Владимир Колычев - Блокпост
Зомби, казалось, не обращали на нас внимания, но вздрогнули, когда Титаник передернул затвор автомата.
– Расслабься, все нормально, – пренебрежительно глянул на него Гуцул.
Сам он достал из разгрузки две пачки галетного печенья и, забросив свой автомат за спину, направился к зомби. Без опаски приблизился к женской особи, передал ей из рук в руки одну пачку, вторую, также спокойно, он передал существу мужского пола. Ни тот, ни другая не пытались вырывать добычу из его рук. Печенье они брали судорожными, плохо скоординированными движениями, но без лихорадочной суеты. И не набрасывались на подаяние, будто озверелые. А женщина, как мне показалось, даже поблагодарила Гуцула, кивнув головой. Мужчина что-то промычал, то ли признательность так выражал, то ли хотел сказать, что мало…
Гуцул повернулся к зомби спиной, когда женщина вдруг заговорила:
– Там… – махнув рукой в сторону вывески, монотонно, глухим гортанным голосом сказала она, – хорошо… Нас не пускают… Но хорошо…
Я знал, что некоторые зомби умеют говорить. Как знал, что и попугаи умеют выговаривать слова. Но таких птиц я в своей жизни не встречал. И говорящего зомби видеть как-то не доводилось.
– Сами знаем, что хорошо, – с видимой бравадой подмигнул ей Титаник.
И тоже протянул ей пачку печенья, но сделал это так, будто боялся обжечься.
– Это что, свадебный подарок? – засмеялся Якут. – Женись на ней, Титаник, вместе будете цвести и пахнуть.
Парень надулся, вжал голову в плечи. Хотел продемонстрировать свою отвагу, а нарвался на обидный комплимент.
– Ты у нас самый озабоченный, тебе и жениться, – подлил масла в огонь Гуцул.
Бойцы, сидевшие на броне, ничего не сказали, но глумливо захохотали.
Титаник обиженно надул щеки, сгорбился и направился к двери, над которой на цепях качалась дубовая доска с названием бара.
Он взялся за ручку, когда его осадил Якут:
– Автомат навскидку возьми! Там на ступеньках кенг.
Об этом он сказал так серьезно, что парень в испуге под общий хохот отскочил назад.
– Ну ты и герой, – презрительно хмыкнул Якут, плечом сдвинув его со своего пути.
Из плохо освещенного тамбура по еще более темной лестнице мы спустились в затянутый сумраком зал. Кенга я здесь встретить не ожидал, но все же не спускал палец со спускового крючка.
Оружие у меня грозное. Опять же, спасибо вертолетчикам, и вечная им память. Гладкоствольный карабин «КС-КМ» с виду напоминал автомат Калашникова: та же компоновочная схема, та же простота и надежность. Правда, в магазине всего восемь патронов, но каких! Разрывные пули калибра восемнадцать и пять. Мечта поэта военной поры.
В зале, за барной стойкой, с полотенцем на плече стоял Крис. Казалось, он ничуть не удивился нашему появлению.
– Вы как раз вовремя, – добродушно прокряхтел он. – Тефтель с рисом только поспел… Котлета с картошкой была вчера. Вас только не было… Давно уже не было. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда… Есть свежее пиво, только что подвезли.
– Кто? – спросил я, усаживаясь за стол.
Сырость в помещении, казалось, усилилась, и я почувствовал, как неприятный холодок забирается под одежду. Но ведь на улице ненастно, и дождь только что прошел. Главное, чтобы Шпаку было хорошо…
Нет, главное – увидеть Марицу.
– Шучу, шучу… – заулыбался Крис. – Пиво свое, сами варили. Не «Бавария», конечно, зато холодное… Много не возьму, но и халявы не будет…
– Да мы на халяву и не рассчитываем, – небрежным тоном заявил Титаник.
Он сидел за столиком через проход. Развалился в кресле с видом завсегдатая злачных заведений, на губах отдыхала высокомерная усмешка. Ну да, перед нами бисер он метать побаивается, так хоть перед барменом пофорсит.
– Вот это правильно, малыш, – поощрительно подмигнул ему Крис.
– Он не Малыш, – хмыкнул Якут. – Он у нас Титаник. Непотопляемый… Если вам нужно будет океан прочистить, вы к нему обращайтесь, он у нас по этим делам…
– Да закройся ты! – одернул его Шпак.
– Не, ну я так, к общему сведению…
Якут хотел еще что-то сказать, но в зале, будто из неоткуда, появилась Марица. Сегодня она была в белом. Короткое платье в обтяжку, чулки в крупную сетку, сапоги на шпильке, именно в таком виде я и хотел ее сегодня увидеть. Во всяком случае, сейчас мне так казалось.
Она принесла хлеб, ножи, вилки, разложила это по столикам.
Меня Марица едва замечала. Все ее внимание почему-то занимал Титаник. Он смотрел на нее, как дерзкий баловень судьбы на танцующую перед ним стриптизершу, а она млела, жеманилась под его взглядом.
– Тефтели я сам подам, – обращаясь к ней, сказал из-за стойки бармен. – А ты можешь пока начинать…
Марица благодарно улыбнулась ему, молча, но эмоционально поманила к себе пальчиком Титаника.
– А может, у него денег нет? – с некоторым возмущением поинтересовался Крис.
И, как будто извиняясь, глянул на меня. Как будто я, а не кто-то другой должен был оказаться на месте счастливчика.
– Да этого у меня, как грязи! – срываясь с места, хвастливо заявил парень.
Марица молча, с выразительной улыбкой посмотрела на бармена. Дескать, все в порядке, и не надо мне указывать, с кем и за сколько.
Но Крис не унимался:
– Может, парень хочет есть? – спросил он.
– Да нет, я сутками без еды могу! – продолжал бахвалиться Титаник.
Марица, взяв его под руку, повела за собой. Мне осталось только проводить их ревнивым и завистливым взглядом. Ощущение было такое, будто это я сам попал в туалетную яму…
Якут сочувствующе глянул на меня. Он осуждал
Титаника, был на моей стороне, но его поддержка казалась мне милостыней для нищего.
Я видел, как бармен снял с полки бутылку абсента. Точно так же он поступил, когда с Марицей уходил я. Но сейчас-то с ней был Титаник… Ревность костлявой рукой схватила за горло, вздернула в подвешенное состояние.
Бармен ушел, но вскоре вернулся с подносом, на котором дымились тарелки с тефтелями.
Аппетита у меня уже не было, но я не стал отказываться от своей порции. Не хотел казаться юнцом, у которого из-за большой любви кусок в горло не лезет. Съел все, но вкуса не почувствовал.
Крис подал пиво. Действительно холодное, но это, пожалуй, казалось единственным достоинством напитка; мутное на вид, горьковатое на вкус, и еще почему-то пахло тиной, как будто в нем обитали пресноводные караси. Но после первого бокала я ощутил, как хмель окутывает сознание. А именно этого мне сейчас и не хватало. Поэтому заказал еще один бокал.
Шпак почувствовал мое настроение, поэтому сам произвел смену караула, привел в бар Скорняка, Чижа и Баяна.
– А где Титаник, муть его? – спросил Скорняк.
– Где, где… – буркнул Шпак. – Все там же!
– А командир?
– Командир, как видишь, здесь.
– Ну, Титаник, ну, гигант!
Я нервно сделал большой глоток пива. Мне было, в общем-то, все равно, что Титаник оказался более удачливым, нежели я. Но мне совсем не нравилось, что Марица проводит время не со мной.
ГЛАВА 12
Я допивал третий бокал, когда Титаник наконец вернулся. На губах улыбка завоевателя, руки в карманах, деловитая походка от колена.
– Крис, дружище, что там еще есть пожевать? – небрежно щелкнув пальцами, развязно спросил он.
Скорняк ошеломленно смотрел на него, с широкой, но, как показалось мне, пристыженной улыбкой. И слов у него не было, чтобы отпустить обидную реплику.
Титаник подошел ко мне и, панибратски улыбнувшись, сообщил:
– Командир, Марица сказала, чтобы ты к ней зашел.
Парня совсем не смущало, что у нее будет кто-то сразу после него. Главное, что после него, но не до… Как будто не я был первым с Марицей. Или она рассказала ему, что дело у нас не дошло до постели?
Я даже не шелохнулся, но Титаник не унимался:
– Командир, ты слышишь?..
– Командир все слышит, – сдерживая злость, сквозь зубы процедил Шпак. – А ты пошел к машине!
– Так я ж не обедал, – обескураженно посмотрел на него Титаник.
Он был похож на карлика, свалившегося с высоты своего дутого величия. И лицо он кривил, будто морщился от боли.
– Ты же сутками можешь без еды!
– Оставь его, сержант! – мотнул головой я. – Пусть перекусит.
Я не должен был идти к Марице: гордость не позволяла. Но меня тянуло к ней с непреодолимой силой, и я не смог удержаться. Изображая равнодушие, направился к ней. Крис посторонился, пропуская меня.
– Коктейль подать или пиво? – спросил он вслед.
– Все равно.
Марица встретила меня в той же позе, что и вчера. Одна нога заброшена на другую. На одну руку она опиралась, в другой охмуряюще дымилась тонкая сигарета.
Так же, как вчера, она жестом пригласила меня занять кресло. И, неторопливо поднявшись, все так же зашла ко мне за спину. И снова ее нежные руки легли на мои плечи.
– Это что, и все? – раздраженно спросил я.
– А тебе этого мало? – удивилась она.
– Ну а сама как ты думаешь?
