Йэн Дуглас - Боевой Космос
Последние слова вызвали глухой ропот негодования. Нерги - новое боевое прозвище морских пехотинцев, еще одно в длинном списке их военных прозвищ, данных как врагами, так и друзьями - "собаки дьявола", "кожаные загривки", "морские котики". Слово "Нерг" или, возможно, "Нергал" - происходит от выражения древнешумерского или анского языка - nir-gal-te, "отважный в бою". Они получили это прозвище на Иштаре от воинов Аханну в Войне Сорок четвертого сразу же после завершения упорных боев и заключения Мира Рэмси.
- А теперь, - продолжал Дюнн, - действительно хорошие новости. Принято решение о поощрении всего личного состава, принимавшего участие в боевых действиях на Иштаре. Вы все получаете автоматическое повышение на одно звание. Личному составу, получившему звание сержанта и выше, придется подождать, чтобы сдать экзамен на новое звание, но время службы в предыдущем звании зачтено.
Снова раздались приветственные возгласы и аплодисменты. Гарроуэй усмехнулся. Он только что стал капралом. Славно!
- Доступна новая загрузка, - продолжал Дюнн, - код - "Белая Звезда один-один". Пожалуйста, откройте ее и посмотрите.
Гарроуэй мысленно ввел кодовую фразу и тотчас же оказался в ноумене...
Изображение: усыпанное звездами черное небо, газовые облака, две ярко светящиеся блестящие точки - звезды и крупная загадочная структура в форме кольца - по всей видимости, огромного...
- Наша цель - кольцо, - продолжал Дюнн, его голос звучал в их сознании, пока они изучили конструкцию, созданную инопланетянами. - Объект расположен в звездной системе Сириус, 8, 6 световых лет от Земли. Мы полагаем, что это пространственно-временной проход, устройство, плавающее в открытом космосе, которое позволяет осуществлять мгновенные межзвездные перелеты. Эти световые узоры по внутреннему ободу могут означать, что конструкция обитаема. Кто обитатели, мы не знаем.
Сириус. Гарроуэю показалось, будто его ударили в солнечное сплетение. Линнли!
Рота морпехов в полной тишине наблюдала, как золотая игла, появившаяся из кольца, стремительно приближается... затем изображение внезапно исчезло.
- Эти картинки были переданы десять лет назад с межзвездного разведчика "Крылья Изиды", - продолжал голос Дюнна. Взрыв помех сменился новым изображением кольца. - Мы не знаем, что случилось с "Крыльями Изиды", но вынуждены предположить, что корабль разрушен. От него нет вестей с тех пор, как были получены эти изображения.
"Крылья Изиды" с экипажем, состоящим в том числе из морских пехотинцев, имели на борту несколько искусственных интеллектов. У нас почти не осталось надежды на то, что кто-то из команды выбрался оттуда целым и невредимым - хотя, возможно, они по-прежнему живы. В любом случае нельзя оставлять морских пехотинцев на произвол судьбы. Таким образом, МЗЭП МП-1 готов отправиться к системе Сириуса. Оказавшись там, мы еще раз проведем разведку района и оценим ситуацию. Попытаемся вступить в контакт с теми, кто управляет этим проходом, кто бы они ни были. В случае необходимости организуем абордажную команду, войдем в объект и спасем оставшихся в живых людей, если таковые вообще имеются. Будем удерживать плацдарм, обеспечивая безопасность для группы ученых, которая произведет оценку угрозы со стороны этого инопланетного сооружения.
Сообщение было встречено глубоким молчанием. Вопросов возникло слишком много. Насколько велико это Колесо? Как предполагается проникнуть внутрь? Позвонить во входнyю дверь? Какова защита объекта? Как, черт возьми, морские пехотинцы составят план сражения, не зная даже, какова биологическая природа врага?
Но самый жгучий из всех вопросов, остающихся без ответа, - вопрос о судьбе Линнли.
По субъективному времени фактического бодрствования и без учета ускорения времени при скорости света прошло меньше года с тех пор, как он видел ее в последний раз. Это было как раз перед тем, как Гарроуэй вошел в киберсон для полета на Иштар. Он тосковал без нее. Линнли представала в его воображении настолько живо, словно все произошло лишь вчера. Осознать, что с тех пор прошло одиннадцать лет, не говоря уж о том, что могло случиться на Сириусе, казалось совершенно невозможным.
Неужели она погибла одиннадцать лет назад? Он никак не мог себе этого представить.
Изображения Сириуса постепенно исчезали.
- Вопросы? - отрывисто произнес Дюнн.
- Скажите, комендор-сержант, что будет, если мы не захотим лететь? - спросил сержант Хьюстон.
- Как вы сказали?
- Что, если мы не захотим лететь? У меня шесть субъективных лет, двадцать шесть объективных. Я внес свою лепту. Хочу уйти.
- Эта миссия не только для добровольцев, - медленно ответил Дюнн. - Руководство рассматривает ее как обычное задание, но с двумя исключениями.
Первое - если вам осталось меньше года до увольнения в запас, вы можете попросить увольнения. С учетом того, что шесть месяцев вашего ожидаемого субъективного времени службы в этой экспедиции будет равно одному году, вы можете сделать выбор и уйти раньше.
Второе - будет создана специальная комиссия для рассмотрения особых случаев. Каждый, у кого в связи с предстоящей экспедицией возникнут особые обстоятельства или проблемы, может заявить о них членам комиссии. Мне дали понять, что будут рассмотрены все обоснованные просьбы.
Однако я попросил бы, чтобы вы хорошенько подумали перед тем, как принять решение остаться на Земле. Здесь теперь все сильно изменилось по сравнению с тем, к чему мы с вами привыкли. Если решите остаться, вам будет оказана психологическая помощь, включая специальное программирование вашего имплантата, чтобы помочь вам адаптироваться к здешней жизни.
И снова по казарме прокатился глухой ропот. Лишь сейчас все наконец услышали о защитной программе, вырубившей шестерых морпехов накануне в микрограде в Восточном Лос-Анджелесе, и эта новость никому не понравилась.
- Я не знаю, как решите вы, - добавил Дюнн, - но я, черт возьми, собираюсь лететь!
- Мы с вами, Ком! - выкрикнул капрал Брайан, впервые назвав Дюнна его новым званием.
- Мне также поручено сообщить, - продолжал Дюнн, - что те из вас, кто остается в МЗЭП, получат дополнительные повышения в званиях после возвращения. Также им выплачивается повышенное денежное довольствие. Короче - пятидесятипроцентная надбавка к вашей обычной зарплате, сверх того боевые, доплата за риск, оплата вахт и командировочные за пребывание в космосе.
А это, подумал Гарроуэй, составит кругленькую сумму. Он быстро подсчитал в уме. Да, весьма неплохую... Как у капрала с выслугой более трех субъективных лет, его оклад составлял 1724, 80 новых долларов в месяц. Пятьдесят процентов от этой суммы - дополнительно 862 новых долларов в месяц плюс доплаты. То есть плюс доплата за риск, командировочные за длительное пребывание в космосе, оплата вахт и боевые...
Он даже мысленно присвистнул и спросил себя, не превращают ли такие деньги морских пехотинцев в современных наемников, оснащенных высокотехнологичным оружием.
- Ком, имеется в виду объективное или субъективное время? - спросил кто-то.
- Да, ком! - добавил со смехом другой морпех. - Это действительно разные вещи!
- Только субъективное время, точно так же как и ваша базовая зарплата. - В ответ прозвучали разочарованные возгласы. - Как же! - добавил Дюнн. - Просто ужасно, что правительство не платит вам за то время, что вы проспали в киберсне! Они не платят вам за время, которое не сжимается, пока вы летите!
- Еще вопросы будут? - Больше вопросов не было. - Свободны, - сказал Дюнн, выходя и давая возможность морским пехотинцам обсудить новости.
Еще недавно сержант, а теперь старший сержант Хьюстон и капрал, а ныне сержант Мэгг Кавако чувствовали, что приказ всем морским пехотинцам лететь к Сириусу без отбора добровольцев - неправильный. Большинство, однако, нарисованная перспектива вдохновила, отчасти благодаря дополнительной оплате, но в основном из-за явного отчуждения, которое многие из них почувствовали к новой земной жизни. Те немногие, кто получил увольнительные в прошедшие несколько дней, возвратились с не слишком-то веселыми новостями и о планете, и о ее обитателях. Проклятие, Дюнн прав. Северная Америка изменилась далеко не в лучшую сторону.
Многие из местных обычаев, о которых не упомянул Дюнн, морские пехотинцы постоянно обсуждали в своей компании в течение нескольких прошедших дней.
Но не только изменившийся язык, странные новые религии и философия или постоянно мелькавшие в разговорах словечки "нумнум", "вставить" или "торчать" оставались для них непонятными. Когда же все это началось?
Еще одной проблемой была политика. Голоса, призывающие к расчленению страны, звучали громче, чем когда бы то ни было. "Ацтлантисты" требовали независимости еще задолго до того, как Гарроуэй появился на свет, но теперь в некоторых латиноамериканских трущобах Лос-Анджелеса, а также в пограничных районах Южной Калифорнии, Аризоны, Нью-Мексико и Техаса бурная полемика уступила место открытой войне. По мере того как канадские зимы становились все суровее, все более усиливалось и противостояние с квебекцами-франкофонами. Их притязания на запад штата Пенсильвания и долины штата Огайо были еще менее обоснованными, чем притязания "ацтлантистов", так в этом случае речь шла не о Соединенных Штатах Америки, а о Британской империи, которая захватила эти территории еще в войнах с французами и индейцами. Однако и это будоражило общественное мнение и часто становилось центром внимания СМИ.
