На задворках галактики: Лигна - Александр Тимофеевич Филичкин
Стволы становились всё тоньше и поднимались из почвы чуть реже. Скоро напарники с облегчением вырвались из непролазной чащобы, а впереди замаячила группа деревьев очень сильно похожих на обычные сосны Земли.
Подлесок постепенно исчез, и всё чаще под ногами напарников появлялись проплешины с бедной песчаной землёй. Кое-где их покрывала невысокая чахлая травка.
Влад притормозил и стал на ходу беспокойно вертеть головой. Потом, облегчённо вздохнул и резко свернул в левую сторону. Сергей не отставал. Скоро они оказались перед большим толстым деревом с чешуйчатой корой золотисто-красного цвета. Дальше лежал длинный луг шириною метров в сто пятьдесят или двести.
«Роща летающих змей»
— Сейчас перекусим и чуть-чуть отдохнём. — бросил Влад уставшему парню. Он остановился под пышной кроной гиганта из царства растений. Внимательно осмотрел почву вокруг. Не заметил ничего подозрительного. Скинул тяжёлый рюкзак и достал привычный уже провиант.
— В тот лес, — он показал рукою на бор, лежащий за лугом: — я никогда ещё не ходил. — он помолчал и добавил: — Очень не люблю это место.
— Чем же оно хуже других?
— Да тем, что там полно змей. Да не простых, всем привычных рептилий, а тех, что называют древесными. Твари с лёгкостью заползают на ветки и, завидев добычу, прыгают сверху.
Самое страшное заключается в том, что их не интересуют размеры предполагаемой жертвы. Они нападают на всё, что шевелиться. В том числе и на своих же сородичей. — он сел на песок и прислонился спиной к толстому комлю.
— Крупные змеи? — спросил ксенобиолог и примостился рядом с напарником.
— До двух метров в длину.
— С какого расстояния они нападают?
— С высокой сосны могут скакнуть метров на тридцать, а то и побольше. В воздухе тварь расплющивает тело, как индийская кобра свой капюшон. Становятся почти плоскими от головы до хвоста, что и позволяет успешно планировать.
Плашмя налетают на жертву, и вцепляются в неё чешуйками кожи, похожими на грунтозацепы на армейских ботинках. Быстро кусают и немедленно прыгают в сторону, словно пружина. Яд у них такой сильный, что даже крупный олень умирает меньше чем за минуту.
Змеи заползают на дерево, растущее рядом с добычей. Сидят наверху и ждут двое суток, пока мясо не станет значительно мягче. Потом спускаются с веток и приступают к еде. Впиваются зубами в мертвую тушу. Мотают башкой из стороны в сторону, словно гиены. Отрывают куски и глотают.
— А если они промахнуться? — невольно заинтересовался Сергей: — Как не разбиваются о твёрдую почву?
— Во-первых, почва здесь достаточно мягкая. Сам видишь — кругом почти чистый песок. Во-вторых, чешуя них очень прочная. В-третьих, перед самой посадкой они выгибаются в большую дугу. Брюхо вперёд, а оба конца тела, назад.
Падают на землю хвостом и по инерции перекатываются на плоский живот. За это короткое время свиваются в плотный клубок таким странным образом, что голова находится в центре. Так и катятся большим колобком, пока не потеряют инерцию. А как остановятся, тотчас разворачиваются.
Кстати сказать, они ползают, будто обычные змеи. Но в случае крайней нужды свиваются, словно пружина и прыгают на три человеческих роста. Иногда очень метко плюются, а ядовитая струйка токсина летит на два, а то и три с лишним метра.
При попадании на голую кожу отрава мгновенно её разъедает. Проникает в тело добычи и всё, ей каюк. В своё время, мне это Олаф рассказывал. Однажды, он тут на опушке сидел несколько дней.
— Как же он их изучал на таком большом расстоянии? — Сергей с сомнением посмотрел в сторону рощи: — Я, например, ни одной змеи отсюда не вижу.
— У него была мощная оптика из специального пластика. Вот эта. — Влад вытащил из рюкзака древний армейский бинокль и подал напарнику.
Парень взял небольшую коробку с крупными линзами. Осмотрел с разных сторон и приложил окуляры к глазам. Вещь действительно оказалась неслабой. Она давала увеличение раз в тридцать, а то и побольше.
Учёный медленно переводил взгляд с одного ствола на другой. К своему сожалению, ни одной летающей твари он так и не смог рассмотреть. Пожал плечами и вернул оптику Владу.
— Я тоже ничего не увидел. — сказал неохотно напарник: — Но тогда, с Олафом были два его пса Клин и Клон. Я думаю, они выманивали змей из леса на луг, а Стенсон сидел где-то рядом и изучал этих гадов. Наверняка и дичь им подсовывал. Поэтому, и разобрался так хорошо в их злобных повадках. Ведь, как ни крути, а он был отличным учёным, можно сказать — выдающимся натуралистом. Однако, пройти в одиночку через «Рощу летающих змей» даже он не рискнул.
Мужчина взглянул на Сергея и решил, что нужно объяснить столь странный топоним: — Олаф у нас был невероятным романтиком и очень любил давать красивые прозвища самым гиблым местам.
— Может и нам её миновать? — с сомнением спросил ксенобиолог.
— Хорошо бы, конечно, но очень уж далеко её обходить. Получиться крюк километров в пятнадцать-семнадцать.
— А нам удастся пройти через такую жуткую рощу?
— Пока Олаф наблюдал за летучими змеями, он сделал пару прочных «скафандров», один для себя, второй для меня. — Влад задрал голову к вершине толстого дерева, под которым они находились, и показал на крону рукой.
Сергей глянул вверх. На нижней ветке он с удивленьем увидел две большие корзины, сплетённые из тонкой лозы. Оба изделия народного творчества висели днищами вверх, словно колокол.
— Он и меня с собой тогда звал, да я был сильно занят делами. В тот день перепились старатели в лагере, что-то не поделили между собой, и возникла приличная драка. Как всегда, всё началось с пустяка. Один дал другому по морде.
У нас это дело привычное и никто не обращает внимания на подобное рукоприкладство. Ну дал, мол, и дал. Может быть, даже за дело. Но почему-то мужик не упокоился после удара, а стал ногами пинать лежащего друга. За него вступился приятель. За противника вписался другой.
В общем, всё включились в ту потасовку и разнесли салун в мелкие щепки. Пришлось мне, как шерифу сажать всех буянов в кутузку. Ну, а потом разбираться, кто больше всех из них виноват? Кто начал мебель крушить, кто бить посуду? Выписывать им огромные штрафы за уничтожение общественной собственности.
Одним словом, едва я закончил с разбором полётов, как тут домой пришёл Пёс Олафа, Клон
