Супернова - Марисса Мейер
– Она невысокая, – сказал Кэллам.
Следующие слова – какую бы ерунду она ни собиралась нести дальше – застряли у Новы в горле.
– Что, прости?
Сам Кэллам бы примерно одного роста с Адрианом, но Нова никогда раньше не обращала внимания на то, что он смотрит на нее сверху вниз. Но в этом не было ничего необычного. Выше нее были практически все.
– Она маленькая, – повторил он. – Как ты.
Она открыла рот. Закрыла. И попыталась снова.
– Это… хорошая информация. Поможет сузить поиск. Я посмотрю еще, не добавят ли чего-то Дженисса Кларк и ее бойцы. Сравню записи. Гм… Кошмар… Может, ты еще что-то вспомнишь о ней? Что-нибудь, что могло бы помочь нам… на нее выйти?..
Он пристально смотрел на нее. Очень пристально.
Нова кожей чувствовала повисшие между ними слова: «это ты, это ты, это точно ты». Но вот в его глазах мелькнуло сомнение, а потом он застенчиво улыбнулся.
– Даже не знаю… Было довольно темно… Все случилось так быстро. К тому же, ты ведь знаешь, она носит маску.
– Конечно. Но если что-то вспомнишь…
– Я дам тебе знать, – сказал Кэллам. – Сообщу обязательно.
– Хорошо. Отлично. А про рост я скажу Адриану. Всеми патрульными отрядами ведутся подробные медицинские записи, там могут быть и измерения. Вот, уже есть, с чего начать. Спасибо, Кэллам. Это полезная информация.
Нова повернулась, чтобы уйти, сжав в пальцах лист бумаги.
Но перед тем как выскользнуть за дверь, она обернулась. Выражение ее лица смягчилось.
– Знаешь, я очень рада, что с тобой все в порядке.
* * *
На самом верхнем этаже Штаба Отступников, стоя под массивной люстрой из дутого стекла рядом с громадной картиной, запечатлевшей фальшивую смерть Аса Анархии, Нова передала свою записку Призме, личному секретарю Совета. Над столом заплясали радужные зайчики, когда Призма своими хрустальными пальцами развернула листок и стала читать.
Она хмурилась. Не с подозрением, а непонимающе.
– Вспышка хочет, чтобы ты забрала в отдел артефактов эту подделку?
– Она считает, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы держать шлем на всеобщем обозрении. Беспокоится, что это может вызвать ненужный ажиотаж, – охотно пояснила Нова. – Раз настоящий шлем украден, люди заинтересуются подделкой. Кому-то может показаться, что Совет все это время их обманывал, утверждая, что шлем уничтожен.
Тем более, что так оно и было, – мысленно добавила Нова.
– Вспышке кажется, – продолжала она, – что подделку лучше было бы скрыть, убрать с глаз долой, пока не найдется настоящий шлем… Или пока Совет не придумает что-нибудь получше.
Подумав секунды три, не больше, Призма пожала плечами.
– Хорошо, тогда действуй. Витрина открыта.
Глава седьмая
Нове до смерти хотелось покончить с этим фарсом. Засунув поддельный шлем в обычную продуктовую сумку, она вышла из Штаба и зашагала к Блэкмирскому вокзалу – одной из закрытых станций старой линии метро Гатлона.
После Дня Триумфа Нова вместе с Анархистами жила там много лет и даже не осознавала, как ненавистны ей эти влажные душные туннели, пока Отступники не изгнали их оттуда и они не нашли новое убежище в ветхом домике в Вэллоуридже.
Они уходили не по своей воле и ни за что не оставили бы Аса, если бы могли хоть как-то ему помочь, но нельзя было отрицать, что ситуация с жильем улучшилась. Возвращаться в туннели не хотелось, но инструкция шантажиста могла означать лишь одно:
В КОМНАТУ ХАНИ – БЛЭКМИР
Комната Королевы Пчел, Блэкмирский вокзал.
Хани, больше известная как Королева Пчел, переоборудовала старую кладовку в стороне от центральной ветки в свои личные покои. Они были неуютными – да и что в этих туннелях можно было назвать уютным? – но Хани постаралась обустроить все как можно лучше, задрапировав стены шарфами и шалями, отыскав старинную лампу с абажуром, которая отбрасывала на бетонные стены мягкий свет. А еще у нее повсюду были ульи. Ульи и несмолкаемое гудение пчел, каждый день вылетавших на поверхность в поисках пыльцы и нектара, а с заходом солнца покорно возвращавшихся к своей повелительнице.
Нова чувствовала, что ее нервы на пределе, она шла по туннелю, подсвечивая дорогу фонариком. Подошвы ботинок, входивших в обмундирование Отступников, стучали по шпалам. Потревоженные крысы пищали и, сверкая глазками в луче фонаря, спешили в свои норы. Нову окутывали знакомые запахи. Спертый воздух. Зловоние стоячей воды. Слабый застарелый запах мочи. Но были и новые ароматы. Сера, гарь и кислотное амбре ядов Цианида, сохранившиеся с того дня, когда их атаковали Отступники.
Если не считать этих запахов войны и того, что Отступники конфисковали все их пожитки, здесь мало что изменилось.
Она добралась до комнаты Хани. Тяжелая железная дверь была приоткрыта, из щели на пол падали тени. Ничего, кроме теней. Взбудораженная, ожидая ловушки, Нова положила руку на пистолет. Неудивительно, если шантажист бросится на нее, как только она войдет в комнату – именно так поступил бы любой злодей. Палец скользнул на спусковой крючок. Пинком открыв дверь, она осветила комнату фонариком.
Пусто.
Здесь не было не только шантажиста, но и вещей Хани. Ей стало не по себе, хотя ничего неожиданного в этом не было. Нова знала, что все вещи, которые Анархисты не смогли унести с собой, давно упакованы и доставлены в Штаб Отступников. Сейчас они лежали во временном хранилище отдела артефактов, дожидаясь, пока ими займутся. Нова видела там и платья Хани, и ее шкатулки с украшениями и даже ту милую старинную лампу.
Единственным, что Отступники оставили, был старый комод, да стоявшее на нем зеркало в облупившейся раме со сколом в углу. Ящики из комода вынули, а остов отодвинули от стены – видимо, так Отступникам было сподручнее искать улики против Анархистов. Сам комод, очевидно, сочли чересчур громоздким, чтобы нести его на себе по нескончаемым лестницам. Нова представить не могла, как Хани удалось затащить его сюда.
Убрав пистолет в кобуру, она вынула из сумки фальшивый шлем. В полутьме пробоина в нем была почти незаметна, а уж незначительную разницу в цвете, о которой многие не подозревали, никто бы и подавно не заметил. Шлему недоставало блеска, сияния.
