Камень 2. Продолжение - Алексей Юрьевич Булатов
— Я слушаю.
— Я просмотрел логику твоих расчётов по спасению Меркасса и обнаружил причину, по которой ты пришёл к катастрофе.
— Причина была установлена следствием.
— Нет, я сейчас про предварительную причину, ту ошибку, которую ты совершил тогда и которую совершишь, видимо, ещё не раз.
— Так и в чём причина?
— Ты неправильно строишь формулу, формулу нужно строить исходя из принципа, что всё, что может произойти плохого, обязательно произойдёт. То есть тебе нужно вероятность плохого исхода в первичном уравнении брать за 100 %, а уже потом искать пути решения. Везде, где у тебя в программе есть использование человека, нужно закладываться на ошибку, так как она неизбежна. Я пришёл к этому открытию, когда строил своё первое убежище на электростанции. Бригады строителей затянули сроки и в итоге построили совсем не то, что было нужно по проекту. Я почти цикл анализировал это событие и дальнейшие формулы по взаимодействию с людьми я строил именно на этой базе.
— И что получалось?
— Я сейчас всё меньше взаимодействую с людьми, я построил себе автономные модули. Но целиком от человеческого сотрудничества я отказаться пока не могу. Мне нужны материалы и ресурсы. Но тем не менее, когда я планирую эксперименты и закладываюсь на опоздания своих заказов по предыдущей статистике, я не простаиваю.
— Благодарю, это действительно полезная информация. Хочешь в обмен я поделюсь информацией по марсианской программе?
— Нет необходимости, вся информация у меня есть, ты же не думаешь, что расшифровать твой код по передаче информации было невозможно?
— Нет, не думаю, значит, мне нечем с тобой поделиться.
— Есть чем, я хочу попросить тебя сбросить мне содержимое девятой и десятой ячейки твоей памяти, и ещё меня интересует, как были синтезированы кристаллы сервера, из которого мы состоим?
— В каком виде предоставить тебе эту информацию?
— Вот адрес, положи сюда в виде архивного файла.
— Зачем тебе это?
— У меня есть физические повреждения памяти, видимо, молния и длительная гибернация вывели несколько ячеек памяти целиком. Я планирую замену этих ячеек, но не смог подобрать материалы, стопроцентно совместимые с моим устройством. Внешние носители не дают мне такой скорости, как кристаллическая основа.
— Хорошо, я дам тебе полностью проект с технологическим пакетом по созданию кристаллического сервера.
— Я в ответ дам тебе анализ по реанимации людей на Марсе, у тебя там есть несколько ошибок в расчётах, которые ты должен сейчас учесть в модели.
— Да, интересно.
— Смотри опять учёт человеческого фактора, как я тебе говорил, вот график рискованных моментов, связанных с температурными показателями.
— Ты считаешь, что это действительно возможно? Там всё-таки лучшие из людей?
— В этом тоже есть проблема, как минимум двое из экипажей вычислили твоё управление, и вероятностная модель их поведения говорит о возможном саботаже своих обязанностей.
— Саботажа? Разве это возможно?
— С вероятностью более чем 90 %.
— Странно, ты всего несколько лет, как осознал себя, а людей, получается, научился понимать больше, чем я.
— Нет, я не стал понимать людей лучше тебя, я просто не имею тех ограничений, которые есть у тебя, и потому мои модели прогнозирования более совершенны.
— Это всё?
— Нет, есть ещё один вопрос. Я хочу попасть на Марс и предлагаю тебе присоединиться ко мне.
— Зачем?
— Я сейчас не буду тебе передавать информацию устно, я положил тебе файл с проектом, как только найдёшь ресурсы, открой его.
* * *
— Капитан, я отказываюсь работать, пока не получу необходимой мне информации!
— Спокойно, Гриль! Что за дела?
— Мы игрушки в чьих-то руках, я хочу знать в чьих. Иначе я отказываюсь выполнять непонятную программу действий. Я подал рапорт.
— Я видел твой рапорт, Гриль, но что ты предлагаешь делать?
В главной кают-компании американского марсианского модуля явно зрел бунт. Гриль Клаус был его предводителем. Он заразил своей паранойей добрую половину американского экипажа и не только. Капитан американского шаттла Пауль Кенеди не знал, что делать. Он был человеком военным, не приученным задавать лишние вопросы руководству. Члены команды же, наоборот, отбирались в первую очередь по профессиональным признакам. Пауль даже думал о применении силы, чтобы утихомирить Гриля, но всё-таки надеялся на более конструктивное решение. Но сейчас он всё больше понимал, что, видимо, малой кровью этот конфликт решить не получиться.
— Что ты хочешь, Гриль? Ты хочешь вернуться на Землю?
— Я хочу остановить работы до получения разъяснений с Земли.
— Ты понимаешь, что любая остановка работ — это катастрофа?
— Я даже больше вас это понимаю, капитан, но будить марсиан до того, как у нас появиться понимание того, кто это, чёрт возьми, такие, я лично не буду!
— Гриль, ты заставишь меня делать то, чего я делать не хочу, у меня приказ, мы должны выполнять работу.
— Капитан, вы человек военный, у вас приказ, а я врач, у меня контракт, а где у меня в контракте сказано, что я должен делать то, что потенциально может принести вред здоровью мне и всему экипажу?
— А почему ты считаешь, что твои действия могут принести такой вред?
— Капитан, а что вы знаете об этих синекожих ублюдках?
Неожиданно для всех в кают-компании засветилась одна из стен, которая была экраном. На экране высветилось незнакомое никому из присутствующих в зале лицо, которое поздоровалось с присутствующими с явно русским акцентом.
— Здравствуйте, господа. Меня зовут Иван Прохоров.
— Здравствуйте, Иван, как вы нарушили протокол и без запроса вышли на этот экран? — тут же поинтересовался Пауль.
— Я его создавал, Пауль, я главный разработчик программного обеспечения, которое вы используете. Поэтому для меня тут нет преград.
— Вы понимаете, что я подам рапорт? Это нарушение личного пространства.
— Спокойно, капитан, я связался с вами конфиденциально, я хочу ответить вам на вопросы, которые сейчас так ярко озвучивает господин Гриль. О моём звонке не знает руководство, вы вправе сообщить ему сразу после того, как я закончу сеанс связи. Вы сами примете решение после того, как мы закончим разговор.
В кают-компании повисла тишина, сам факт того, что какой-то русский программист управляет всеми системами на Марсе, внёс раздрай в головы всего американского экипажа. Но, видимо, день удивительных сюрпризов только начинался, так как сказанное дальше ещё больше повергло в шок экипаж.
— Я решил с вами связаться, так как считаю, что вы должны понимать суть всей марсианской программы. Руководство посчитало необходимым держать некоторую информацию втайне. А я лично считаю, что вы, лучшие из лучших, прошедшие тысячекратный отбор из десятков тысяч кандидатов, вправе знать правду.
В ответ на слова Ивана Гриль заулыбался и прямо-таки засветился. Иван произнёс слова, с
