Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
— Отличница, а дерёшься! — сказал полицейский, возвращая свидетельство.
Марина пожимает плечами, мол, что тут такого, дерусь и дерусь.
— Тебе не синяки наставлять надо, а в школу имени Сордара III идти. Там как раз таким с кучей «отлично» и место.
— А где такая? А то я что-то про такую не слышала. К тому же, любая школа, это так скучно…
— Странно, что ты про эту школу не слышала. Её даже один из соправителей в своё время заканчивал. Когда-то и я мечтал поступить, но мозгов не хватило. Слухи ходят, что в этом году туда старшая принцесса поступать будет.
Полицейский не заметил заговорщических огоньков, заигравших в глазах Марины.
Вернувшись вечером домой излюбленным путём — через дворцовую ограду — Марина тут же отправилась в библиотеку. В первом же справочнике на первой странице обнаружилась искомая школа. Основатель — «ныне благополучно правящий Император». О как!
Школа имени Сордара III. Любимый проект Саргона в области образования. Вскоре после рождения сына император заявил: «Зачем мне одному три Загородных дворца?» — и нанял архитекторов, занявшихся переоборудованием имеющихся зданий и постройкой новых. Открытие школы приурочили к пятой годовщине коронации. Невиданными зарплатами в школу сманили лучших педагогов империи.
В первую очередь, школа славится преподаванием гуманитарных дисциплин, но и среди известных ученых тоже хватает закончивших её.
Любой успешно закончивший школу первой ступени может сдать вступительные экзамены в школу. Принимают лучших со всей страны. Обучение формально платное, но фактически подавляющее большинство учится за счёт императорской стипендии. Любому, набравшему проходной балл, из императорской казны автоматически оплачивается первый год обучения. При переводе в следующий класс — второй и так далее. Реально платят только родители детей из очень богатых семей. Опять же, богатство не освобождает от сдачи экзаменов. Пропуск в школу — только способности учеников.
Мальчишки из Первой школы считают лучшим художником в мире Марину. Причина — в умении Марины за считанные секунды рисовать карикатуры хоть на кого и столь же быстро сочинять язвительные стишки.
Нелюбимый всей Первой учитель математики рвал и метал, но так и не смог найти, кто изобразил его в виде ученой свиньи из цирка, пляшущей на задних ногах. В виде дрессировщика с хлыстом изображалась его, похожая из-за костлявости на смерть, супруга. Хоть карикатура и не подписана, а едва взглянув, узнаешь изображенных, если хоть раз их прежде видел.
Орал: «Да я этой свинье все уши оборву!»
Через несколько дней обнаружил в почтовом ящике толстый конверт. В нём оказалась пара вяленых свиных ушей и записка: «Не утруждайте себя! Сама оторвала и прислала. Свинья Хрю-Хрю». После получения письма, математик частенько заставлял того или иного ученика написать фразу из него. И тщательно сравнивал написанное. Ничего не добился, а кличка «Свинячьи уши» с той поры прилипла намертво.
Учитель рисования из второй школы тоже ищет автора карикатур, правда, совсем с иной целью. Он неоднократно говорил ученикам: «Я знаю, что вы знаете, кто это рисует. Так передайте ему или ей (я почти на сто процентов уверен, что автор девочка) — хватит прятаться. Автор талантлив. Пусть прекратит заниматься глупостями, и займётся рисованием профессионально». Марине, разумеется, всё передали, предложили сходить к нему, причем предложили одновременно мальчишки и из первой, и из второй. А она почему-то обиделась, и впервые за время знакомства, заплакала. Ребята смотрели друг на друга, и ничего не понимали.
— Ребята, спасибо вам. Вы хотели как лучше… Но вы просто не видели, как рисует моя сестра. Нас учили одному и тому же. Но она гений, а я, как художник, посредственность. Я не хочу, чтобы обо мне когда-нибудь сказали: «А, эта серость, сестра великой…» — в общем, её фамилию вы ещё услышите… И давайте, забудем об этом. Пусть одни бесятся, а другие «гения» ищут. Так гораздо веселее жить. Это же так скучно, когда развлечение становится обязательным!
От вида Марины, Софи чуть не упала в обморок. Берет лихо заломлен за ухо. Серебряный череп-эмблема весело скалится. Футболка прожжена в нескольких местах. Руки все в ссадинах, на ногти лучше не смотреть. Шорты — словно у солдат тропических частей, левая коленка замотана грязноватым бинтом. А что это на щиколотке? Софи пригляделась… Мама дорогая! К ноге пристегнуты ножны, из них выглядывает рукоятка ещё одного штык-ножа.
Вместо приветствия:
— Ну, у тебя и физиономия! От поноса, что ли?
Софи испепеляющее глянула на отца. Хорошо, хоть косметика скрывает настоящий цвет щек — и Саргон, и Софи прекрасно знают: Еггты, особенно женщины, от ярости бледнеют. А у Софи сейчас крайняя степень бешенства.
Марина молниеносно показывает сестре язык и испаряется, прежде чем Софи успевает что-либо сказать.
— Вы ей позволяете общаться с, — Софи чуть не сказала любимую фразу Кэретты «детьми не нашего круга», что в устах императрицы — самое крепкое ругательство, но вовремя вспоминает, что представления о «нашем круге» у отца и матери различаются кардинально, — с… обычными детьми.
Во взгляде отца сверкнул металл. Плотно сжатые кулачки заметил. Дочь временами слишком напоминает мать. Что гораздо хуже — не только внешностью.
— Не забывай, я вырос среди таких же, как ты выражаешься, «обычных детей», и сам был таким же «обычным ребёнком»… Только больно уже необычным было то сложное время… И у обычных детей сбывались мечты. А я мечтал стать пилотом. И стал им.
Если у тебя пятьсот платьев, а у кого-то одно, это вовсе не значит, что ты лучше её как человек. Вполне может оказаться и наоборот. Я не удивлюсь, если в свое время моим преемником окажется один из мальчишек, с кем дерётся Марина.
Все люди равны. У всех должен быть шанс пробиться в жизни. Происхождение не дает тебе НИЧЕГО. Забудешь — плохо кончишь!
В своей спальне Софи обнаруживает раскиданные бумаги и Марину, роющуюся в секретере.
— Убирайся!
— Зачем?
Софи стоит, загородив дверь.
— Что ты здесь делаешь?
Марина вытаскивает из кипы бумаг какую-то брошюрку.
— Значит, это правда! — у неё в руках «Правила поступления»
— Отдай!
— Поймай!
Марина запихивает брошюру под футболку. Софи бросается к ней. Марина, сделав стойку на руках, перелетает через кровать. В дверях корчит рожицу и убегает.
— Если ты думаешь, что твой статус дочери главы совета попечителей школы даст тебе при сдаче экзаменов хоть какие-то преимущества, то глубоко ошибаешься.
— Я так не думаю, — гордо ответила Софи, — мозги у меня имеются.
— И у меня, — раздался с галереи звонкий голосок
— Мариш-ш-ш-ш-шка, — шипит сестра
— Давно ты там? — осведомился Саргон
— С самого начала. Я тоже хочу поступать.
Марина, словно из воздуха, материализовалась на балюстраде.
— Хочешь говорить серьёзно, спускайся сюда.
— Гардэ!!! — восторженно вопит Марина, прыгая вниз.
— Ой! — испугалась Софи.
— Не бойся, она не в первый раз оттуда прыгает.
Софи глянула на отца с выражением: «И как таким людям можно доверять детей?»
Мордашка Марины говорит, что очень даже можно.
— В «Правилах» чётко сказано: «Поступать имеют право лица, успешно сдавшие экзамены за курс начальной школы». Где здесь хоть слово о возрасте?
— Не бывает неизменных правил…
— См. 35 пункт «Закона об образовании» и 19 «Закона о частных школах». Согласно данным актам, все изменения в «Программах» и «Правилах» к новому учебному году утверждаются не позднее 30 числа 6 месяца. В противном случае, действуют прошлогодние «Программы» и «Правила». Сегодня первое число седьмого месяца. А что я сделала с аттестацией за курс начальной и два первых класса средней школы, вам известно.
— Расправилась, как пёсик с тряпкой, — улыбнувшись, сказал Саргон.
Софи поняла: всё будет, как хочется Марине. А экзамены из почти формальной процедуры (Софи ни секунды не сомневается в своем интеллекте, равно как и Марина в его полном отсутствии у старшей сестры) превратятся в ожесточенную битву с младшей сестрой. До сегодняшнего дня Софи была на сто процентов уверена, что в списке поступивших первым будет стоять её имя. Теперь же шансы сократились до пятидесяти процентов, а то и меньше.
В дверях Марина разворачивается, показывает сестре язык и убегает.
Вслед Софи смотрит с таким выражением, будто у неё зубы болят. Она считала себя абсолютно готовой к экзамену. Теперь придётся вновь просмотреть все учебники.
Со смесью грусти и обиды глядит на отца.
— Почему ты ей разрешил?
— Она меня попросила.
Простейший аргумент почему-то не посетил хорошенькой головки.