Виктор Рябинин - Проблеск во мгле
Здесь я нашёл новых друзей. Мы вместе прошли через все тяготы подготовки, вместе ходили в дальние экспедиции. И не разу не возникало никаких серьёзных конфликтов. А сплочённость в команде — один из важнейших факторов, от которого зависит успех любого дела. Потому все задания выполнялись успешно.
Вертолёт начинал снижаться. Мы были уже почти на месте. Вот пролетели над оградой лагеря, над крышами бараков, зависли над посадочной площадкой. Вскоре я уже выпрыгнул из вертолёта и отправился в медицинский отдел.
— Пару часов процедур обеспечено, — обречённо вздохнул Проныра.
— Нам не привыкать, — постарался подбодрить нас Кремень.
В первую очередь мы зашли в раздевалку и сбросили с себя тяжёлую экипировку. После этой процедуры я каждый раз чувствую невероятную лёгкость и желание летать. И не удивительно: разом сбрасываешь килограмм тридцать-сорок веса. Хорошо хоть не нужно самому заниматься распаковкой вещей. Через пять минут здесь будет целая бригада обслуживающего персонала. Артефакты отправят в лабораторию, остальные вещи в чистку, а после — казарменную комнату. Туда же принесут и премиальные. За такую редкостную вещь, как «факел» полагается тысячи по три каждому. Валютой, разумеется. Короче говоря, смысла задерживаться в раздевалке не было. Поэтому мы поплелись в отдел дезинфекции. Там меня и моих товарищей обследовали, раздели и помыли. Да уж, за гигиеной здесь следят. С вернувшимися из Зоны обращаются словно с пришельцами из далёких миров. Буквально каждую клеточку тела осматривают, проверяют, начищают до блеска. Такое впечатление, что если пропустят хоть одну, то мы тут же превратимся в мутантов. Или станем источником эпидемии. Глупость: живут же как-то сталкеры в Зоне без всех этих чисток и обследований!
После окончания стандартных процедур я принял душ и отправился в свою комнатку в одном из бараков. Небольшое помещение, всего несколько квадратных метров. Пружинная кровать, старый шкаф без одной дверцы и тумбочка. Казармы не были оборудованы по последнему слову техники, как лаборатории. Ничего, пусть даже и непривлекательное, зато постоянное и безопасное жильё.
Как я и думал, все мои пожитки уже были здесь. И буквально сверкали чистотой. На тумбочке лежал конверт с деньгами. Я вскрыл его и пересчитал вложения. Три тысячи пятьсот: сегодня руководство явно в хорошем настроении. Такой удачный рейд стоит отпраздновать.
Недолго думая, я набросил на себя куртку и отправился в бар. Нет ничего удивительного в том, что на территории лагеря находилось подобное заведение. Лагерь часто посещают одиночки. Здесь можно продать хабар за хорошие деньги, относительно дёшево прикупить детекторы и медицинское снаряжение. Бар создали сами руководители лагеря для большей привлекательности места. К тому же сталкеры из «научного отряда» такие же, как и вольные бродяги. Им тоже после вылазки в Зону необходимо отойти и расслабиться. Да и среди учёных есть немало любителей выпивки.
Располагался бар в здании главного корпуса — почётное место в центре лагеря. Внутренне же он ничем не отличался от других подобных заведений. Включая и бар Барсука в Каменке.
— Давай к нам, дружище, — закричал Кремень, как только я вошёл.
Они с Пронырой уже сидели за центральным столиком. Вокруг них собралась целая толпа любопытных. Когда я вошёл, все почему-то зааплодировали. Ах да, мы ведь герои дня. Я присоединился к друзьям.
— Так это ты догадался, как верхолаза прикончить? — с трепетом в глазах спросил у меня какой-то новичок.
— Было дело, — растерянно ответил я.
— Страшная, наверное, зараза. Нам сегодня о таких рассказывали.
— В реальности в тысячу раз страшнее, — многозначительно сказал Кремень. — Прыгает, как чёрт. Не успеваешь прицелится в него, как он уже у тебя за спиной. И готов вцепиться своими ножами.
Желая показать размер когтей, Кремень развёл руками. Причём почти полностью, сбив при этом пустую бутылку. Толпа ахнула от восторга. Ещё бы: мы прикончили целую машину смерти. Самого страшного монстра. Я едва удержался, чтобы не засмеяться.
Передо мной поставили тарелку с жаренными сардельками, естественно, политыми кетчупом, и целую бутылку сорокоградусной. Я великодушно наполнил из неё не только свой стакан, но и стаканы всех, кто сидел за столом. И стал при этом просто-таки героем, спасшим мир. Все одновременно произнесли тост, причём каждый свой. Никто ничего не понял, но все охотно за это выпили.
Не прошло и минуты, как стаканы снова наполнились. Все восприняли это как должное и вновь выпили за нечто неопределённое. А если честно, то каждый за своё. Третий, единогласно, за любовь. И очень кстати: в бар заглянуло несколько девушек. Между прочим, здесь, на нашей базе была наибольшая концентрация в Зоне представительниц женского пола. И не абы каких, а дипломированных специалистов. Есть, чем гордиться. К счастью, не только мужики едут в Зону для её изучения. Иначе здесь было бы ну совсем грустно. А вот сталкерши — большая редкость. Их встретишь не часто. Сказать по правде, я знаю только одну такую — Алёну Шнайдер.
— Приветствуем сталкеров, — сказала звонким голосом одна из девушек. Остальные кокетливо заулыбались.
Симпатичные девчонки, все как на подбор. Или это спиртное действовать начинало. Потому как в голове начинало шуметь, координация движений слегка нарушилась. Всё таки пили не по чуть-чуть, а как следует.
— Двигайте к нам, подруги, — позвал их Проныра, одновременно делая манящий жест рукой.
Те, бесцеремонно растолкав толпу наблюдателей, присоединились к банкету. Кто-то снова незаметно для меня наполнил рюмки.
— Так это ты нашёл «факел»? — поинтересовалась лаборантка по имени Лена.
— Вместе нашли, — я не стал подводить друзей. Мы ведь команда. И почести необходимо разделить на всех и поровну.
— С такими ребятами я бы в Зону идти не побоялась, — храбро заявила Ольга — миловидный специалист по мутациям.
— Так махнём с нами в следующий рейд! — как можно более серьёзным тоном предложил Кремень. Девушка смущённо заулыбалась и притихла.
— За наших храбрых сталкеров, — выдала тост Лена.
Толпа поддержала её большим количеством реплик и взрывами хохота. И каждый из присутствующих осушил очередной стакан.
— В такие моменты становится ясно, что не зря живём, — блаженным голосом выдал Проныра.
— Согласен, — говорю, — сегодня живём и радуемся, а завтра — видно будет.
Застолье продолжалось не меньше часа. Я уже давно потерял счёт количеству выпитого. Одно знал наверняка: утро следующего дня будет нелёгким. И всё-таки это будет аж завтра. Сегодня я вернулся живым и с хабаром, значит не стоит отказывать себе в празднике. Кто его знает, что может стрястись через день, через два, через неделю.
В разгар веселья дверь приоткрылась, и вошёл Пашка Натурал. Смешное у него прозвище. Когда я узнал его, то в первую очередь спросил: «А что, среди сталкеров уже и ненатуралы есть?» Все долго ржали. Оказалось, что это всего лишь сокращённый вариант прозвища Натуралист.
Он не принимал участия в сегодняшнем банкете. Вместо этого ему приходится сидеть на КПП и охранять въезд на базу. Не повезло человеку. Вход на базу обычно практически свободный. За исключением, естественно, тех, кто может представлять угрозу. Это выгодно для руководителей лагеря. А в последние несколько дней зачем-то усилили охрану. Лично я не в курсе причин, в связи с которыми приняли меры предосторожности. Но их приняли. Короче говоря, не удивительно, что Натуралист не собирался задерживаться в баре, борясь с искушением остаться в нём на весь вечер.
— Тут просили передать, что на КПП тебя кто-то ждёт, — обратился он ко мне.
— Странно, не жду визитов.
— Ну, это уже твоё дело, моё было передать, — сказал Натурал и отправился на свой пост.
Я попытался подняться, но у меня ничего не вышло. Только теперь я заметил, что Ольга мирно дремлет, положив голову мне на колени. Я осторожно переложил эту ношу на Кремня, а сам вылез из-за стола и шатающейся походкой вышел на улицу. Позади остался не только бар, но и весёлый настрой, свойственный большой шумной компании. И тут на меня нахлынула дикая тоска.
Вспомнилось, моё первое посещение бара в Зоне. Слушая рассказы бывалого сталкера я мечтал, что когда-нибудь сам окажусь на его месте. Прошло время, сейчас я уже далеко не новичок. Я — опытный сталкер Шелест, на моём счету множество выполненных заданий и даже открытий. Сколько артефактов я нашёл, сколько аномалий обнаружил. Сбылись мои давние мечты: теперь вокруг меня собираются новички и слушают мои рассказы и наставления. У меня множество друзей и совсем нет врагов. Казалось бы, о чём я ещё можно мечтать? Казалось, что жизнь удалась. Но я почему-то давненько не чувствовал себя счастливым. Задания казались неинтересными и однообразными, как и вся жизнь. День за днём одно и тоже. Получаешь простенькие поручения, как, например, снятие замеров в одних и тех же местах, необходимость добывать одни и те же образцы, сопровождать экспедиции в одни и те же места. Возвращаешься на базу, получаешь вознаграждение, большую часть тут же спускаешь в баре. Пару дней скучаешь в лагере — и опять всё сначала. Я всё больше и больше разочаровывался в Зоне. Даже подумывал выйти из отряда, получить независимость и… И что дальше? Я совершенно зашёл в тупик. Уже совершенно не ощущал того стремления к вольной жизни, к приключениям, к достижениям, которое пронёс с собой в Зону. Получалось, что добился и всего. А с другой стороны — ничего толком я и не добился. «А не бросить ли всё к чертям и не уйти ли из Зоны?» Подобные мысли посещали меня всё чаще в последнее время.
