Константин Нормаер - Последователи глубины
Но как только тощий затих, на него обрушился целый шквал вопросов.
– Получается, вы были уверены в подлинности своих видений?
– Я видел их также чётко, как вижу сейчас вас, сэрг, – быстро ответил Юнг.
– И конечно же, вы должны были хорошо запомнить тех самых пассажиров? И сможете описать их в мельчайших подробностях.
Юнг недовольно поморщился и немного помолчал. Покопался в памяти и разочарованно покачал головой:
– Не так чтобы очень. Скорее, весьма смутно. Лицо девушки было будто соткано как нечеткий рисунок.
– Вот как? – искренне удивился Буревестник. – И моё лицо выходит вам видится похожим образом?
– Никак нет, сэрг.
Заказчик грозно сдвинул брови:
– Тогда с какой стати вы сначала говорите, а потом думаете?!
– Это оно как бы… из-за того несговорчивого типа, которого моя дудочка не довела до цели, – вмешался в разговор здоровяк. И принялся виновато объяснять причину неправильной тональности, что выдал его механический инструмент.
– До вас мы ещё доберёмся, мистер Фрейд. А пока давайте закончим с ошибками вашего старшего товарища, – подняв указательный палец, остановил сбивчивую речь здоровяка Гредерик. – Итак, мой уважаемый сыскарь, как же вы умудрились вляпаться в такую банальную ловушку?
Мистер Юнг открыл было рот, но так и не нашёл слов, чтобы оправдаться. Вина лежала исключительно на нём. Недооценить противника – непоправимая ошибка. И как он только мог подумать, что тягаться с подводными существами будет сродни лёгкой прогулке? И самым неприятным в этой ситуации был тот неоспоримый факт, что их заказчик, сэрг Гредерик, предупреждал о сложности данной миссии.
– Получается, эти твари проникли ко мне в мозг? – выдвинул очередную догадку Юнг.
Мерное постукивание авторучки по толстому дубовому столу заставило сыскаря насторожиться. Его наниматель не терпел ошибок. Но ещё больше его раздражали неверные рассуждения. Юнг прекрасно знал – очередной неправильный ответ может пробудить в Буревестнике агрессию, по сравнению с которой его очередное воскрешение покажется детским лепетом.
– Нет, вы неправы, мистер Юнг. Они поступили куда хитрее. Ихтианы затуманили мозги всем, кто помогал в ваших ночных поисках. По сути, вас вели на поводке как упёртого барана. А вы, в свою очередь, безропотно делали то, что им было нужно.
– Мерзкие слизняки! – ударив по бортику каталки, прорычал Фрейд.
– Вы хотели сказать, сообразительные слизняки, – поправил его Буревестник. – Обвести вас вокруг пальца не так-то просто, разве не так? А тут такое упущение.
Сыскари переглянулись, и мистер Юнг уверенно ответил за двоих:
– Мы исправим ошибку. Больше такого не повторится, сэрг. Обещаю, что в течение трёх дней вы заполучите новый экспонат в вашу бесценную коллекцию.
Задумчиво потупив взор, Буревестник немного помолчал, а потом раздался щелчок, словно что-то треснуло. Коротко и очень показательно.
– У меня нет привычки ловить людей на слове. Но в вашем случае я сделаю такое исключение, мистер Юнг. И не забывайте, что в данном предприятии у нас присутствует ещё одна сторона.
– Да, конечно. Благодарю вас за оказанное доверие, – откликнулся тощий.
– Это не оказанное мной доверие, – поправил его Буревестник, – это небольшое изменение условий контракта. – Разжав руку, он швырнул на стол две половинки сломанного пера.
* * *Пятый день летнего сезона выдался чрезвычайно насыщенным. Утро началось со скандальных пассажиров из Сан-Кварца. Обслуживающий персонал доставил их багаж не на тот корабль, и тут завертелось. Эти миссис устроили такой скандал, что едва стены ходуном не заходили. Вопрос оставался только в одном – почему они обратились к береговой охране, а не в корпус надзора? Но объяснять пострадавшим пассажиркам, кто и чем занимается в порту, не имело никакого смысла. Их будто прорвало. Они принялись кричать, размахивать руками, но главное, угрожать скорой расправой. Количеству их запугиваний не было числа. И если бы капрал Строки Бушевич был зеленым юнцом, то наверняка поддался на их уговоры и обратился к начальству. Но в данном случае опыт выступил в качестве защиты. Молча выслушав все претензии, он направил разгневанных пассажирок к распорядителям Грузовых отсеков.
Только на этом тяжёлый день не закончился. Не успел он проводить возмутительниц спокойствия, как следом за ними пожаловал церковник. В народе их звали Праведниками, но зачастую сокращали до Правдов или даже Правов. Верные служители храмом, которые строились на высоких мысах и каменных волнорезах. Именно их маяки освещали путь кораблям и помогали избежать гибели во время шторма. Светочи надежды! – восклицали капитаны, когда видели на горизонте призрачный огонёк. И даже если один из служителей маяка отдыхал, другой всегда был на посту, на Вышке Источника. Два служителя, два луча надежды. Они жили прямо на маяках и там же принимали прихожан. И возносили молитвы Неведомым мученикам. Но почти никогда не покидали своего пристанища.
Церковник выглядел слегка отрешённым. Зашёл, представился как Дорн Кванту и с позволения капрала присел в кресло для посетителей.
– Чем обязан? – поинтересовался Строки.
– У меня к вам срочное дело, – коротко пояснил праведник.
– Я весь во внимании, служитель Дорн. Хотя простите, – взмахнул ладонью констебль. – Честно сказать, я очень удивлён: видеть праведника вдали от маяка…
Церковник понимающе кивнул и поправил свой длинный чёрный плащ.
– Понимаю, стереотипы управляют нашей жизнью. Куда же без них. Но если быть до конца откровенным, не все праведники имеют свой маяк. Есть и такие, перед кем Всевышний ставит совсем иные задачи.
– И какие же? – заинтересовался констебль.
Служитель поправил пшеничного цвета длинные волосы.
– Прошу, давайте не сейчас. Просто не хочу вдаваться в сложную иерархию церковного устройства. Поверьте, вам этого ни к чему. К тому же это весьма утомительно и неинтересно. Давайте лучше вернёмся к нашему разговору.
– О да, конечно, – согласился Бушевич. – Так чем я могу вам помочь?
– Мне нужно, чтобы вы оказали содействие в поисках двух пассажиров. Очень опасных пассажиров. Не буду говорить, как и почему, но мне известно, что они сегодня сядут на один из рейсов.
Констебль кашлянул в кулак и потянул за воротник:
– Как-то уж слишком размыто. А кем именно санкционировано ваше расследование, служитель? Адмиралтейство? Министерство? Местные власти? Или это носит исключительно частный характер?
– Частный, – смущённо улыбнулся церковник.
– И сообщить какие-либо подробности вы, конечно же, не можете, – догадался Бушевич.
– Не имею права. Мои уста скованы клятвой, – уклончиво ответил служитель Дорн.
– Да, я все понимаю. Папская тайна и все такое.
– Именно, – кивнул церковник. – Я рад нашему взаимопониманию. Так что насчёт небольшой помощи?
Констебль выдержал паузу и, покосившись в окно, где сновали бесконечные толпы путешественников, все-таки дал своё согласие.
– Единственный нюанс. Мне необходимо сообщить об этом начальству.
Праведник развёл руки, изобразив некий жест примирения.
– Никаких вопросов. Служба, есть служба.
– Хоть кто-то меня понимает.
Безумно солнечный день не просто припекал, а жарил как на сковородке. Бедные пассажиры, беспомощно вращая обезумевшими очами, пытались хоть где-то укрыться от испепеляющего светила. Но ни навесы, ни душные помещения не спасали от последнего летнего дня, который отыгрывался за весь довольно прохладный сезон.
Сквозь нарастающий гул паровых двигателей и свист инженеров-надзирателей перегруженные суда отставали от пристани, медленно фырча и выпуская в небо серый дым. Даже они стремились убраться подальше от остроконечного берега. Туда, где распласталась ровная линия горизонта. Туда, где соленая гладь охлаждает мысли, спасая от палящей безысходности.
Только подобных счастливцев было не так уж много. Рейсы задерживались, срывались и откладывались на неопределённый срок. Хриплые голоса капитанов, застревая в рупоре, напоминали предсмертные стоны. Для кого-то невыносимые условия, но только не для истинного праведника.
Дорн не преминул воздать молитву Люку-Фонарщику, который всегда помогал отчаявшимся и обречённым в самых сложных и безвыходных ситуациях, и совершенно невозмутимо вышел наружу, подставив лысеющую макушку жалящему солнцу.
– Вы уверены, что ваши подопечные… позвольте называть их именно таким образом, не успели покинуть порт?
– Что-то подсказывает мне, что «добыча» все еще на берегу, – ответил Праведник, и на его лице появилась хищная улыбка. Он прекрасно понимал, что те, за кем он охотится, вовсе не жертвы, а зубастые рыбины, что с лёгкостью расправились с четырьмя его лучшими учениками. Таких в одиночку не одолеть. Но азарт вынуждал его не думать об опасности. А вера в справедливый исход заставляла церковника пристальнее вглядываться в толпу пассажиров.
