Адмирал Империи 16 (СИ) - Коровников Дмитрий
Как только наш шаттл на нее приземлился, створки ангара над нами захлопнулись, как я понимал, навсегда. Странно, но в данный момент я почему-то вообще не волновался, не понятно, толи смерившись с неизбежным, а именно, нашей гибелью, толи наоборот уверенный в собственных расчетах. Кстати, двое из моих спутников также не волновались, но, как вы понимаете, совершенно по другому поводу. Дорохова, насколько я помню, за все время службы, не смущала ни одна критическая ситуация. Хотя нет, Кузьма Кузьмич разволновался один раз — когда маленькая Варя Волынец была в опасности. Но сейчас девочка находилась на Херсонесе-9, и ее жизни ничего не угрожало, поэтому в хладнокровии и четкой слаженности действий своего командира штурмовиков, если таковые качества вдруг понадобятся, я не ничуть сомневался.
О спокойствии или нервозности Алексы вообще говорить не приходилось, данные эмоции для нее существовали лишь в словаре. Более того, Алекса явно делала вид, что эта операция по прибытию на вражеский авианосец ей явно нравится, крайне смешно было наблюдать, как она смеется и в предвкушении драки потирает руки. Мне даже в какой-то момент пришлось попросить ее не создавать вид нетерпеливой курсистки в ожидании первого свидания, чтобы не спугнуть моего соперника по поединку…
Так вот, если вернуться к тому, почему я не волновался. Во-первых, за собственную шкуру я в какой-то момент своей жизни вообще перестал переживать, и если бы этого не случилось, навряд ли бы я продолжал служить в космофлоте, воевать и искать приключений на свою пятую точку. А во-вторых, что меня успокаивало, так это информация о том, что мой код-сигнал о помощи прочитан.
Я пока не знал, кем он прочитан, но догадывался, что точно нашими. Сначала рассказу как я понял, что мое послание дошло до адресата. Здесь все просто, это как в мессенджере социальной сети, когда ты видишь на экране, что твое сообщение прочитано. То же самое и здесь, когда мы улетали с «Одинокого» я обратил внимание на то, что файл сигнала о помощи изменил свой первоначальный цвет, это означало, что один из трансляторов перехватил, а главное расшифровал закодированный текст.
И это к вопросу почему я знал, что именно наши, а не враги, получили от меня весточку, потому, как прочитать посланную мной перед тем, как мы нырнули в водорослевый океан на Херсонесе-3 шифровку, могли только на российском, причем боевом, действующем, а не гражданском, корабле, на котором есть коды доступа и программа для дешифровки. Американцам и полякам, как бы они не старались, впрочем, как и нам, в отношении них, это пока было не под силу, слишком серьезными и многослойными были современные методы скрытия информации от противника…
Соответственно, так как мне стало известно, что наш сигнал прочитан и прочитан на боевом вымпеле, значит, вскоре в этом секторе должна появиться Агриппина Ивановна Хромцова со своими, как минимум двумя десятками кораблей, и разнести в клочья всю эту хваленую польскую хоругвь. В том, что Хромцова, зная что один из ее крейсеров, а именно — «Баязет» находится в опасности, уже «со всех ног» спешит нам на выручку, я не сомневался, поэтому основной задачей для меня сейчас оставалось лишь как можно дольше потянуть время. Вот для чего я устраивал этот цирк с поединком, никакая ни месть и желание прикончить сынка командующего Вишневского привела меня на этот авианосец, я изо всех сил старался отсрочить казалось неизбежное и дождаться, наконец, сигнала с «Одинокого» о том, что на радарах появился линкор «Паллада» — флагман нашей 5-ой «ударной» дивизии…
Только об этом я сейчас и думал, когда в сопровождении двух своих секундантов вышел из шаттла и остановился перед строем закованных в броню хайдутов. Польских штурмовиков вокруг челнока было не меньше трех десятков — Мариуш Вишневский, видимо, не сильно мне доверяя, подумал, что я запихаю в шаттл взвод своих «морпехов», с которыми вероятно попытаюсь захватить его драгоценный авианосец. Что изначально было невозможно осуществить, народа на «Короле Владиславе» было почти пять сотен, почти сотня из которых — хайдуты, как правило, равные нашим штурмовым командам по силе и выучке. Так что опасения польского адмирала были совершенно напрасны…
— Пан адмирал, ожидает вас в главном аудиенц-зале, — медленно, не менее пафосно, чем сам Вишневский-младший, поприветствовал меня лейтенант польских штурмовиков, с ног до головы закрытый серебристым бронескафандром.
Вообще броня поляков и тяжелая у хайдутов и легкая — у обычных космоморяков вся буквально сияла белизной и смотрелась на фоне наших матовых «ратников» куда более презентабельней. Но особенно красивыми и яркими выглядели боевые скафандры польских офицеров, шляхтичи, начиная с младших чинов и заканчивая коронными адмиралами, считали делом чести вырядиться, как на параде.
Вот именно на такой торжественной церемонии я себя чувствовал, когда мы втроем окруженные почетным караулом в тридцать человек, вышли из лифта и проходили сейчас вдоль всего центрального коридора средней палубы, а на нас, как на неведомых зверушек, со всех сторон удивленно смотрели проходящие мимо члены экипажа вражеского авианосца. И действительно зрелище для них было необычным, первым шел какой-то русский адмирал, по левую от него руку, прожигаю окружающих кроваво-красным искусственным глазом шествовал огромный новгородец, а справа легкой походкой, мне даже показалось, слегка покачивая бедрами, чуть ли не плыла тонкая и изящная девушка в простом офицерском мундире, даже без брони, но при этом до зубов вооруженная…
— Заметили? Эти милые люди встречают нас, как почетных гостей, что не может не радовать, — пошутил я, устав идти в тишине, так как мои спутники не отличались разговорчивостью и в данный момент молчали, будто разведчики на допросе. — Приятно ловить на себе восхищенные взгляды…
Я успел игриво подмигнуть парочке молодых девушек-операторов связи, шептавшихся между собой.
— В так приглянувшихся вам взглядах, господин контр-адмирал, я фиксирую крайнюю степень презрения, — ответила мне на это Алекса, уже просканировавшая всех присутствующих на предмет агрессии и готовая применить против них все то оружие, которое она прихватила с собой с «Одинокого». — И если бы рядом с нами не было эскорта, эти, как вы выразились, «милые люди» растерзали бы нас голыми руками…
— А вот мы сейчас это и проверим, — загадочно улыбнулся я, подмигивая Алексе и Кузьме Кузьмичу…
Глава 8
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: орбита планеты Херсонес-3.
Место действия: борт космического авианосца «Король Владислав».
Дата: 28 февраля 2215 года.
Я остановился перед дверями аудиенц-зала и повернулся к своим спутникам:
— Ну что, готовы? Сейчас нас ждет незабываемая встреча с самим паном-адмиралом Вишневским и сворой почитателей его таланта фехтовальщика…
— А он умм-ммеет? — протянул Кузьма Кузьмич, смотря на меня единственным глазом.
— Как говорят один из лучших мастеров клинка, — беззаботно ответил я.
— И ввы сумм-ммейетт-те егго одд-долллеть?
— Сейчас узнаем, — пожал я плечами, входя в открывшийся перед нами проем.
Аудиенц-зал «Короля Владислава» поразил меня своим великолепием. Под ногами у нас возникла голограмма выложенного мраморными плитами пола. По периметру зала стояли колонны, а между ними в роскошных позолоченных рамах висели голографические полотна, демонстрирующие сцены исторических битв поляков с турками, шведами и прочими захватчиками земного периода…
Потолок был выполнен в виде огромного купола, расписанного фресками с такими же героическими сюжетами. По центру потолка красовалась резная люстра в виде гигантского хрустального орла с распростертыми крыльями — явный намек на герб Речи Посполитой. У дальней от входа стены возвышался помост, который, по-видимому должен был послужить своеобразной ареной для сегодняшнего поединка между мной и вон тем молодым офицером, который на нем находился…
