Майкл Стэкпол - X-Wing-1: Разбойный эскадрон
Разрывая радужную пленку защитного пузыря, Антиллес не выдержал и закрутил восходящий штопор. Своенравная машина уже почуяла знакомую сильную руку и не выкидывала фортелей, хотя и намекала, что как только почувствует слабину, так сразу обеспечит пилоту массу проблем. Ведж разогнал двигатели на полную мощность; шершавая поверхность Фолора стремительно провалилась вниз. Антиллес дождался, когда гравитация луны почти перестанет влиять на машину, бросил двигатели на реверс, пробалансировал на высокой точке петли несколько мгновений и позволил «крестокрылу» мягко соскользнуть по обратной пологой дуге обратно к Фолору.
Дисплей двигателей сообщал, что те работают с эффективностью сто пять процентов. Ведж решил не удивляться, отнеся неувязки на счет «маленьких доработок» Зрайи. Он просто осадил разгоряченную пташку до семидесяти пяти процентов мощности, потом скинул до шестидесяти. Скосив глаза на левый верхний угол экрана, Ведж хмыкнул. Астродроид решил все-таки подружиться с пилотом.
— Так тебя зовут Минокк?
— Пьють-фиу-пьюи-пьють.
— Потому что ты сосешь до дури энергии?
Возмущенный писк и негодующее посвистывание в ответ, превращенный в светящиеся строчки по самому верху командно-пилотажного дисплея: «Пилот однажды сказал, что во время сражения я с перепугу верещу, как минокк. Поклеп, коммандер. Грязный навет».
— Надо думать. Никому не хочется, чтобы его считали вонючкой и трусом, — посочувствовал Ведж. — Займемся делом. Я хочу, чтобы ты понизил компенсацию. Ноль пять от стандартной меня вполне устроит.
Астродроид с готовностью повиновался. И без того наслаждающийся жизнью кореллианин теперь и вовсе почувствовал себя, как дома. Собственно, против компенсатора перегрузок Ведж ничего не имел. Чтобы во время боевого маневрирования избавить пилота от воздействия негативных и позитивных ускорений, установка создавала что-то вроде «кармана». Можно было не беспокоиться, что в самый ответственный момент к голове прильет кровь или, наоборот, не отключишься от кислородного голодания. Но Ведж считал, что компенсатор уменьшает его слияние с машиной и лишает контроля над ситуацией.
И в кругу друзей, и в многочисленных кантинах, и на ковре у начальства Антиллес не раз высказывался, что летать с полной компенсацией все равно, что собирать рассыпанную соль, предварительно одолжив перчатки у Дарта Вейдера. Может, и соберешь, если переживешь дискуссию с Повелителем Тьмы, но очень уж неудобно. По мнению Веджа, полет требует наличия всех чувств, а компенсатор придуман специально для того, чтобы придушить одно из самых важных.
А в результате гибнут пилоты… Веджа никто не мог переубедить в этом вопросе — многие пилоты повстречались со смертью лишь потому, что не чувствовали машину. Более глупой причины для гибели быть не могло. Тот же Йек Поркинс, с трудом втискивающий свои немалые окорока в ложемент, всегда выставлял компенсатор на максимум — и пропахал по обшивке Звезды Смерти, пытаясь вывести истребитель из слишком крутого пике. Несколько ночей подряд Ведж просыпался от повторяющегося крика «я справлюсь, я справлюсь…», тонущего в хрипе помех. Если бы Хрюшка не страдал излишней любовью к компенсатору, то по собственным ощущениям понял бы, что не сумеет выровнять машину, у него было бы несколько лишних секунд, чтобы попробовать что-нибудь другое.
Так что в первую очередь детишкам придется отвыкать от комфорта. Ведж хмыкнул. Если не считать Дарклайтера, остальные детишки были его ровесниками, а некоторые — гораздо старше его.
Из-за переполняющего его неуместного щенячьего восторга Ведж ничего не мог с собой поделать, да и не хотел, если честно. Терминатор он перевалил по лихой восходящей спирали, закончившейся несколькими последовательными «бочками» различного радиуса. Плюнуть на желторотиков и накувыркаться всласть, вот чего требовала засидевшаяся внизу душа. В ангаре он еще должен был играть в сдержанного и серьезного офицера, но здесь, на свободе, он не признавал никаких ограничений. На обеспокоенный запрос о странном поведении его истребителя Ведж заверил диспетчера, что просто разминал пальцы и чуть-чуть увлекся. В башне тактично промолчали, что кореллианской карусели, дополненной двумя «мертвыми петлями», «сухим листом» и новой спиралью, явно многовато для тривиальной разминки и легкого увлечения.
Ведж выровнял машину, когда дисплей показал ему одиннадцать «крестокрылов» и один Зет-95: младший брат «инкомов». Это Селчу стерег стадо.
— Тик, как ты там? В порядке?
— В абсолютном, — судя по голосу, Селчу тоже обретался на той же вершине блаженства, что и сам Ведж.
— А наши подопечные? Цветут?
— В основном пахнут, — вежливо отозвался алдераанец. — Пушат хвосты и топорщат усики в преддверии кормежки из гаморреанского корытца.
— Не удивительно. Переключайся на первую тактическую.
— Есть, сэр.
Ведж тоже перекинул комлинк на первую тактическую частоту и поймал хвост комментария. До оскомины знакомый акцент (себя бы послушал, привереда), тон полнейшего превосходства. Проныра-9, Корран «Их Величество» Хорн.
— … подслеповатые, барахтающиеся в грязи боровы. Еще и неповоротливые, к тому же.
Народ измаялся ожиданием.
— Уверен, что ваши товарищи, оседлавшие «костыли», зарыдают от восторга, узнав ваше мнение об их кораблях. И не преминут выразить вам свои чувства.
— Прошу прощения, сэр.
— Я-то тут при чем?
Ведж убрал тягу и, играя репульсационными двигателями, завис в пространстве. Противостояние между истребителями и бомбардировщиками существовало, по мнению кореллианина, с испокон веков. Все, что было до того, как человек или иное разумное существо поднялось в воздух, Антиллес относил к области мифологии. Он вдоволь наслушался колкостей о скорости, маневренности и невероятно низкой мощности сенсоров БТЛ-А4. А уж сколько ядовитых замечаний слетело с его собственного языка, не сосчитать! Хорошее дело «костылем» не назовут. На замену БТЛ были разработаны «бритвы», но производство новых машин требовало немалых вложений, и престарелые «коэнсайры» никто не спешил списывать на помойку.
Приятно знать, что кое-что в Галактике неизменно. Значит, боровы. Лично Ведж называл «костыль» не иначе как пьяным в дым гаморреанцем.
Сальм, должно быть, не в курсе всех прозвищ, иначе он под угрозой расстрела на месте запретил бы называть полигон на Фолоре гаморреанским корытцем. Командование гордо именовало ущелье, в котором происходили учения по отработке бомбометания и стрельбы, Каньоном — в честь пилотов, погибших в рукотворном каньоне Звезды Смерти. Пилотская братия в подобных церемониях смысла не видела.
— Сегодня от вас требуется просто немного пострелять, — сообщил желторотикам Антиллес. — Мишени активны, так что вы рискуете получить ответный удар. Получаете в лоб — минус баллы. Если что-либо поломаете в машине, уходите и возвращайтесь после ремонта. Терять вас или оборудование мне не хочется, поэтому избавьте меня от глупостей, будьте любезны. Вопросы есть?
В наушниках квакнуло, у кого-то нашлись вопросы. Разумеется, у соотечественника.
— Сэр, наши лазеры выставлены на двести пятьдесят метров, маловато для стрельбы по наземным мишеням.
— Значит, стрелять придется чуть получше, чем вы привыкли, мастер Хорн. Вы не согласны?
— Никак нет, сэр. То есть так точно… то есть… — Хорн стушевался.
— Вот и хорошо, — Ведж злорадно улыбнулся. — Тогда вы и начнете. Мастер Кригг будет вашим ведомым.
— Слушаюсь, сэр!
Энтузиазм в голосе Коррана можно было сравнить разве что с энергией разворота и пике его истребителя.
— Перехожу в режим атаки по наземным целям, — донеслось из головных телефонов.
— Удачи, мастер Хорн, — Ведж вырубил комлинк. — Минокк, снимай показания с астродроида Хорна и передавай капитану Селчу на третьей тактической частоте.
Р2Д5 хрюкнул. Ведж открыл канал связи на второй тактической.
— Кэп, сейчас будешь получать данные от Проныры-9.
— С удовольствием полюбуюсь, — отозвался Селчу. — На горячего кореллианского парня.
— Да, парень горяч. Хочет быть лучше всех, — Ведж задумчиво покусал губу. — По-моему, он нуждается в еще одном уроке. Слушай меня…
За спиной весело зачирикал подслушивающий астродроид по имени Минокк.
Глава 8
Выровнять машину после сумасшедшего пике к поверхности Фолора было трудновато, но возможно, что Корран с блеском и доказал. Вход в «кормушку» обозначали две сопки-близнецы; промахнуться сложно. Для тех, кто все же попытается, на вершинах обеих сопок мигали красные маячки, хорошо заметные издалека. Под брюхом машины стремительно проносились серо-черные тени бесчисленных расщелин и кратеров.
— Девятый, долж-жен ли десятый сместить с-читы вперед?
Корран не сразу сообразил, о чем речь.
— Отставить, десятый. Просто подравняй мощность. Никто не утверждал, что нас не будут бить по пальцам.
