Ружемант 3 (СИ) - Евгений Лисицин
— Не найдут?
— Когда здесь карсиры будут, мы уже свинтим. Ходу.
Гражданский отсек встретил ярким, почти летним солнышком. Я на миг засмотрелся — белые, монолитные здания уносились вверх. Архитекторы, проектировавшие шпили многоэтажек, будто соревновались, кто воплотит нелепую, но потрясающую задумку.
Получалось у всех и по-разному.
Непривычно от обилия автомобилей. За тот день, что пробыл в секторе для шавов, отвык видеть жизнь такой, какой хотел бы видеть.
— Идешь, нет? — Соха пихнул меня в плечо, поторопил. Поскакал за ними следом.
Не все так радужно, говорили проверочные столбы сканеров. Тяжеловооруженные бойцы в современной броне, визоры очков фильтровали любого, кто покажется им подозрительным.
Дед вел подворотнями, словно всю жизнь бродил среди этих кварталов.
— Ружемант, язык знаешь? — вопрос, который следовало задать раньше. Покачал головой в ответ. Полковник выдохнул, обронил незнакомое ругательство. — Если что, прикидывайся немым. Показывай документы, если с ними порядок, а не подделка.
Очень надеялся на первое — Фелиция все-таки выписывала, а возможности проверить не было. Голос полковника вдруг зазвучал в голове. Ириска оказалась напугана напором: ему удалось взломать ее протоколы на раз-два.
Сильный дед…
«Слушай, ружемант. Ни слова, русский язык здесь распознают быстро. Можно было нарядить тебя в костюм серво, но ты видел сам — пистолет там приткнуть некуда. И серво говорят очень редко, за это можно схлопотать».
«Идем к богатырю?» — спросил мысленно.
Ерохин молча кивнул.
«Знаешь, значит, где у них арена. Бывал здесь раньше?»
«Просто это самый подходящий торговый центр для таких… празднеств».
«Смышленый, малой, — ухмыльнулся дед. — Не глазей шибко по сторонам. Деревенщин тут не держат…»
* * *
Торговый центр перестроили. Ириска показывала его прежние фотографии — небо и земля. Царенатцы любили эстетику форм, триумфальность, кичливую показушность.
— Пришли, орлы, — тихо шепнул Ерохин. — Пушки не просрали?
Никто отвечать не спешил.
— Действовать будем по обстоятельствам. В гражданских не стреляем, заложников не берем. Все ясно?
— Даже если совсем туго, товарищ полковник? — Соха помрачнел. Будто в самом деле мечтал прихватить с собой царенаточку посисястей. — Они ж того, нас бы не жалели. Вона как сюда ходят смотреть, как людей убивают — ни стыда у них, ни совести!
— А ты что же, Соха, как они хочешь быть? Мы русские солдаты, не забываем. Мы русскими останемся в Царенате, в Синьилае, в Африке — где угодно! — Ерохин тоже разошелся не на шутку. Будто слова подчиненного его страшно задели. — Не стреляем мы и не бьем гражданских, каким бы сволочным ритуалам они здесь ни предавались. Такими их растили, такими воспитывали. После войны осудят без нас. Война — она только в сказках все списывает, совесть потом за каждую загубленную зазря душу изъест. Ну, что встали? Сопли утерли, шагом марш!
Наш дед, уважаю.
Он отвел нас в сторонку, к лавке. Подхватил с прилавка газету, швырнул купюру продавцу — тот расплылся в улыбке, поправив кепи. Сдачи с него не потребовали.
— Слушаем сюда внимательно, орлы. Объясняю раз: гостевые места арены на втором этаже, сама она на первом. Соха, помнишь, где подавали твои любимые блинчики?
— Никогда не забуду, — глаза молодца вспыхнули безжалостным огнем. Готов был мстить уже за то, что любимую забегаловку обратили невесть во что.
А ее обратили.
Палец Ерохина рисовал по бумаге план карты, предлагалось запоминать. Мне записывала на подкорку мозга Ириска.
— Значит, идешь туда. Там пульт управления зрелищами, — спрашивать, откуда Ерохин про это знает не хотелось. Продолжал слушать. — Делаем аккуратно, чтобы служба безопасности ничего не заподозрила. Возьмешь с собой мальца. Оператора вырубить, следовать распорядку, он там для тупых написан. Читать-то на ихнем я тебя научил.
Соха кивнул в ответ. Полковник будто всю жизнь готовился к подобному. Хотя кто знает, сколько лет они ведут здесь незримую войну?
— Жорыч, Михей, ваша задача — прорваться к питомнику. Охрану вырубаете. Глушителей на пистолетах нет, так что без стрельбы. Я возьму на себя дроны: отключу им оптику, вас не заметят.
— А Елена… где пленница? — спросил, обратившись к Ерохину. Полковник, будто назло, держал главную часть плана на десерт.
— Зверолюдов они за людей не считают, малой. Скорее всего, в том же питомнике, что и волки. Жорыч с десантурой…
— Тогда я пойду с Михеем, — заявил, прищурившись. Старик выпрямился передо мной, строго поглядел сверху вниз. На меня его фокусы не работали — не его подчиненный.
Дед успокоенно выдохнул. Решил дать мне шанс.
— Зачем?
— Елена знает меня, но не знает вас. Недоверчива. Не поверит, что пришли ее спасать. А я ее командир.
Полковник помедлил мгновение, будто взвешивая все за и против. Кивнул, давая согласие.
* * *
Шли уверенно, не вызывая лишних подозрений. Михей то и дело трогал руку, будто боясь, что через размашистый рукав татуировка выползет на всеобщее обозрение. Выглядело так, будто у него зуд.
Моя ссадина на руке, словно чуя товарку, чесалась в ответ. «Асклепий» хорошо поработал, почти убрав все струпья. Жаль, что истратил все три тюбика.
Народ радовался будущему представлению. Противные, до омерзения паскудные ухмылки сытых, довольных жизнью обывателей. Сегодня им покажут, как подлая диверсантка не на жизнь, а на смерть борется с собственными же сородичами по звериной части. Им на потеху…
Хотелось засадить по пуле в голову улыбчивой, влюбленной парочке, билеты они взяли только для того, чтобы целоваться на заднем ряду.
Покачал головой, прогоняя тщету мыслей. Начал понимать, о чем говорил Соха. А может, это был спектакль, чтобы Ерохин осадил каждого из нас?
Повторил про себя: «Я русский солдат». Стало легче, унялась мятущаяся душа.
— Сюда, — Михей кивнул в служебный коридор. Охранник, дядька при костюмчике, в солнцезащитных очках, не сводил с нас глаз.
— Я отвлеку, ты бей. Идет?
Михей, не дожидаясь ответа, двинул к вендинговому автомату. Осмотрелся по сторонам — лишних глаз не предвиделось Аппарат стоял удачно: в выемке, рядом с зоной отдыха для персонала. Мелочь из кармана шустро перекочевала в чрево машины, но та не спешила делиться закуской. Раздосадованный в лучших чувствах, Михей что было сил приложил кулаком по нему.
— Fessa! Fottuto frocio!
Замахнулся еще раз. Поправив очки, секьюрити двинулся к бузотеру.
И тут же, получив от меня рукоятью пистолета по затылку, обмяк. Десантура подхватил несчастного, словно пушинку. Швырнул на диван для гостей.
— Красава. Дальше! — дружески похлопал по плечу. Двинули по коридору. Детский страх, что вот-вот схватят, не покидал, заставлял нарастить темп шага, перейти на бег.
Не поддавался.
Навстречу из двери напротив спокойно вышел еще один секьюрити. Улыбнулся, протянул
