Культ - Ян Анатольевич Бадевский
Разумеется, мы говорили о детях.
Сошлись на том, что Окси в ближайшие годы рожать не собирается, а Вейл и Сандра задумываются над этим всё чаще. Магия и деньги позволяют женщинам оставаться в прекрасной физической форме даже после родов. Даже без суррогатного материнства. Проблема в том, что я не собираюсь скидывать воспитание своих потомков на жён, гувернанток и «дядек», как это делают мои соотечественники. У ребёнка должен быть отец. Настоящий, а не гипотетический. Поэтому я доучиваюсь, получаю диплом, делегирую обязанности по управлению культом жреческому патриархату и начинаю жить для себя. И для своей семьи. Таков наш план.
Разуваюсь.
Сбрасываю рюкзак.
Топаю в душ и растворяюсь в тёплых струях, выбросив из головы всё лишнее. Даже грёбаного Дервиша, вестника старых богов.
Переодевшись в домашнее, звоню дворецкому по интеркому.
— Глеб, что у нас с ужином?
— Уже готовится, ваше благородие.
— А сейчас можно чего-нибудь перекусить?
— Как вам будет угодно. Прислать служанку?
— Да. Меня устроит чай с бутербродами. Салатик какой-нибудь фруктовый. Без фанатизма. Ты знаешь, что я люблю. И вызвони фехтовальщика. Я хочу поупражняться, скажем... через сорок минут.
— Понял. Ваше благородие...
— Да?
— Полина приехала из школы. Хотела переговорить с вами, когда вы появитесь.
— Добро. Тогда перенеси фехтовальщика на час вперёд. Ужин в семь, мы с ним встретимся в шесть.
— Принято, — отчеканил дворецкий.
Я повесил трубку.
Особняк у меня немаленький, поэтому пришлось выстроить для прислуги отдельный коттедж. Прежние владельцы селили лакеев прямо в доме, на первом этаже, но я не сторонник подобных извращений. С давних времён питаю тягу к обособленности. Коттедж стоит чуть в стороне от нашего имения, в недрах неухоженного сада. Там поселились дворецкий, лакеи, горничные, повар и четверо охранников. Мне охранники не особо нужны, а вот моя семья — другое дело. Поэтому к кадровому вопросу я подошёл тщательно и не стал брать кого попало с улицы. Все четверо — культисты, прошедшие спецподготовку в моей семинарии. Все четверо состоят в клане Адамсов, что связывает дополнительными обязательствами. Все четверо отменно справляются со своей работой.
Три года назад меня попытались ограбить.
Банда отморозков действовала по наводке. Мол, в пустующем доме окопался религиозный фанатик с толпой тёлочек. Странно, что наводчик был не в теме про суть новой религии. Возможно, преступники думали, что я христианин. Начали следить за домом, но идеально вычислить мой график так и не смогли. Вы помните, я всё время телепортируюсь, а если и пользуюсь общественным транспортом, то для разнообразия. Чтобы почувствовать народный дух. Мои девочки ездят на личных авто. Сандра умеет перемещаться в пространстве по старой технике демонологов — через дверные проёмы. Полина несовершеннолетняя, в школу и за покупками её отвозит охранник.
Так вот, ублюдкам повезло. Меня в доме не было, и чуваки решили, что угрожать Окси и Полине бейсбольными битами — хорошая идея. Собственно, до угроз не дошло. Мои ребята тихо, без шума, постелили бандюков на подходе к дому. Оставили одного для допроса. Выяснив, кто наводчик, убили. За наводчиком я пришёл сам. Точнее, за наводчицей. Жирная тётка, влезшая в столицу из сельской местности, работала в управлении ЖКХ, имела доступ к земельному кадастру и другим полезным базам данных. Не думаю, что по ней кто-то будет скучать...
Горничная принесла полдник.
Я наскоро перекусил бутербродами с ветчиной, навернул фруктовый салатик, запил всё это дело ароматным чаем и пошёл к сестре.
Полина жила на третьем этаже.
Чтобы попасть в комнату юной целительницы, мне надо пройти через общую гостиную в западное крыло, подняться по узкой лесенке и оказаться перед дверью бывшей детской.
Стучусь.
— Заходи!
Открываю дверь.
Сестрёнка повзрослела. На дворе двадцать восьмой год, и маленькая девочка превратилась в красивую русоволосую девушку. Полине пятнадцать — столько мне было, когда владыка вселил меня в тело Ильи Невзорова, нищего и затюканного бездаря с неомских окраин.
— Привет, сис.
Глядя на Полину, я всё чаще вижу перед собой её погибшую мать. Черты лица, манера держаться, волосы и глаза... Я сроднился с чужой сестрой настолько, что уже и не представляю себе другую семью. То ли наследие предшественника, то ли испытания, которые нам довелось пережить вместе...
Не знаю.
Твёрдо знаю лишь одно — за эту девочку я порву пасть кому угодно. И сровняю с землёй города, если потребуется.
— Братишка! — Полина подбежала ко мне, чмокнула в щёку и недовольно пробурчала: — Опять ел канцерогены?
— Ты о чём? — невинно поинтересовался я.
— Ветчина, — пояснила чуткая сестричка.
— Больше не буду.
— Ага. Так я и поверила.
Когда я нанял Бодхи для пробуждения сестры, то не рассчитывал на целительство. Думал, Полина станет бойцом. Стереотипное мышление. А ведь направленность Дара у пробуждённого невозможного предугадать, пока не раскрылась чакра. У бездарей нет видимых предпосылок к целительству, льду или пилотированию воздушных кораблей. А есть и такие, кто неожиданно становится татуировщиками. Или будущими гуру...
Полина не обладала силой крови.
И всё же, меня поразило упорство, с которым девочка принялась осваивать новые техники. Вскоре выяснилось, что у ребёнка призвание. Полли жадно поглощала учебники известных врачевателей, подключалась к платным образовательным курсам в глобале и готовилась к поступлению в медуниверситет Сеченова.
— Поговорить хотела?
— У тебя модные тапки.
Я покосился вниз.
Обычные тапки. С помпонами. Сунул ноги в первое, что подвернулось.
— Прекрати уже.
— Хочешь чаю?
— Спасибо, — вежливо отказался я.
И двинулся к выходу на балкон.
Комната у Полины интересная. Скос крыши с открывающимся в небо окном. Утеплённая лоджия служит естественным продолжением спальни. К бывшему подоконнику пристроился письменный стол. Тут же — полки с книгами, мягкими игрушками, разные фоточки и дипломчики. Кровать с тумбой и шкафом упрятана в нишу. Дверь, ведущая в небольшую каморку — там Полина смешивает зелья, сушит травки, экспериментирует с неведомыми лекарственными составами. Я в эту лабораторию даже не суюсь. Горничной прибираться там строжайше запрещено.
Я остановился у прозрачных сегментов, срастающихся в тёплую коробку. Плюхнулся в кресло-мешок и задумчиво уставился на шикарную панораму.
Мне нравится смотреть в окно сестричкиной спальни.
Ближайшие особняки не загораживают вид на узкую ленту реки и чёрную кромку леса у самого горизонта. Я вижу ряд пожелтевших деревьев на берегу. Это берёзы. Ветер срывает с них листву и уносит прочь... Этого я, конечно, не вижу. Но представляю.
Сестрёнка
