Секта - Иван Владимирович Булавин
Револьвер основательно раскалился, я положил его остывать. На сегодня стрельбы закончены, теперь буду использовать только по делу. А у меня есть ещё одно испытание, довольно рискованное, как в плане шумности, так и в плане опасности для самого себя. Гранаты. Не зря ведь я их делал. С собой взял две, одну простую, пластиковую трубку с фитилём, вторую специально доработал, вставил трубку с зарядом в другую, большего диаметра, а пространство между ними засыпал мелкими болтами, шурупами и рубленой стальной проволокой. Осколочный вариант, граната заметно потяжелела, зато поражающая сила возросла кратно. Должна была возрасти. Я до сих пор не уверен, что сделал всё правильно, очень может быть, что вместо мощного взрыва меня ждёт слабый пук запала.
Осталось выбрать место для подрыва, желательно где-то в середине острова. Там, где деревьев побольше, чтобы оценить эффект. Место таковое нашлось, а на расстоянии броска был небольшой овражек, в котором можно самому укрыться от осколков и взрывной волны. Как раз четыре берёзки средней толщины, на них и испытаю, пока Гринпис не видит.
Чиркнул дешёвой зажигалкой, бенгальский огонь долго не хотел загораться, но потом всё же вспыхнул. Искрящийся огонёк весело побежал по проволоке. Выждал, пока выгорит треть, а после метнул в сторону намеченного места. Сам немедленно залёг, если зацепит, то и помощь оказать некому, и даже телефон я с собой не брал.
Грохнуло на совесть, даже наушники не помогли. А ведь заряд был не таким уж большим. Двести-триста граммов. Или больше, взвесить я забыл. Правда, это примерно как пять гранат в одном месте, то есть, вполне солидно. Надежды оправдались, взрывчатка получилась, и именно такая, как я хотел.
Рассмотреть что-либо в месте взрыва пока было невозможно, там стоял дым, сбоку что-то горело, а пыль поднялась до верхушек деревьев. Ага, деревья, их ведь было четыре. А теперь осталось два. Обойдя конструкцию по кругу, я понял, что две из четырёх берёз исчезли, не просто были повалены, их стволы разлетелись в щепки, оставив только небольшой пенёк и макушку, лежавшую неподалёку.
Я ещё больше обрадовался эффекту. Такой вот последний довод королей. Теперь поищу другое место для испытания осколочной бомбы. Особо думать не стал, просто развернулся и кинул гранату в противоположную сторону. Там стояли деревья куда более солидные, такие в щепки не разнесёт.
В этот раз выжидал ещё меньше, что-то слишком быстро рванул предыдущий запал. Видимо, запал сработал, не догорев до конца, искры своё дело сделали. Этот недостаток нужно будет потом исправить. Граната должна всегда взрываться через одинаковое число секунд, ни раньше, ни позже.
Взрыв был, как мне показалось, громче первого, притом, что слух мне уже неслабо отбило. На земле я пролежал чуть дольше, а потом оценил результат. Бросал с небольшого расстояния, слишком тяжела граната, дальность броска меньше радиуса поражения, это следует помнить. Бросать только из укрытия. А что у нас с действием?
Действие впечатлило, один небольшой дубок всё же повалился, расколовшись наискосок, остальные, хоть и устояли, почти лишились коры, а древесина была сплошь избита осколками. Достав из кармана шило, я попробовал замерить глубину проникновения осколков в древесину. От четырёх до пяти сантиметров, независимо от угла попадания (дыры попадались точечные, продолговатые и даже в виде болта в профиль), и это притом, что древесина куда прочнее человеческого тела.
Что же, в целом, эксперимент прошёл успешно. Где-нибудь в среде террористов меня признали бы своим, но мне к ним не хочется. У меня своя война, маленькая, но жестокая и мирный договор в принципе не предусмотрен. А теперь можно и обратно топать.
Уже уходя с острова, я внезапно увидел отличное оправдание стрельбе в лесу (до жилья далеко, но какие-то отголоски долетели, от взрывов так точно). Оправдание сидело на дереве и посматривало на меня одним глазом. Огромный глухарь, килограммов на шесть, а то и больше. И сидит ведь, даром что в ста метрах канонада была. Ну да, он ведь глухарь. Я остановился и, стараясь не спугнуть птицу (а как его вообще спугнуть?), вытащил из мешка патрон к дробовику. Их у меня всего четыре. Что там? Картечь, но некрупная, шесть миллиметров. А глухаря чем бьют? Уж явно не утиной дробью.
Вскинув ружьё, я тщательно прицелился. Глухарь повернул голову и посмотрел на меня вторым глазом. Чего интересного нашёл? На мне узоров нет и цветы не растут. Лучше бы улетал подобру-поздорову. Приклад ощутимо ударил в плечо, сноп картечи смёл птицу с дерева, а мне осталось только подобрать трофей. Чего с ним теперь делать? Попробую сварить суп, птиц явно немолодой, мясо, надо полагать, резиновое. Варить придётся долго.
Добычу я нёс так, чтобы обязательно увидели соседи, так надо. Вот парень пришёл с ружьём и добычей, а до того далеко в лесу стрельба была, громкая. Странно, конечно, что он столько раз в несчастного глухаря стрелял, но, может, просто стрелок плохой. Или глухарь отстреливался.
Вечером того же дня, когда на электрической плитке стояла эмалированная кастрюля, в которой уже второй час варился глухарь, я занялся железом. Снова ручная работа, позволяющая погрузиться в медитацию, хоть на пару часов выпадая из привычного мира. Это лучше водки, да и здоровью не вредит.
Настоящего горна у меня нет, есть только резак, шланги и два баллона. Один с пропаном, второй с кислородом. Расход невелик, но время от времени приходится менять. Можете себе представить, чего стоит затолкать кислородный баллон в малолитражку.
Придумывать что-то со сталью я не стал, по крайней мере, не в этот раз. Простая арматура в палец толщиной и сорок сантиметров длиной. Сейчас раскалю и буду ковать. Опять же, механического молота у меня нет, только кувалда на одну руку, да наковальня весом в полсотни кило. Я повернул первый вентиль на резаке, одновременно поднося зажигалку. Газ вспыхнул жёлтым пламенем. Потом второй вентиль, теперь уже кислородный. Пламя стало вырываться под напором, а цвет его стал белым, плавно переходящим в синий. От прикосновения пламени металл постепенно начал краснеть.
С формой нового оружия я решил снова пооригинальничать. Кабаний кинжал, обычно именуемый
