Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин
Кстати, на улице уже стояли столбы с натянутыми проводами, и на двух дальних работали электрики, устанавливая лампы освещения. Ничего себе, выходит, с запасом электричество дают, раз даже уличное делают? В дома пока не заводили: первым делом на машинный двор и в государственные здания, а частники напоследок.
Вот так второго июня я и вернулся в село. Был вечер, когда я подъехал к нашему плетню. Меня встречали: о том, что мы едем, сообщили водители, которые на грузовиках мотались к станции и обратно по несколько раз на дню. Я больше скажу: один из водителей Глашу с вещами забрал, так что на телеге я ехал один, ведя за собой корову.
Всё было готово к гулянью. От соседей принесли столы и лавки, народ собирался, соседские женщины несли угощения, часть припасов мы с собой из Сталинграда привезли. Я Глаше передал вещмешок, в котором было копчёное сало, несколько бутылок водки, три круга копчёной колбасы и одна варёная. Богато для сельского стола, особенно после войны.
С возницей я расплатился, а корову мы завели во двор, а после к сараю. Ею уже полсела успело полюбоваться, всё же наличие такой скотины является свидетельством зажиточности семьи. Наша бурёнка преодолела немалый путь, даже успела покататься на поезде, и, по-моему, она вздохнула с облегчением, когда поняла, что мы, наконец, прибыли.
Марфа Андреевна, Глаша и остальные девчата были в новых нарядах. Причём чемоданы и сумки Глаша привезла, но их не трогали. А когда я приехал, так всех и одарил. Соседи охали. Всю одежду, которую мы занимали для поездки, вернули хозяевам, и не просто так: кому нож перочинный, кому зеркальце карманное или губную помаду. Было чем отдариться.
А председателю я привёз жестяной рупор, пусть командует в поле и на стройке. Подарок ему понравился, да и у сельчан вызвал веселье и одобрение.
Потом взрослые уселись за столы, ну и я с ними. Детишки бегали вокруг, таская со стола вкусности. На стол выставили самовар, который умельцы сумели затопить, и чайный сервиз. Чай настоящий заварили, а к чаю мы привезли три кило конфет, есть с чем попробовать.
Больше рассказывала Глаша. Все очень удивились, узнав, что мы были в Москве, так как думали, что просто задержались в Сталинграде. Глаша раздавала газеты, купленные нами в киоске, и театральные программки. Они расходились по рукам. Девушка рассказывала, как мы были в кино, посмотрели три разных фильма, а также дважды были в театре. Кстати, комедии и мне понравились.
К сожалению, пока мы отсутствовали, в селе побывала кинопередвижка, так что жители уже успели посмотреть «Небесный тихоход». О купленном кинопроекторе я рассказал, глупо скрывать, он ведь для всех приобретён. Сказал, что выкупил списанный, он сломан, но когда я его починю, можно будет фильмы смотреть. Тот же «Тихоход».
– Так видели же уже, хотя и не все, – сказал председатель, который особенно налегал на колбасу.
– Так видели чёрно-белый, а мне дали цветную версию.
– Да ладно? – удивился он.
– Прибудет груз, сами увидите. Мне дня три потребуется на ремонт проектора, а потом покажу.
Вообще, кинопередвижка показывала на улице, при хорошей погоде. Жители приходили со своими стульями или лавками, а для экрана использовали стены фельдшерского пункта, они белые и ровные. Народ заинтересовался, заговорил, многие обсуждали нашу поездку.
А я начал общаться с братьями Трубиными, оба тут с жёнами были. Жены уже к патефону отходили, начинались танцы. Участковый, который был отличным танцором, изучал пластинки, отбирая те, что с вальсами. Патефон был не наш, Трубиных, наш с грузом прибудет.
– Чего-чего? – переспросил председатель, который явно прислушивался к нашему разговору. – Машины продают простым гражданам? Говори громче, это всем интересно.
Пришлось действительно говорить громче, немало мужиков и стариков собралось вокруг меня, чтобы послушать.
– В Москве на автозаводе готовятся выпускать гражданский автомобиль под названием «Москвич-400». В серию он выйдет в конце этого года. Сделан на базе «Опель-Кадет». Конечно, часть госструктурам пойдёт, в милицию, медикам, но и простым гражданам тоже достанется. Правда, купить машину будет сложно. Там такая схема: организации или заводы делают заказы на машины, их включают в план, и у них в бухгалтерии желающие встают в очередь на приобретение личного автомобиля, а как очередь подходит, выкупают.
– Нормальная схема, – одобрил председатель. – Цену знаешь?
– В районе восьми тысяч, но это не точно. Также будет выпуск ещё одной машины для гражданских нужд, называется ГАЗ-М-20 «Победа». В Горьком налаживают выпуск, обещают начать серию в конце этого месяца. Но я говорил с инженером этого завода, и он машины первых двух годов выпуска брать не советовал: говорит, много брака будет, и пока не устранят проблемы, покупать не стоит. Цену этой машины не знаю, но точно дороже «Москвича». Машина для начальства.
Кстати, две этих машины ручной сборки показали товарищу Сталину в сорок пятом году. Их тогда «Родиной» назвали. Товарищ Сталин, когда услышал, спросил: «И почём мы Родину продавать будем?» Название сразу сменили на запасное, так машина и стала «Победой». Инженер, рассказавший мне эту историю, сказал, что это, скорее всего, легенда, но красивая.
Из патефона звучала музыка. В свете двух керосиновых фонарей кружились парочки. Мужики обсуждали сказанное мной. А мы с братьями Трубиными отошли к плетню. Нам было о чём поговорить, но делать это желательно без свидетелей, вот как сейчас.
Честно говоря, они мне нравились. Родись они лет на сто раньше, были бы крепкими купцами, а может, и промышленниками. А здесь им было душно, они задыхались. По мелочи работали, и только.
– Что ты хотел? – спросил старший из братьев, Михаил.
– Корову видели? У нас сарай, да и тот разделён на две части, в одной куры и гуси, в другой – хозинвентарь и погреб. Нужен коровник, с высокой крышей, чтобы сено хранить. За это отдам немецкий мотоцикл БМВ, лёгкий одиночка. Машина в порядке, на ходу, пробег восемь тысяч километров. У вас явно есть кому продать её без особых проблем.
– У танка нашёл? – проявил проницательность Михаил.
– Ага.
– Мало, – вступил в торг младший.
– За какой-то сарай целого мотоцикла мало?! – возмутился я. – Идите сами поищите.
– И поищем, – пообещал он.
Торговались недолго. Ударили по рукам после того, как я сверху накинул ещё орудийный передок, который в речке видел, да доставать не стал. Его можно для телеги приспособить, да найдут куда.
Погуляли мы хорошо. Спал я снова снаружи, на своей лежанке. Перед тем, как лечь, сходил в сарай,
