Ржавый ангел - Деткин Андрей
Алексей вспомнил, что держит в руках мощное оружие. Вскинул его, но от страха и жуткой спешки, слишком рано нажал на курок. С перебитой ногой зомби повалился вперед. Алексей выставил перед собой СПСА. Пластиковое цевье с силой вошло в «рогатку» между челюстями, с хрустом кроша и выбивая зубы. Мертвяк выронил двустволку и теперь цеплялся за Алексея, стараясь притянуть его к себе. И он выигрывал это противостояние.
Зомби крутанул головой, высвобождая челюсти, задрал подбородок. Дробовик соскользнул по шее и уперся в грудь. Мертвец тянулся к лицу парня, щелкал зубами, пускал кровавые слюни, выкатывал безумные глаза, надсадные хрипы вырывались из его горла вместе с гниющим зловонием.
Короткий выстрел решил противостояние. Ударом ноги Гриф столкнул с Алексея обмякший труп.
- Не разлеживайся, - по-деловому сказал Гриф, убирая пистолет, - сейчас сюда всякой мрази набежит. Поднимайся и чухай за мной.
Каждое движение Алексею давалось с трудом. Все силы он положил на борьбу с ожившими мертвецами. Чувствовал себя так, словно разгрузил вагон с углем. Раскачиваясь, волоча за ремень дробовик, пьяной трусцой Алексей поспешил за сталкером. Они напоминали уважаемого джентльмена, прогуливающегося прохладным вечером с озябшим мопсом на поводке.
В густых сумерках поднялись на железнодорожную платформу, зачем-то построенную среди поля. Колея заросла, и ее не было видно. Длинная площадка с навесом для ожидающих выглядела среди диких трав сюрреалистично. Впрочем, как и многое в зоне. Ржавое ограждение покосилось, вывеска с названием станции отвалилась, остались только два длинных столба.
Путники зашли в помещение кассы, осмотрелись. Узкое зарешеченное окошко в правой стене, под потолком небольшой пролом - надо думать дымоход, посреди комнаты кострище, у левой стены столешница, приспособленная под лежак, несколько пустых банок из-под консервов, окурки, обертки и над всем этим запах мочи.
Гриф сплюнул зеленоватую кашицу за порог, сказал: «Здесь бросим кости». Стянул вещмешок, из бокового кармана извлек аптечку. Из гнезда под номером пять извлек пенал белого цвета, высыпал на ладонь две таблетки. Одну кинул себе в рот, с хрустом разжевал, запил водой из фляги. Вторую протянул Алексею: «Проглоти».
Поймал недоуменный взгляд парня: « Это калия йодид от радиации. Мы на свалке лучиков нахватали». Затем они развели костер, разогрели сухпайки и плотно поужинали.
- Что-то с зомбяками творится не то. Раньше они неприкаянные бродили, пока их кто-нибудь не пристрелит. А теперь засады устраивают. - Гриф раскурил сигарету, по-турецки сел на столешницу. - Явно с зоной что-то происходит, - сталкер замолчал. Из внутреннего кармана достал майку-карту, из кармана брюк вытянул серый лоскут. После чего состыковал их в оторванном месте. Некоторое время рассматривал картину в целом, впрочем, как и Алексей, затем поднял голову и спросил у парня: «Ничего не вспоминаешь?».
- Не а, - после недолгого молчания ответил Алексей.
- А физиономия моя знакома?
- Впервые вижу. Ну…вернее вижу-то не впервые, но до того, как встретил в баре на лестнице никогда раньше не встречал.
- А мне вот кажется по-другому. - Гриф проникновенно смотрел на Алексея. - И звездочка твоя между большим и указательным пальцем знакома, и личико, словно дежавю далекое, далекое, как бы ни в этой жизни. Тряпочка на штрипочке откуда-то взялась от маечки. А?
Алексей пожал плечами, затем сказал с улыбкой: «Может, все же к доктору?». И испугался своих слов. Сталкер вдруг изменился в лице и так посмотрел, что у него вновь возникло то нехорошее ощущение, которое он испытал при их первой встречи в баре. Нет, обошлось. Гриф улыбнулся, а затем и вовсе засмеялся в голос. Робко, все еще не веря в искренность сталкера засмеялся и Алексей.
Когда отсмеялись, Гриф сказал: «Есть какая-то с нами история. Да-а-а. Неплохо было бы в этом разобраться. Но я даже не знаю, с какого края подобраться. Наверняка, рано или поздно ты тоже что-нибудь вспомнишь. Ты молодой, память посвежее моей будет».
Некоторое время они сидели молча, слушали, как потрескивают в костре доски. Где-то протяжно, тоскливо завыл чернобыльский пес. Донесся визг плоти. Отдаленно грянул выстрел. С кордона слышался гулкий пулеметный перестук.
- Гриф, - спросил Алексей, - а ты как оказался в зоне?
Сталкер не отвечал, только его лицо как-то посерело, черты заострились, из глаз исчезла беспечная мягкость. И когда Алексей уже потерял надежду услышать ответ, тот заговорил: «По большей части добровольно сюда приходят люди, которые не нашли себе лучшего применения в той жизни, - говорил Гриф, спрятавшись за неподвижными стекляшками глаз, - а так же дураки и те, у кого не было иного выхода. Никаких денег не стоит жизнь и здоровье, которые сталкеры оставляют здесь. Глупо думать, что современные препараты бесследно выводят радионуклиды, что кратковременное пребывание безопасно. Все опасно. Я встречал таких, кто считает, что жизнь в зоне, как вредная привычка, как то курево, или пьянка, или наркота или работа на вредном производстве. Все забирает здоровье. Так лучше здесь сдохнуть, рискуя поймать удачу за хвост и остаток дней прожить по-королевски, а еще, может, и вылечиться. - Сталкер говорил, пронизывая невидящим взглядом пламя костра, расстояния, время. Он словно находился в трансе. - Только они забыли о душе. Они почти все приходят сюда незамаранными, а потом становятся убийцами. Зона их выворачивает, кроит и лепит под себя. Она препарирует мозги своими, так сказать, «мягкими» диалектическими методами, делает уродами, которым уже нет... Тихо». - Гриф встрепенулся. От резкого перехода почти мистического повествования к реалиям, Алексей вздрогнул и несколько мгновений нащупывал мир. Минуту они сидели неподвижно, прислушивались. Гриф зашевелился первым. Выронил дотлевший окурок, придавил тяжелым берцем: «Показалось».
Алексей с сожалением подумал, что откровение бывалого сталкера закончилось и он столько всего еще не услышал. Он стал в голове выдумывать вопросы, ненавязчивые, попадающие в настроение, чтобы вновь разговорить Грифа.
Тот заговорил вновь без посторонней помощи: «Я так думаю, зона
