Денис Юрин - Воскрешение
Золотая монета покинула кошелек посетителя и тут же очутилась на липком столе. Дарк терпеть не мог кривлявшихся пижонов, которым обязательно нужно было прокатить монету по всему столу, прежде чем она попадет в руку новому хозяину.
– Жрачка щас готова будет, вон за тем стольцом подожди, – невозмутимо ответил корчмарь, готовый принять у себя постояльца, несмотря на врожденную нелюбовь филанийцев к имперцам.
Взяв ловко распечатанную бутылку, из которой пока еще не сделал ни одного глотка, моррон прошествовал к пустому столу у окна и на всякий случай сел спиною к стене, чтобы никому не пришла в хмельную голову бредовая идея попотчевать ненавистного имперца сзади бутылкой по голове. Однако, несмотря на громко озвученное происхождение, присутствующим по-прежнему была чужда агрессия или хотя бы откровенная неприязнь. Ветераны знали, что такое военная жизнь и сколько в этой спокойной и вялой с виду реке сильных подводных течений и скрытых под водой острых камней. Как ни странно, но отношение посетителей к Дарку даже немного улучшилось. По крайней мере, многие поняли, зачем бывшему офицеру понадобилось устраивать трюк с переодеванием в отставного сержанта. Казнокрада, дезертира иль иного преступника, покинувшего ряды чужой армии, ветераны рядом с собой чуток потерпели бы, а вот общество переодетого имперского агента им бы точно не понравилось. Раз чужак честно признался, что имперец, да и говорил с явным акцентом, значит, он не состоит на службе во вражеской разведке. Ни для кого не секрет, тем более для прошедших горнила войн солдат, что шпионы лопочут по-филанийски порой даже лучше и правильнее, чем урожденные носители языка.
Корчмарь не соврал, вишневая настойка взаправду оказалась хорошей: вкусной, утоляющей жажду, пьющейся легко и ничуть не затуманивающей мозг. Моррон едва успел сделать пару глотков, а на столе уже появились блюдо с зажаренной уткой в окружении моченых яблок и маленькая тарелка, на которой одиноко лежал ключ с выгравированной на нем цифрой «4».
Желудок, до этого момента лишь жалобно нывший, наконец-то преисполнился благодарностью и радостно заурчал. Не считая нужным скрывать, что проголодался, Дарк жадно накинулся на утку и, запивая аппетитные куски горячего мяса не портившей вкус, а, наоборот, усиливающей яркость вкусовых ощущений сладенькой настойкой, покончил с трапезой за какие-то четверть часа. После чего моррон встал и тут же прошел к лестнице, ведущей на второй этаж.
Как ни странно, но приятные сюрпризы не закончились. Когда Дарк поднялся наверх и с первого раза, долго не ковыряясь ключом в проржавевшем замке, открыл дверь своей комнаты, увиденное нисколько не вызвало отторжения или чувства брезгливости. Помещение оказалось светлым, теплым, чистым и не душным, что было особенно важно, поскольку открывать окно без особой на то надобности, мягко говоря, не следовало. Как и предупреждал хозяин «Стакана», задний двор таверны был превращен в свалку отходов. Запахи гниения, к счастью, не проникали в комнату на втором этаже, но стоило бы лишь слегка приоткрыть окно, как нос постояльца мгновенно ощутил бы смрадное зловоние.
Небольшой столик, покосившийся набок платяной шкаф без одной дверцы и широкая, мягкая кровать – вот и вся обстановка небогатых апартаментов, впрочем, о большем Дарк и не помышлял. Он собирался приходить сюда лишь спать, и главный критерий – удобная кровать полностью удовлетворяла его скромные запросы. А вообще моррон счел, что устроился весьма и весьма неплохо. На первом этаже вкусно кормили и поили, причем в любое время суток; здесь же можно было хорошенько выспаться. Пути отступления предусмотрены, а в доме по соседству находится бордель. Что еще нужно для полноценного отдыха не привыкшему к изыскам и роскоши солдату?
С улицы вновь донесся колокольный перезвон, правда, сейчас он звучал намного тише, а следовательно, и приятней. Церковному звонарю не терпелось известить горожан о наступлении шести часов пополудни. Время шло поразительно быстро, и это обстоятельство не радовало поспешно снимавшего надоевшие одежды и собиравшегося улечься в кровать моррона. Теперь он уже засомневался, сколько ему лучше проспать: несколько часов, а затем отправиться на осмотр квартала ночью или все же не мучить себя и отложить первое знакомство со Старым городом до утра? И у того, и у другого вариантов имелись свои минусы и плюсы, трезво взвесить которые Дарк, увы, уже был не в состоянии. Недолго поломав голову над мучившим его вопросом, Аламез в конце концов решил, что Провидение разберется само, как будет лучше. Когда он проснется, тогда и проснется; как только бодро откроет слипавшиеся сейчас глаза, так сразу же и отправится на ознакомительную прогулку по Старому городу.
Глава 4
Старый город
Все люди видят сны. Рано или поздно хаотически сменяющие друг друга картинки, зачастую даже не имеющие логической взаимосвязи, вторгаются в отдыхающее сознание и начинают в нем весело куролесить. Их проказы настолько запутанны и непредсказуемы, что, проснувшись, человек долго не может понять, что во сне было к чему, но все-таки некоторые умудряются найти в сновидениях тайный смысл и даже считают привидившийся бардак чем-то вроде послания свыше.
Дарк не видел снов; не видел их с тех самых пор, как воскрес, и за это время ночным проказникам было бы уже пора хоть разок появиться. Но отдых по-прежнему протекал скучно, без какого-либо разнообразия. Моррон ложился, закрывал глаза, а в следующий миг уже открывал их, полный сил, наделенный бодростью и весьма удивленный тем обстоятельством, что краткое мгновение его отдыха на самом деле продлилось несколько долгих часов. Такое положение вещей казалось странным и очень несправедливым, но поделать с этим ничего было нельзя, и Аламезу приходилось покорно мириться с особенностью своего неординарного организма.
Где-то вдали вновь загудели проклятые колокола, звон которых Дарку уже изрядно поднадоел. Моррон поклялся себе, что если ему все же доведется ступить на Остров Веры и проникнуть в главный храм индориан, то он не ограничится посещением подвала, а непременно устроит богомерзкую диверсию во имя благого дела. Хоть на краткое время, да спасет часть человечества, а именно жителей филанийской столицы, от ежедневного истязания их слуха. Перережет веревки, за которые дергали шаловливые ручонки оглохших звонарей, или привяжет самих мучителей к столь милым их сердцам колоколам. Теша себя надеждой на скорое возмездие, Дарк Аламез открыл глаза и… ужаснулся.
Только что стихшие колокола известили о наступлении не полночи, даже не утра, а полудня следующего дня. Вся комната была заполнена ярким солнечным светом, проникшим внутрь помещения через единственное окно. Выходило, что сон продлился долее восемнадцати часов, и это обстоятельство не могло не подивить и одновременно не опечалить моррона. Вся ночь и половина дня были безвозвратно потеряны, хотя, с другой стороны, появился и значительный плюс – Дарк чувствовал небывалый прилив сил.
Его тело просто устало, устало от долгой дороги и плохой еды, которую оно было вынуждено поглощать до вчерашнего дня. К тому же схватка с вампиром и грабеж в рощице отняли много сил, которые нужно было как-то восполнить. Неудивительно, что в каком-то смысле более мудрое, нежели его хозяин, тело сделало передышку и, отложив дела насущные на потом, принялось приводить себя в порядок. Действительно, если задуматься, что было для воскресшего важнее: найти своих или полностью восстановить силы? Воссоединиться с Легионом Дарк мог когда угодно: через день, неделю, месяц иль год. Срок исполнения этого желания определяло лишь его душевное состояние, в то время как надлежащую форму нужно было придать телу побыстрее, чтобы в самый ответственный момент оно не подвело.
Аламез не сомневался, что вскоре ему может повстречаться более опасный противник, чем те, кто до сих пор вставал у него на пути. И что тогда: окончательная смерть или снова многолетнее пребывание в забытьи? Он был не в форме! На данный момент он был совсем не тем сильным и выносливым воином, кто пробирался в одиночку через Лес, кто почти каждый день сражался с опасными врагами и кто штурмовал Кодвусийскую Стену. В мышцах рук уже не чувствовалось прежнего напряжения, заметно ослабли и ноги (своенравная старушка память снова не подвела, напомнила хозяину, каким он когда-то был). Без всяких сомнений, и сейчас он способен на кое-что, и даже успел доказать это самому себе конкретными действиями. Но что случится, если ему придется надеть доспехи? Выдержит ли он их тяжесть? Сможет ли он двигаться в броне на приемлемой для боя скорости, без боли в мышцах и не сбив дыхания? Сможет ли выжить в схватке с действительно опасным противником? Его рука так давно не держала меч…
Чтобы взять в руки меч и отточить подзабытые боевые навыки, нужно прежде всего оружие достать, следовательно, действовать, предпринимать реальные шаги, а не строить планы, нежась на мягкой кровати и щурясь под слепящими лучами солнца. Тело взяло свое, тело отдохнуло, и в дальнейшем его пребывании в горизонтальном положении не было ни толку, ни смысла.
