Наталья Игнатова - Змееборец
– Я встречу тебя на первой же развилке. И дальше мы поедем вместе. Ты сделаешь все, что я скажу. А сейчас ты забудешь о том, что я был здесь, и не вспомнишь, пока я тебе этого не позволю. Спи.
Хлоп. Глаза закрылись, тело под рукой расслабилось, лицо смягчилось. Чудо, что за женщина! Когда спит.
Йорик передернул плечами. Ему было противно, как всегда, когда приходилось говорить на языке высшего жречества.
Он аккуратно выпутал Легенду из одеяла, укрыл по-человечески и тихо убрался из покоев, не забыв напоследок снять с охранников и служанки сонные чары.
…С появлением в Удентале Йорика, личная гвардия воеводы взялась за дела, ранее гвардейцам несвойственные. Зато и воевода, в отличие от предшественников, благополучно правил вот уже шестнадцать лет, и ничего ему не делалось. Рекордный срок для правителя – шестнадцать лет у власти. Дольше держался разве что Хранитель Святого Огня – верховный жрец анласитской церкви. На его жизнь почему-то не покушались даже самые близкие друзья.
Лойзу Удентальского Йорик избавил от большинства слишком уж близких друзей, особенно от тех, кто пережил отца воеводы и его деда. Йорик полагался на интуицию и магию, ему самому этого было достаточно для того, чтобы судить людей и принимать решения, но, к сожалению, воеводе требовались доказательства. Доказательства приходилось добывать. Чаще всего хватало доброго слова… то есть, злоумышленнику хватало минимального психического воздействия для того, чтобы он занервничал, стал совершать ошибки, и, в конце концов, выдал свои планы и своих единомышленников. Однако случалось и так, что магии оказывалось недостаточно – Йорик мало того, что не был слишком силен, он еще и специализировался совсем в другой области – и тогда приходилось работать с людьми по-человечески. Работа эта, разумеется, не афишировалась, а для того, чтобы без помех трудиться во имя безопасности воеводы и воеводства, Йорик подыскал уютное местечко за городом. Старый форт, скорее даже, сторожевая башенка, служившая когда-то для предупреждения пиратских набегов, была перестроена по его плану: сама башенка стала пониже, зато подвал – побольше, и уже второй десяток лет форт служил одновременно тюрьмой и допросной.
Там же, на самом нижнем подземном уровне было маленькое кладбище, где бок о бок покоились анласиты с язычниками. Анласиты – в виде пепла и обгоревших костей, язычники – как есть: вера в старых богов не позволяла сжигать тела. За все прошедшие годы, похоронили в башне всего пятерых, но на взгляд Йорика и это было перебором. А куда деваться? Такая вот жизнь.
Провожая Легенду в форт, Йорик не раз пожалел о том, что не выбрал в свое время какую-нибудь медицинскую специальность. Он предпочел стать инженером, а ведь мог быть каким-нибудь психиатром, и сейчас ему достаточно было бы приказать Легенде, уехать из Уденталя, навсегда забыв о существовании воеводства и воеводы, чтобы эльфийка так и поступила. Глупо сожалеть об упущенных возможностях, тем более что медики приносили обязательную клятву не использовать свои способности во зло или в личных целях, но не сожалеть не получалось. А клятва… да, клятва, это серьезно. Очень может быть, что нарушить ее Йорик бы не смог. Точно так же, как не мог он убить Легенду, несмотря на то, что не был шефанго, и слова «мы дрались вместе» вроде бы, ничего для него не значили.
…Она походила сейчас на красивую куколку, молчаливая, с пустым, лишенным эмоций взглядом. Зеленоглазая кукла, фарфор, шелк, цветное стекло. Но это, к сожалению, ненадолго. Рано или поздно действие магии ослабнет, а там и вовсе сойдет на нет. Ладно, остается утешать себя тем, что знания и навыки военного инженера, все-таки, гораздо полезнее в этом мире, чем медицинское образование.
Йорик запер Легенду в самом верхнем помещении башни. Он действительно не хотел причинять ей лишних неприятностей, не хотел, чтобы она сошла с ума без солнечного света и возможности любоваться звездами: для эльфов это было раз плюнуть, несколько дней в темном подвале и готово, полный псих. Он активировал заглушающие заклинания: такие имелись во всех помещениях, хотя здесь, наверху, в них раньше не было необходимости – никто сюда не поднимался, основная работа вся шла внизу, в подземелье. Лишний раз проверил на прочность дверь и замок, ключ от которого был только у него. Что ж, все в порядке.
Эльфы не умирали от жажды и голода. Эльфы и шефанго. Они впадали в оцепенение, которое длилось, длилось и длилось. И если телу не наносили несовместимых с жизнью повреждений, или не приходила помощь, оцепенение могло продолжаться веками. С шефанго, правда, все было гораздо сложнее, им на то, чтобы исчерпать все ресурсы организма требовалось не меньше двух месяцев, но Легенда-то, хвала богам, чистокровная эльфийка.
Чистокровная, язви ее…
Без еды, а главное, без воды, уже через две недели она станет героиней сказки о спящей красавице, и это прекрасно. Честное слово, спящая она гораздо симпатичнее.
Да. Он все сделал правильно.
* * *– Сильно она тебя достала, – заметил де Фокс, протягивая Йорику раскуренную трубку.
– Ты представить себе не можешь, насколько сильно, – Йорик благодарно кивнул, и затянулся, – это не шутки, насчет эльфов и орков, не шутки и не выдумки, мы ненавидим друг друга, и нужен очень серьезный повод, чтобы ненависть сменилась хотя бы терпимостью.
– Бывает всякое, – напомнил де Фокс.
Йорик молча шевельнул плечом, не отвергая поправку, но и не принимая ее. Да, действительно, бывало всякое. На острове в его сотне служили десятниками двое эльфов высокого рода…
Нет, не так.
На острове у него были друзья-эльфы, и друзья-орки. Тех и других очень скоро перестало беспокоить сомнительное происхождение командира. Еще чуть раньше и тем и другим стало наплевать на то, что они принадлежат к враждующим народам. Общая беда, общий враг, общая война – в таких условиях забываешь о религиозных распрях. Особенно, если твой бог не спешит на помощь, а бог-антагонист давным-давно превратился в прах. На острове все они были чужаками. Дома каждый из них, на свою беду, стал незаурядным бойцом, каждый заработал добрую славу, и каждый попал в расставленную демонами ловушку, перенесшую их в другой мир, где всем им пришлось стать солдатами нечестной, никому из них не нужной войны.
А потом там появилась Эфа… там появился Эльрик. Бешеный шефанго, единственный победитель в этой войне, одним ударом меча уничтоживший и остров, и демонов, и всех, кто сражался по обе стороны фронта.
Вот уж точно, бывает всякое.
И как бы то ни было, Легенда плевать хотела на общих врагов и общую войну. Легенде было дело только до себя и до Эльрика. А за тридцать лет, прошедших после уничтожения острова, она стала только злее.
Йорик предпочел не рассказывать о том, что еще вспомнила Легенда той ночью. О том, как де Фокс пытался убить ее. Когда врагов не осталось, когда даже женщины и дети врага были уничтожены, Эльрик поднял меч на свою спутницу. Это магия свела его с ума, так думала Легенда. Да, с ее точки зрения, магия – штука непонятная и опасная, от которой и спятить недолго. Йорик знал, от чего де Фокс впал в кровавое безумие. Шефанго, на глазах у которого убивают детей, озвереет без всякой магии, озвереет, даже если он не сумасшедший. Но, конечно же, только сумасшедший шефанго станет в ярости убивать всех подряд, всех, кто еще жив и до кого он может дотянуться.
Де Фокс был керват. Одержимый Зверем. Шефанго все кажутся психами, но на самом-то деле это впечатление обманчиво. Однако среди шефанго иногда, очень редко, появляются керват. Их не лечат, одержимость не поддается лечению, их учат бороться со Зверем, и побеждать. Методика отработана давным-давно, бог весть, в котором из миров, и в большинстве случаев упражнения дают прекрасные результаты. Беда только в том, что тесты на одержимость имеет смысл проводить по достижении шефанго двенадцати лет, а Эфе, когда она попала в демоническую ловушку, было всего тринадцать. Даже если в ней и выявили керват, научиться побеждать безумие она все равно не успела. Пять навигаций – слишком короткий срок.
Той ночью жуткая новость показалась Йорику сравнимой с сообщением о том, что Эфа погибла, и надеяться больше не на что. С тем же успехом Легенда могла бы дважды треснуть его по голове мешком с мукой. Позже он даже подумал, а, может, оно и к лучшему, что де Фокс мертв. Честно говоря, мертвый керват в большинстве случаев предпочтительнее живого. Жаль только, что такое мудрое рассуждение совершенно его не утешило. Сумасшедший или нет, Эльрик – это Эфа, а Эфа нужна была Йорику живой. Она была нужна ему. И время никак не хотело вылечить боль потери, а когда умерла надежда, болеть почему-то стало только сильнее.
Бывает всякое, что правда, то правда.
– Командор, – де Фокс улыбнулся, и зубы его выглядели вполне человеческими, – прости, что отвлекаю от размышлений, но мне хотелось бы услышать продолжение истории. Ты запер Легенду в башне, а дальше?
