Мы убиваем за Игниум (СИ) - Киров Никита

— Всё равно вы быстро, — я продолжал поглощать суп, почти не прожёвывая. — Никогда не ел такую вкуснотищу.

— Спасибо, — Мария улыбнулась. — А что до исполина, до Янек приказал чинить их в первую очередь. О, кстати! На фронт прибыл Старый Герберт, мы ему заменили топливную систему, он сможет сражаться даже на морозе. И мы ему наконец заменили реле РДС-36, теперь он должен всегда с первого раза заводиться.

— Круто. Ещё пилота надо для него найти.

Сидеть в тепле, есть вкусный суп и разговаривать с девушкой о боевых машинах… А мне немного надо для счастья, как оказалось. И теперь мне даже было жаль, что у меня всего пара дней на отдых.

С супом было покончено, я допил бульон и погладил живот.

— Вот я объелся, — пожаловался я. — Это было нечто.

— Ну а теперь поспать, — сказала Мария. — У тебя ещё завтра целый день отдыха. Спи, я всё равно пока останусь. Можем погулять потом по поместью, я тебе тут всё покажу.

Выходить на мороз? Хотя если с Марией, то почему бы и нет?

— А тебе не больно? — она показала на перевязанную рану. — Шрам же останется.

— Мне не привыкать, — что-то совсем расхрабрился я. — Сама же видишь, не первый.

— А это откуда?

Она нажала пальцем мне в бок, где виднелся недавний шрам.

— Это меня подстрелил старый дед Наг Клайдер в прошлом году. Вот и пальцы тогда порезали.

— А этот? — Мария показала узенькую бледную полоску на животе.

— Это ножом, ещё когда был в приюте. Но тогда больше напугали. Вот тут, на левом плече, осколок был, маленький совсем. Вон там, на ноге, пуля, получил её в четырнадцать, когда наш город оккупировали. И на спине ещё осколками посекло.

— Какой ужас.

— Ерунда.

Что-то теперь я чувствовал себя каким-то храбрым крутым ветераном, прошедшим кучу войн, которые показывал боевые шрамы.

— А вот тут? — она раздвинула волосы у меня на лбу. — Тоже пуля?

— Да, — соврал я. По правде, туда прилетела пивная кружка, когда мне было восемнадцать.

— А здесь? — мягкие пальцы коснулись горла.

— Это тоже Клайдеры.

Похоже, всё заходит дальше показа шрамов, тем более что Мария не убирала тёплую руку от меня и смотрела в мои глаза, а я в её. Я взял мягкую ладонь своей левой рукой, Мария начала придвигаться ближе, а я потянулся к ней…

Дверь распахнулась, на пороге стоял довольный Василий Радич с улыбкой до ушей. В руках он держал кипу бумажек.

— Лорд Наблюдатель подумал, что вам будет скучно, генерал, поэтому прислал радиограммы, чтобы вы были в курсе всего, что происходит.

— Да уж, — простонал я. — Какая забота обо мне. Спасибо, Василий, ты просто не мог угадать лучшего момента, чтобы придти.

— Я пойду к себе, — сказала чуть покрасневшая Мария. — Потом зайду, мы же хотели прогуляться, помнишь.

— Угу.

Атмосфера тепла и уюта куда-то испарилась. Мария ушла, а вместо неё у меня теперь куча донесений с фронта. Так себе обмен.

* * *

А уже вечером прибыл сам Ян, невыспавшийся и мрачный.

— Ты читал? — спросил он сразу после приветствия.

— Ага. Не ожидал, что генерал Соколов тебя предаст. Это точно он?

— Что ты имеешь в виду?

— Радич мог выбить из него нужные слова.

— Нет, — Ян покачал головой. — Соколов мне признался сам, без пыток. Кэлвин Рэгвард пообещал ему, что генерал станет Наблюдателем нового Великого Дома, если убьёт меня. Для этого сняли с поста мою охрану, а люди Кэлвина были одеты в нашу форму.

— Какой ужас, — раздался голос Марии. Она стояла на пороге. — Как же он мог?

— Да, я тоже подавлен, — сказал Ян. — Мне всегда казалось, что генерал хороший человек.

— Я тоже так думал, — добавил я.

— Я про Кэлвина, — произнесла девушка. — Никогда бы не подумала, что он на такое способен. Мы же ему жизнь тогда спасли, на Играх. Он забыл?

Вряд ли кто-то из нас хотел обсуждать, с чего всё началось. Ян, сидевший на краю моей койки, поднялся.

— Марк, мне придётся забрать тебя с собой, — сказал он. — Извини, но даже один день отдыха сейчас роскошь. Нам придётся отбиваться со всех сторон.

— Может, попозже? — попросила Мария. — Давайте хоть минут двадцать погуляем, я же Марку обещала показать поместье. Всего двадцать-тридцать минут.

— Если бы они у нас были, — Ян вздохнул.

— Там Анита же работает вместе с другими логистами, её мы тоже позовём.

— Ладно. Хорошо, полчасика, думаю, у нас есть.

Мария помогла мне одеться, хотя я сам предпочёл бы совсем другое. Но отдых закончился слишком быстро. И теперь можно будет только с грустью вспоминать о Марии, тёплом доме и вкусном супе.

Девушка пошла за Анитой, а мы с Яном остались вдвоём на морозе, если не считать охраны.

— Генерала Соколова повесили, — шепнул Ян. — И я не знаю, он же был один из самых преданных людей отца, как он мог?

— Жаль, да, — сказал я, поёживаясь от холода. — Но твой отец правил давно, а за двадцать лет многое может поменяться. Но вижу, что ты принял это близко к сердцу. Развейся хоть немного, пока у нас есть возможность.

— Постараюсь. Иногда мне кажется, что я только тебе могу доверять. И знаешь, что самое интересное? Это тоже часть дипломатии Великих Домов. Рэгвард выбрал самого прямолинейного генерала, который не умеет организовать покушение. Поэтому мы остались живы. Знать бы ещё, что Кэлвин хотел мне сказать… может то, что есть ещё предатели? Или хочет, чтобы я обвинял кого-то?

Он посмотрел на какой-то сарайчик, прищуривая глаза, и сказал:

— О, кто пришёл, смотри! Ещё живой, надо же, а я же видел его, когда он был щенком!

Ян засмеялся расслабленным смехом не уставшего правителя, а девятнадцатилетнего парня, кем он и был. Я повернул голову туда, куда он смотрел. Из вольера вышла огромная усталая собака с висящими ушами и медленно пошла к нам.

— Ну, иди сюда, — Ян поманил пса к себе. — Интересно, помнит меня или нет?

Собака села перед нами и протянула переднюю лапу. Янек её пожал.

— Помнит. Он ещё щенком был, когда я тут был в последний раз, ещё до Академии. Были тут втроём. Я, Мария и её брат.

Собака посмотрела на меня немного мутными глазами. Настоящий старик.

— У неё есть брат?

— Был, с ним несчастный случай произошёл. Лучше не напоминай ей.

Мария привела Аниту. Девушка при виде Яна смущённо опустила голову, как всегда.

— Привет, Янек, привет, Марк. Марк, прости, я хотела зайти тебя проведать, но никак не удавалось.

— Ничего страшного.

— А можно его погладить? — Анита показала на псину, и когда ей разрешили, начала гладить собаку за ухом.

После этого мы пошли всей группой вокруг дома. Мария рассказывала о детстве и о том, что где находится, а я просто слушал её голос. Ян иногда отвечал невпопад, Анита опять молчала.

Собака шла следом за нами, не издавая ни звука. Только раз залаяла, когда огромная ригга Яна, стоящая за воротами, начала шипеть, спуская лишнее давление в магистрали.

А ведь это, быть может, последний раз, когда мы так гуляем. Случиться может многое, даже если мы останемся живы, ближайшие несколько месяцев времени для отдыха не будет.

— Мне тут вспомнилось, — сказал я улыбаясь. — Когда я только прибыл в Академию, мы пошли выбирать свою риггу, помните?

— Когда нам оставили Старого Герберта? — подхватила беседу Мария.

— Я больше запомнил, как Артур расстроился, — Ян усмехнулся. — Как же он сказал, когда увидел шагоход? Только не ты? Нет! Он сказал, почему опять он? Ещё с таким выражением. Звучало невероятно.

Мы засмеялись.

— Ты тогда, помнится, забыл разрешение, да? — спросил я.

— Какое разрешение? — Ян удивился. — А да, вспомнил, я же должен подписать бумагу у Кобаяши. Вот он на меня тогда орал, когда я пришёл к нему. Что типа где я был раньше? А я же даже не подумал, что это мне надо суетиться, я же всегда был вторым номером. До тебя же в классе Адам рулил.

Ну вот, сейчас они будут вспоминать своего давно погибшего друга, брата Аниты, и опять у всех ухудшится настроение.