Смертельные игры Пустоши. Стражница - Натали Палей
Дух мысленно усмехнулся: в особенности он — не подонок и обладает человеческими качествами. Он видел тех, кто заходил в зал, и был уверен, что остальные смертники являлись такими же подонками, как и он. Кроме Демона, конечно. Тот попал в тюрьму по ложному обвинению.
— После игр всех, кто выживет, прочитают наши менталисты. Если вы оправдаете возложенные на вас ожидания, в вашей жизни здесь произойдут изменения, которые, уверен в этом, вас обрадуют.
Ну его точно не обрадует ничего. Дух зачем-то бросил взгляд на придурка Сида Умаса и без удивления заметил, как у того при последних словах Стража нервно дёрнулась щека. Ещё бы она не дёрнулась — улучшить условия жизни отбросов общества?! Как же, разбежался он! Хранители уедут, и всё станет как обычно.
Взгляды мужчин встретились, и Дух поразился той откровенной ненависти, которую прочитал в чёрных глазах начальника Тюрьмы. Он, конечно, тоже терпеть не мог этого зарвавшегося урода, но чтобы так ненавидеть? Слишком много чести. Захотелось показать сволочи неприличный жест, но он сдержался.
А потом Сид Умас перевёл чёрный взгляд на иномирянку. Девушка стояла через несколько человек от Духа, он не видел её, но был уверен, что Умас уставился своими гляделками именно на неё. Сразу же захотелось гляделки вырвать…
Духу не нужно было смотреть на девушку, чтобы её чувствовать. Он ощутил, как та напряглась от взгляда Умаса.
Смертник взглянул на иномирянку лишь один раз, мельком, когда та зашла в зал с напарником, — не удержался, и образ отпечатался в памяти.
Бледная, серьёзная, с огромными глазами на пол-лица, в которых застыло нечитаемые мрачное выражение, с этой демоновой косой и лёгкими колечками волос около висков и ушей… Девушка ни на кого не посмотрела, молча встала в шеренгу смертников, в начале своего отряда, которым фактически будет командовать он, и застыла истуканом.
Когда иномирянка проходила мимо, Дух задержал дыхание, чтобы не вдохнуть её особый неповторимый запах, и опустил глаза — не хотел больше смотреть, но перед взглядом мелькнула нежная девичья шея с бешено бьющейся голубоватой венкой.
Иномирянка боялась, что внешне было незаметно, и если бы он не заметил эту венку, то не узнал бы об этом.
Дух сдержал тяжёлый вздох. Мысль о том, что сегодня девушка может погибнуть, засела в голове и не давала покоя.
Но тогда он освободится от неё. Он может даже помочь Пустоши в игре против иномирянки. Ведь именно поэтому он спокойно вышел из карцера, а не устроил спектакль года на выживание смертника.
Освободится же он, наконец, от неё?
А если Пустошь, получив эмоции, не захочет выпить его до конца, снова оставит в живых, покалеченного, сломанного? Как он будет жить дальше? Будет ли иномирянка из-за Грани приходить к нему в его безумных полуснах?
Дух отчётливо понял, что больше не будет. Никогда.
От понимания последнего стала охватывать ярость. Жгучая до боли.
И вдруг краем глаза он увидел, что иномирянка стала медленно оседать на пол. Зазвенели мечи, которые с шумом ударились о каменный пол, и все присутствующие, в том числе и он, ошеломлённо уставились на распластанную на земле девушку.
— И вот эту девчонку Она потребовала для игр? — в тишине прозвучало презрительно-гневное шипение начальника тюрьмы. — Да она от страха в обморок упала! Ради неё устроили в моей Тюрьме балаган?!
— В твоей Тюрьме, Сид? — ледяной голос Хранителя Конели привёл в чувство всех, в том числе и зарвавшегося Умаса, который мгновенно стал мертвенно-бледным. — С каких это пор Тюрьма Пустоши стала твоей?
Дух же смотрел на хрупкое бездыханное тело с мертвенно-бледным лицом, на закрытые веки с длинными ресницами, на тонкую венку на шее, которая больше не билась, и совершенно отчётливо осознавал, что большего ужаса в жизни он не испытывал.
Смертник хотел броситься к распластанной на земле девушке, но ноги неожиданно не послушались, став невероятно тяжёлыми и холодными, тело стало странно неуклюжим, а горло словно железным ледяным обручем сковало. Он медленно, через силу, обернулся и встретил ледяной взгляд Хранителя Конели. Демонов ублюдок не пустил его к девушке! Взгляд смертника вспыхнул лютой злостью.
«Остынь. Нельзя, чтобы Умас узнал, из чьей головы тварь достала образ девушки», — болезненно прошелестело в голове Духа, от неожиданности и боли смертник вздрогнул.
Напарник иномирянки в растерянности бормотал:
— Лена отказалась от эликсира целителя Варниуса. Всем вкололи, а ей нет. И выпить ничего не захотела, швырнула бутылёк в стену. Тот разбился. Варниус орал, как ненормальный, что у неё заканчиваются силы, которые нужны, а она ушла, хлопнув дверью…
Дух смотрел на девушку и понимал, что у той не обыкновенный обморок.
— Девушку в лазарет! К целителю! — громко прозвучал голос Главного Стража.
Напарник иномирянки легко поднял бесчувственное хрупкое тело на руки и почти бегом направился из зала.
Дух молча, с тяжелым сердцем, следил за каждым движением парня, осознавая: он до судорог боится того, что иномирянка больше никогда не откроет глаза. И это он собирался помочь Пустоши с ней расправиться?
Слепой идиот.
Смертник сам не заметил, как стал молиться Богам, чтобы девушку спасли.
«Если иномирянка выживет, я научу её всему, что знаю сам. Клянусь. Пустошь сломает о неё зубы. Клянусь…»
* * *
Из-за обморока иномирянки выход смертников к Черте Жизни отложили на несколько часов. Но игра должна была состояться.
Под конвоем Стражей избранные для предстоящей игры смертники дошли до Черты жизни безлюдной каменистой местности. Перед объединённым отрядом из двадцати четырёх человек еле заметно зарябила воздушная стена, конца и края которой было не видно.
Стражи сняли с запястий смертников наручники, сковывающие движения, оставив только амагические у тех, кто в прошлой жизни, до Тюрьмы Пустоши, являлся магом.
— Мы на месте, — произнес один из Стражей.
— Поняли уже, — проворчал Дух.
— Это ты понял, Дух, потому что не первый раз здесь, — спокойно отозвался другой Страж. — А те, кто в первый раз, возможно, не догадались.
Стражи отошли в сторону, наблюдая за подопечными, а смертники стали настороженно переглядываться.
— Предлагаю сначала одному отряду переступить Черту, и через некоторое время другому, — предложил Демон. — Чтобы, в случае чего…
— Разумно, — сухо и коротко согласился
