Дэвид Дрейк - Кризис
Берк поняла, что не станет просить их подбросить ее до ближайшего космопорта. По правде сказать, сейчас лучше всего смыться, пока кто-нибудь ее не увидел, не учуял — или что они там могут.
Берк с большой осторожностью покинула свой наблюдательный пункт. Если они солдаты — а это уж, черт возьми, как пить дать, — они должны выставить часовых. Может, она за пределами внешних постов, а может, и нет. В случае нужды она, конечно, сумеет с ними справиться, но лучше, чтобы они никогда не узнали о ней. Их дела не касаются недж, и чем скорее она доберется до космопорта и покинет планету, тем лучше.
Искусно маскируясь, Берк начала бесшумно отступать в глубь рощицы. Оказавшись шагах в двухстах от корабля, она слегка расслабилась. Наверное, она уже за пределами их постов, если чужаки вообще их выставили.
Берк как раз огибала большой валун, когда услышала какой-то шум позади. Она развернулась. Халианин. Уже совсем близко, двигается быстро. С ним еще трое.
— Держи его! — завопил один из них.
Берк не успела достать пистолет.
У нее не было времени, и она сделала единственное, что оставалось сделать: вошла в транс Амайи.
Названное так в честь мифического хищника, боевое искусство Амайи было предназначено для того, чтобы преодолеть неповоротливость сознания. Двенадцать главных кат в сумме давали защиту от любого нападения; противников могло быть от одного до шести — безоружных, вооруженных ножами или палками, мечами или копьями. Однажды впав в транс, настоящий адепт не мог вернуться к обыденному сознанию, пока не одержит верх или пока не погибнет. Компромисса не было. Сила ответного удара зависела от силы атаки. Смертельный удар, направленный на адепта в трансе Амайи, вызывал ответный смертельный удар.
Однако сознание не исчезало полностью. Берк будто издалека видела, что возглавивший нападение пануа не выставил клыков и не выхватил оружия. Без сомнения, это означало, что он не собирается убить или искалечить ее. Тем лучше для него.
Берк развернулась, почти нежно положила руку на голову первого из нападавших, отскочила в сторону и наградила противника Орлом на Восходе.
Халианин перекувырнулся в воздухе и ударился о валун.
Она изобразила Королька в Гнезде, и в полет отправился второй.
Последовала Низкая Жердочка, и третий споткнувшись о вытянутую ногу Берк, покатился кубарем и растянулся под сенью невозмутимой скалы.
Недж снова развернулась в классическом веерном ударе Умирающий Дервиш. Тяжелый кулак врезался в череп четвертого. Он рухнул в лужу. Раздался всплеск.
Амайи осмотрел небеса в поисках новой опасности. Не обнаружив таковой, хищник взмахнул крыльями и исчез. Транс прервался.
Берк взглянула на свою работу. Неплохо, особенно принимая во внимание то, что эти хорьки, судя по их движениям, готовились стать адептами какого-то боевого искусства.
Она достала свой маленький пистолет и подошла к первому из нападавших, который уже пришел в сознание и стонал. Возможно, бедолаге придется полежать несколько дней в постели.
Берк говорила на двадцати языках и всех трех военных наречиях.
— Давай-ка побеседуем, — обратилась она к стонущему пануа.
Когда Стоун рывком распахнул дверь комнаты, старый халианин уже ждал его. В уголках глаз собрались морщинки, ноздри расширились. У халиан это сходило за широкую улыбку.
— Удивлен?
— Нет, — отозвался Имани. — Я не слышал, чтобы твое тело упало на пол. К тому же, тяжелых ударов тоже не было слышно. Как ты справился?
— Четырнадцатый задел меня, — Стоун указал на свое правое плечо, — но только скользящим ударом. Вот синяк от двенадцатого. — Он коснулся бедра.
— Очень хорошо, — снова улыбнулся Имани.
— Ты часто пользуешься этой комнатой?
— Каждый день.
— И как справляешься?
— Одно касание за последние пятьдесят раз.
Это произвело впечатление на Стоуна. Ему потребовалось все мастерство, чтобы избежать неминуемой смерти в этой клетке. Он почтительно поклонился Имани. Даже слепому ясно, у старика была мощная ки.
Имани ответил таким же поклоном.
— Сейчас у меня нет учеников, которые могли бы тренироваться в комнате пружин.
— Теперь есть.
Морщинки вокруг глаз и расширившиеся ноздри:
— Я польщен.
— Это мне следует гордиться, Господин.
— Давай называть друг друга «Учитель». Я вижу, что и ты можешь кое-что мне показать. Могу я считать, что ты не имеешь ничего общего с кораблем, который недавно приземлился неподалеку?
— Я наблюдал за ним из сарая. Он приземлился на ракетных двигателях, и их конструкция мне незнакома.
— У тебя есть с собой какие-нибудь электронные приборы?
— Таймер. Музыкальный генератор.
— Посмотри, работают ли они.
Стоун взял свой мешок и достал названные вещи. При голубоватом свете биолюмов было видно, что оба устройства не работают. Землянин озадаченно посмотрел на Имани.
— Наши друзья на корабле воспользовались ЕМП.
— Зачем.
— Не знаю. Интересная загадка. Но боюсь, что это к тому же дурной знак.
Стоун на минуту задумался.
— Вы воюете с кем-нибудь?
— Я об этом не слышал.
— До меня дошли слухи…
— Объясни.
— По пути на Халию я иногда встречал военных. Моего дядю очень уважали во Флоте; в память о нем кое-что рассказывали и мне. Так вот, вокруг Хатии назревает какая-то активность, в этот сектор двинули много боевых кораблей, но официально пока ничего не объявляли.
— Ага. Здесь нет ничего, что имело бы военную ценность, но такое место было бы идеальным для высадки небольшого десанта, этакой пятой колонны. До ближайшей деревни несколько дней пути. Оба наших катера повреждены импульсом, связь выведена из строя. Я послал нескольких учеников на разведку, но это было еще до того, как произошла ЕМП-атака. Вдруг они в опасности? Мне надо пойти за ними.
— Я иду с тобой.
— Это не твоя забота.
— Она стала моей, Сенсей.
— У меня было где-то старое охотничье ружье. Я принесу его тебе, Сенсей.
Стоун последовал за своим новым учителем в темный коридор.
Ночное небо почти совсем очистилось, и света было достаточно. Имани и его новый друг направились в сторону далекого корабля. Они вооружились — Имани своим ракетным ружьем, а Стоун воздушным дробовиком, но едва ли этого быль бы достаточно, чтобы противостоять войскам, если таковые попадутся на пути.
Чьи же это войска?
Они проходили по знакомой местности, когда Имани вдруг остановился у одной из построек. Кто-то шел навстречу.
— Спрячься, — сказал он Стоуну. — Мы не одни. Стреляй только вслед за мной.
Человек кивнул, быстро и бесшумно скользнул к зарослям колючего кустарника и скрылся в темной листве.
Имани вытащил пистолет и вжался в стену амбара.
Шум шагов. Несколько человек топают по размокшей земле. Он узнал шаги своих учеников и почувствовал облегчение. Нет. Минутку. С ними кто-то еще, шаг у него легче. Это не халианин. И не человек. Имани почувствовал что-то еще, какое-то натяжение Потока, потревоженного невидимым присутствием. Еще один пловец? Старик вдохнул в себя воздух, ощутил запах своих учеников, но пряный запах чужака был для него загадкой. Он казался почти знакомым, и все же Имани не мог вспомнить, откуда его знает.
Появился первый из учеников, он прошел мимо затаившегося Имани. Старик позволил себе немного расслабиться и приподнял пистолет.
— Стой! — раздался приказ все еще невидимого чужака.
Двое учеников остановились. Имани вошел в состояние отрешенности, именно поэтому послушники не замечали его, хотя стоило им только повернуть головы, и они увидели бы учителя.
— Я держу этих четверых на мушке, — произнес чужак. — Если хочешь, чтобы они были живы, выходи, мы мирно побеседуем.
Несмотря на опасность, Имани усмехнулся. Она — а это была женщина, он это чувствовал, — знала, что он и Стоун здесь, в засаде. Да. Еще один пловец, это уж точно. Имани не верил в совпадения. Она, как и Стоун, послана сюда с определенной целью. Халианин спрятал оружие в кобуру. Если бы незнакомка хотела убить его учеников, они давным-давно были бы мертвы. Может, она и опасна, но по крайней мере у нее есть здравый смысл. К тому же, ее послал Поток.
— Стоун, — позвал Имани.
Послушники-халиане подпрыгнули от неожиданности.
— Господин! — с облегчением воскликнул один из них.
Стоун появился из кустов, все еще держа наготове ружье, но, повинуясь знаку Имани, опустил его.
Имани вышел из своего укрытия.
Это была нидийка. Он уже много лет не видел ни одного индийца с тех пор, как получил увольнительную на станции «Круглый Мир». Да и тогда он встречался с ними мельком. Еще один равный. Должно быть, у Потока есть веские на то причины.
Послушники выглядели так, будто побывали в переделке, держались скованно — наверняка они получили несколько синяков, а может, и пару переломов вдобавок.
