Сибантийский транзит - Алина Николаевна Болото
22
Эшик
Вот чуяло мое сердце, что эта поездка добром не закончится! Вот не поверил мне никто, что Рудольфо за чужаком охотиться! Думали, я пошутил, и дело всего лишь в деньгах паримов.
Да, может и в деньгах! Да, паримы действительно согнали к себе всех инженеров округи, потому что им нужны кадры для постройки заводов! Да, Рудольфо мог навешать лапши на уши молодому попутчику, а потом продать его.
И все-таки он не стал бы устраивать на чужака засаду, если бы не имел дополнительной цели! Ведь парень почти уже добрался к своим! Ну, пошел бы в Супериор. Ну, написали бы ему разрешение на пребывание в Алвэре, ну отправился бы потом к паримам работать, все равно до прибытия следующего рейсового еще жить, и жить. Так получил бы Рудольфо все равно свой процент за посредничество!
Зачем было посылать панголов к посольству? Конечно, если Долански не вернулся в космопорт, то подался бы в город — это и смикрику понятно! Неужели Рудольфо так взбеленился из-за того, что Долански сбежал? Не узнаю Рудольфо! Звездная болезнь, что ли его одолела?! Ну, улизнула дичь, с кем не бывает? Чего мельтешить-то?
А тут еще нашу сеньориту понесло в Сопротивление! Нет, главное, на меня орать можно из-за одного слова, а самой суматохи с перестрелкой устраивать во Внутреннем городе — это как назвать? Это что, любовь к оккупационным властям?
Вот свернут им сейчас шеи обоим в управлении, и даже папаша Идальго не поможет! А чего эта скотина спит на ходу, еле копыта переставляет?! Но-но, распошел домой, хромоногий!
23
Как же он их всех ненавидит! Ну, сколько же можно так издеваться! Это не планета, а какой-то дурдом! За каждым углом сидит какой-нибудь идиот, который имеет какие-то претензии лично к Анджею, к его девушке, к его лемуру и даже к фараону Аменхотепу!
Совершенно непонятно, отчего в памяти Анджея вдруг всплыло имя давно забытого фараона из очень старой земной истории, но оно таки там возникло! Почему-то Анджей решил, что на месте Аменхотепа он непременно утопил бы в выгребной яме вначале Рудольфо, а потом паримских карабинеров. Но Рудольфо — первым! Потому что его наглые усики мелькали на заднем плане, когда толпа идиотов крутила руки воинственной девочке Шаннуир, да и самому Анджею тоже. Девочка Шаннуир в этот раз вела себя удивительно смирно: по голове никого не била и даже не пыталась кусаться. Она валялась на дне кузова и снова хмурила свои тоненькие брови.
Если бы не толпа вооруженных придурков, Анджей бы счел ситуацию вполне подходящей для дружеской беседы. Лежать на скованных наручниками руках было неудобно, поэтому он перевернулся набок и поискал глазами старшего. Но, похоже, старшего здесь как раз и не было, во всяком случае, он его не обнаружил среди одинаковых черных мундиров.
Что-то подсказывало ему, что свои претензии все-таки лучше оставить на потом, а то его и без того многострадальные ребра могут повредиться еще и от жандармских ботинок.
Анджей почему-то считал, что управление должно находиться рядом с площадью Эсперансы, но оказался неправ. Машина объехала сквер и свернула налево. На самом деле их везли не в управление, а сразу в тюрьму, но, если бы Анджей и узнал об этом, то их везли не в управление, а сразу в тюрьму, но, если бы Анджей и узнал об этом, то навряд ли обрадовался.
Открылись и закрылись с лязгом металлические ворота, грузовик остановился, и карабинеры попрыгали через борт. А последние вытащили из кузова Шаннуир, и чуть не уронили, но все-таки спустили Анджея.
Все здания в этом городе были белыми, даже тюрьма. И только отсутствие уже ставших привычными вазонов с цветами и клумб наводило на мысль о том, что это здание отличается от прочих. Да, именно отсутствие цветов, а вовсе не решетки на окнах, смутили Анджея. Отчего-то он подумал, что здесь наверняка ничего не слышали о последних поправках к Правам человека и тем более, к правам иностранца, которому снисхождения должно быть даже больше, чем коренным жителям Алвэры. Его и Шаннуир провели по освещенному зеленоватыми светильниками коридору и втолкнули, нет, не в камеру, а всего лишь в кабинет.
Обычный казенный кабинет со столом с ободранной пластиковой столешницей, мощным стальным сейфом и пятью стульями. Один за столом, два перед столом и по одному у каждой стены. Да, в кабинете еще было окно! Правда, небольшое и зарешеченное.
Анджея посадили на один стул, Шаннуир на другой, пара карабинеров заняла место под стенами, а последний стул оставили пустым. Но недолго. Через несколько минут в кабинет вошел человек с серым аксельбантом офицера. Плотный, лысоватый, с тщательно выбритыми щеками, свешивающимися на стоячий воротничок этакими бульдожьими складками.
— Капитан Толлер! — представился вошедший и сразу спросил: — Жалобы есть?!
— Что вы, господин капитан! — первой ответила Шаннуир. — Какие могут быть жалобы?! Карабинеры просто выполняли свой долг!
— Рад, что вы так думаете, сеньорита! — расцвел улыбкой капитан Толлер. — Сейчас мы разберемся в этом маленьком недоразумении. А вы, молодой человек?
— Я, вообще-то, не понимаю, за что нас задержали! — сообщил Анджей. — И я хотел бы, чтобы с нас сняли наручники!
— О, это простая формальность! Конечно же, с вас снимут наручники! Чуть позже. Сейчас вы нам ответите на несколько вопросов и сразу же отправитесь домой. Вы ведь вместе живете, не так ли?
— Анджей Долански — гость в доме моего отца! — ледяным тоном пояснила Шаннуир. — А вы знаете, кто мой отец?!
— Думаю, да! — капитан на секунду задумался. — Надеюсь, он в курсе, что сеньорита катается по городу с гостем дома?
— Естественно! И я просила бы вас сообщить ему о нашем задержании!
— Непременно сообщим! Конечно же, сообщим. Утрясем только формальности и сразу же сообщим. Садитесь-ка поудобнее!
Капитан вдавил кнопку переговорного устройства:
— Дак, пригласи-ка к нам сюда господина, которому я велел ожидать в коридоре!
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел Рудольфо Кювайт. Его лицо излучало неподдельное счастье и довольство миром и собой. С Шаннуир он раскланялся, Анджею небрежно кивнул.
— Ребята, уступите стул господину Кювайту! — приказал капитан. Сидевший справа карабинер тут же вскочил, отдал свой стул вошедшему, а сам вытянулся под стеной.
Капитан Толлер вынул из стола какую-то бумагу, близоруко прищурился, потом достал из этого же ящика очки и водрузил себе на нос.
— Вот здесь сказано, что вы, господин Кювайт, встретили господина Долански
