Падение Левиафана - Джеймс С. А. Кори
– Снова и снова повторяются те же возражения, – говорила с экрана Джиллиан Хьюстон, капитан похищенного подпольем флагмана. На вид она казалась ребенком. Но Наоми в ее возрасте – целую жизнь назад – уже летала на «Кентербери». – Система Байфан вышла или вот-вот выйдет на самодостаточность. Им не нравится, что кто-то указывает им, когда торговать, а когда воздержаться, и уж совсем они не готовы принять на себя ограничения, не распространяющиеся на другие системы. И я, должна сказать, их понимаю. Мы взялись отстаивать свободу. Не знаю, что называть свободой, если вы не вольны решать, на какой риск готовы пойти.
Наоми повертела головой, разминая сведенную шею. Она в третий раз пересматривала этот доклад, все надеялась найти не дававшееся в руки изящное и дипломатичное решение. Не вышло.
Вместо решения нарастала злость и напряжение. Судорога в основании черепа, тяжесть в груди, от которой сами собой сутулились плечи, сведенные до ноющей боли растянутые губы. Так тело отзывалось на раздражение, причин для которого хватало и помимо сообщения Джиллиан и не складывающегося ответа.
Наоми не могла отделаться от несправедливой мысли, что проблема решалась бы проще, если бы подполье состояло из одних астеров. Тогда она бы не сомневалась, что решение хотя бы существует. Астеры отличались отчаянной независимостью, но и понимали, насколько зависят от окружающих, от своей общины. Не замененный вовремя клапан подвергал опасности не только схалтурившего разгильдяя. Его отказ означал гибель всей команды.
А колонисты вели себя так, будто их безопасность вовсе не зависела от благосостояния других систем и кораблей. Неужели так трудно понять, что от вашего согласия на небольшие ограничения и правила все будут в выигрыше? Но культура внутренних миров меряла жизнь другими мерками. Для них «лучше» означало «лучше, чем у соседа», а не улучшение для всех вместе.
Она понимала, что думать так несправедливо, да и не совсем верно. От бессилия в ней проснулись трайбализм и озлобленность. Потому она до сих пор и не ответила, хотя как фактический лидер подполья была обязана. Чего бы ей на самом деле хотелось – это посадить перед камерой Джима, и пусть выступит со своей воодушевляющей проповедью о единстве человечества, о том, что сообща они отвоюют себе победу. Удивительный у него талант – до сих пор в это верить после того, что они повидали и испытали.
Но он только-только вернулся к ней. И если она заведет привычку видеть в нем полезный инструмент, то погубит забрезжившую перед ними надежду. Нет, их отношения должны быть отделены от всего, священны, и остальной мир не вправе на них посягать.
Так что, как видно, и астеры не свободны от эгоизма.
Она включила запись.
«Джиллиан, спасибо за доклад. Пожалуйста, дай знать нашим друзьям в системе Байфан, что я понимаю и разделяю их озабоченность и, разумеется, их потребность в безопасности и равных условиях для торговых отношений между кольцами. Мы ставим себе целью свести к минимуму движение через кольца, по возможности быстрее добиваясь самодостаточности всех колоний, и в этом наши цели полностью совпадают. Я приложу презентацию, объясняющую выгоды этого плана для каждого из нас. Ее можешь тоже им переслать. Хотя надеюсь, они ее уже видели».
Но на сей раз пусть отнесутся со всем вниманием!
Или древний враг строителей врат найдет способ покончить с человечеством, и тогда все это станет неважно. В фатализме есть своя, темная притягательность.
Безнадежность и отчаяние так похожи на покой.
Она прокрутила запись, решила, что звучит слишком заученно и пафосно, и несколько раз пробовала поправить, потом сдалась и отослала. Очередь сообщений на вид короче не стала.
Слушая следующее, Наоми растирала ладони, разминала ноющие мускулы в основании больших пальцев. У губернатора Туана были худые щеки остромордого терьера, влажные лягушачьи глаза, тусклые черные волосы и натянутая официальная улыбка. Наоми подумалось, что, обладай этот человек любой другой внешностью, он все равно казался бы ей уродом. Надо быть снисходительней!
– От имени правящего совета Фирдо хочу поблагодарить вас за представленное предложение. Я весьма заинтересован в восстановлении надежного графика взаимовыгодных поставок.
– Но?.. – подсказала Наоми, глядя, как Туан перед экраном кроит мрачную мину.
– Однако к представленному документу имеются весьма существенные претензии, требующие тщательного обсуждения. Поэтому я хотел бы предложить собрать саммит. Правда, Фирдо еще не вполне обеспечивает себя, но мы располагаем некоторыми излишками и рады будем ими поделиться. На время проведения переговоров вам и вашим помощникам будут предоставлены наши великолепные, уникальные виллы…
Она выбросила сообщение из списка важных. Сколько раз за рабочий день можно объяснять людям, что их спасет только сотрудничество?
На следующем сообщении она задержалась. Оно пришло из Сол. От Кита.
Единственный сын Алекса, от второго брака, был уже взрослым мужчиной, но она помнила его в пеленках и, как весь экипаж «Роси», знала его мать, Жизель. И вот он перед ней, смотрит в камеру. Кит пошел в мать – высокие острые скулы Жизель, царственный лоб и брови. Но стоило ему шевельнуться, Наоми узнавала Алекса.
– Привет, – заговорил он. – Да, знаю, давненько не был на связи. И такое дело… Я понимаю, что нам теперь никак не пообщаться. Но хотел тебе кое-что сказать.
У Наоми ком встал под ложечкой. Она подобралась, как перед ударом. Кит обращается к ней – значит, что-то с Алексом или новость причинит Алексу такую боль, что Кит, хоть и не смог промолчать, решил позаботиться, чтобы рядом был человек, готовый утешить.
– Так вот, – продолжал Кит, – в Сол осталось маловато работы по планетарной инженерии, и на каждое место пятнадцать человек желающих. Помню наш разговор насчет того, чтобы мне посидеть тихо…
Наоми свела брови, припоминая, когда она такое говорила.
– Но мне предложили работу в геологоразведке на Ньивстаде. В хорошей компании. Совместное финансирование, «Якобин-Блэк». У них там идет большое промышленное строительство и работы по управлению микроклиматом, так что, я думаю, это для нас хороший вариант. Но навещать нас станет труднее, а Рохи беременна, и тебе наверняка хотелось бы увидеть внука.
Кит ухмыльнулся, как ухмыляются, выложив ударную реплику анекдота, и Наоми остановила запись. По венам наркотиком
