проглотил⁈ — повысил я голос на замеревшего передо мной на экране Мариуша. — Больше повторять не буду. У тебя десять секунд, пан-адмирал!

— Ладно-ладно, расходимся московит, — внезапно сломался Вишневский, будто его подменили. — Даешь слово офицера, что не станешь больше преследовать мои корабли, вплоть до сектора перехода «Таврида–Бессарабия»? А то я с одной такой курвой договорился, а он, как ты знаешь, не выполнил своих обещаний.

— Я не Красовский, и слову моему можешь верить, — кивнул я. — Обещаю…

— А так же дай слово, что не позволишь ни одному из имперских кораблей, их капитанов и адмиралов, совершить подобное нападение, — не успокаивался Мариуш.

— Обещаю, что не позволю никому нарушить данное перемирие, — устало ответил я, думая, что Вишневский снова боится ножа в спину от Александра Михайловича Красовского, безусловно, способного на нечто подобное. — Только перед этим прекрати вести огонь по нашим кораблям.

— Договорились, Васильков, я отдаю приказ о прекращении огня, — подытожил польский адмирал, засуетившись и о чем-то нервно переговариваясь со своими офицерами на мостике. — Поверю тебе еще один раз…

Я с облегчением услышал информацию от своих операторов, которые спустя полминуты подтвердили, что польские крейсера прекратили пальбу по кораблям Красовского и спешно отходят из сектора. Одновременно с этим я отдал распоряжение своим канонирам — прекратить стрелять по «Королю Владиславу».

«Слава Богу, Мариуш оказывается не такой уж и бесчестный и глупый, каким мог показаться ранее», — подумал я, наблюдая, как польская хоругвь, снова выстраивается в походную колонну с намерением продолжить свой путь к спасительному переходу на «Бессарабию».

— Господин, контр-адмирал, эскадра на радарах, — в какое-то мгновение долетел до меня голос оператора.

Я машинально перевел взгляд на тактическую карту и закрыл лицо руками.

— Так вот почему, паныч, ты такой покладистый оказался, — вздохнул я, смотря на карту и не веря своим глазам…

Глава 6

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Таврида–Бессарабия».

Дата: 29 февраля 2215 года.

— А я думал, что это меня Вишневский испугался, — я улыбался, но старался выглядеть несколько расстроенным. — Оказывается, это вы тому причина, Агриппина Ивановна…

С экрана на меня смотрела женщина лет пятидесяти, со светло-голубыми глазами и резко очерченными чертами лица, в кителе императорского адмирала. Это была та самая Агриппина Хромцова — легендарная командующая 5-ой «ударной» дивизией Северного космофлота. Та, на корабли которой я изначально и рассчитывал, посылая сигнал о помощи, когда убегал от поляков, а потом отсиживался в водорослевых болотах Херсонеса-3.

Почему Хромцова легендарная? Да, как-то к слову пришлось. Просто имя Агриппины Ивановны было на слуху еще во время моей учебы в Нахимовском. И пусть она на тот момент была простым капитаном крейсера, насколько я помню, но уже тогда ее фамилия гремела по всей «Новой Москве». Один из лучших рейдерских командиров нашей экспедиционной эскадры, участвовавшей в Войнах Лиги, когда мы пытались сдержать экспансию американцев в нейтральные миры. Отважная и принципиальная до жути, в купе с внешней привлекательностью, в те годы я помню, как многие курсанты училища сходили по ней с ума. Я в их числе замечен не был, имея в виду поклонников ее красоты, но вот что касаемо флотоводческих талантов Хромцовой, тут я даже несколько завидовал ее успехам на военном поприще…

Мы не были никогда до этого момента знакомы, хотя виделись пару раз в императорском дворце во время торжеств. Я-то ее запомнил, но помнила ли Агриппина Ивановна меня, тогда еще юного нахимовца, в этом я сильно сомневаюсь. Тем не менее, для меня Хромцова была, повторюсь, легендарным и не менее уважаемым, как и в частности, Павел Петрович Дессе, офицером космофлота. Именно поэтому сейчас я, разговаривая с вице-адмиралом, был несколько смущен, да еще и растроган внезапным появлением ее кораблей в секторе, в котором мы находились.

Четырнадцать русских вымпелов появились на радарах польских кораблей Вишневского, а аппаратура