Дмитрий Лазарев - Руна Гибели
Так, стоп! Это в принципе, а здесь имеют место два особых фактора. Первый: Моргана изрядно вымотана схваткой, а Данира почти все время пробыла в отключке, так что сейчас она будет практически свеженькой. Второй: если моя дочь таскала на себе всех троих спутников, то ламии придется перемещать лишь себя, так как меня за ней потащит магический поводок «темных оков», а бесчувственную Алису буду на себе таскать уже я. Таким образом, уставшей Моргане станет на порядок легче, да и я не буду тревожиться за свою женщину, ибо она будет со мной, и при первой же возможности приведу ее в чувство. А что получается на выходе? Враги тоже вынуждены будут разделиться, а четверо или пятеро — уже не так страшно. С таким количеством я могу попробовать и схватиться, если только анхоры, прикинув расклады, сами не испугаются.
Вспышка…
— Тормозни-ка, дочка, ненадолго.
— Догонят ведь! — недовольно буркнула Моргана, но очередного скачка совершать не стала.
— А мне всего несколько секунд надо, — успокоил я, тут же принявшись активно излучать положительную Э-магию на Даниру.
— Зачем это тебе? — поинтересовалась Моргана.
— Разделимся, — бросил я в ответ, не отвлекаясь от процесса. — Я — с Данирой и Алисой, а ты — в одиночное плавание.
Сперва в глазах дочери вспыхнул протест, но мгновение спустя ее лицо просветлело. Как же, все-таки, здорово, когда кто-то понимает тебя с полуслова! Между тем, ламия очнулась и села на земле, ошеломленно озираясь по сторонам. И в этот миг вокруг стали материализовываться анхоры.
— Ходу! — приказал я Данире и от души шарахнул Э-магией по первой же возникшей фигуре преследователя. Анхор сложился пополам и полетел на землю.
Ответного удара мы не стали дожидаться и дружно исчезли: ламии тоже не пришлось десять раз объяснять задачу — видимо члены Конклава в непосредственной близости сработали как отличное наглядное пособие и мотиватор заодно.
Тьма… Вспышка… Нас теперь осталось трое: Моргана совершает скачки совсем в другом направлении. Надеюсь, сработает.
— Не останавливайся! — крикнул я криганке.
Послушалась — снова тьма… и вспышка. Еще примерно десяток скачков — и я дал команду «стоп». Если получилось, то анхоры уже должны были отстать. Если же нет, то продолжать бегство бесполезно — надо принимать бой. Подождали немного. Минуту… Две… Никого. Ура — отстали! Мы с Данирой обменялись радостными взглядами. Только тут я заметил, что в последние минуты даже дышать стал осторожно — еле-еле, словно это могло нам помочь. И немедленно вздохнул полной грудью. Надеюсь, у Морганы тоже все хорошо. Ладно, порядок — теперь можно и оглядеться… Вокруг простирался достаточно пустынный тропический пляж. Лазурные волны ласково набегали на берег и с тихим шелестом откатывались. Под ногами был мелкий песок, а метрах в двадцати — сплошная стена пышущей здоровьем зелени, среди коей преобладали пальмы. Отличный антураж а-ля «Последний герой». Было жарко, и я сразу же скинул свитер. Конечно, Э-магическая терморегуляция работала в обе стороны: не только согревала в холод, но и охлаждала в жару, однако положительная сторона моей Силы нужна была мне сейчас совсем для другого — ведь Алиса все еще пребывала в беспамятстве. Вот вылечу ее, тогда и…
Я осторожно опустил на песок свою драгоценную ношу и принялся излучать позитивную волну. Тихо, аккуратно, постепенно наращивая интенсивность. Нас наверняка только что с собаками не ищут, и любые импульсы Э-магии выше первого уровня Силы могут выдать наше местоположение врагу. А новая битва нужна была мне сейчас, как торт диабетику. Спокойно, спокойно… Я чувствовал ее состояние: ничего особенно страшного, что могло бы потребовать целебных волн высокой мощности. При одном взгляде на Алису тепло поднималось из глубины души. Ангелов обычно изображают белокурыми, но она в таком случае — исключение. В памяти сами собой всплыли слова известной песни:
Ты — не ангел, но для меня,Но для меня ты стала святой.Ты — не ангел, но видел я,Но видел я твой свет неземной.Пусть не ангел ты, но если мне темноПриносишь ты счастливую весть.Пусть не ангел ты, мне это все равно,Ведь для меня сошла ты с небес.
Я стал их мысленно повторять, и мне показалось, что они заработали, подобно заклинанию, усиливающему действие положительной волны. И все же, только на пределе первого уровня Силы щеки ее наконец порозовели, дыхание стало ровным, а затем открылись глаза. В первое мгновение в их темно-серой, почти черной глубине вспыхнула радость узнавания, впрочем, тут же сменившаяся смятением и ошеломлением. Я ничего не понимал: откуда что взялось? Ведь все, вроде, нормально: она жива, мы в безопасности, и я с ней рядом. Или я ошибся в интерпретации ее взгляда? Да нет — мой Э-детектор однозначно подтверждал только что сделанные выводы, дополняя их еще и едким привкусом страха. Еще того не легче: боится-то она кого? Меня что ли?
— Алиса, ты в порядке?
Вопрос был из списка тех, что всегда раздражали меня в американских фильмах. Но тут он оказался единственным, пришедшим мне в голову. Я осторожно положил руку ей на плечо и вдруг почувствовал, как она напряглась. Такое впечатление, что она лишь огромным усилием воли поборола настоятельное желание отпрянуть.
— Алиса?..
— А?… Я — да, спасибо… Все закончилось?
— Вроде того. Мы сбежали.
— А где Моргана?
— Она скоро к нам присоединится.
Вид у Алисы был такой, словно она мучительно пытается сообразить, какой бы еще вопрос задать, так как молчание под моим испытующим взглядом было ей все же тягостнее разговора. Э-детектор подсказывал мне, что Хохлова отчаянно борется с бушующим внутри ураганом эмоций и не может с ним справиться. Глаза ее упорно избегали встречи с моими, но альтернатив было не слишком много: та же Данира мерила бывшую инквизиторшу взглядами, весьма далекими от дружелюбия. Готов биться об заклад, что ламия была бы просто счастлива, если б Алиса не пережила минувшего боя с Конклавом.
В общем, терзающие Хохлову эмоции я ощущал достаточно четко, а вот понять их причины никак не мог. Что случилось, пока она была без сознания? Память вернулась? Так я, вроде, ни ей, ни Ордену ничего плохого еще сделать не успел… Откуда же столь явный негатив? Тут поневоле и сам начнешь тревожиться… Нет, с этим надо что-то делать!
Мои пальцы нежно коснулись ее подбородка, легко и ненавязчиво поднимая ей голову и давая мне, наконец, возможность более внимательно посмотреть в недавно такие теплые и родные, а сейчас — холодные и чужие темно-серые глаза. Да, все так — страх, смятение, растерянность. Тут же излученная мною положительная волна средней интенсивности если и помогла, то незначительно.
— Милая, — тихо произнес я, окончательно теряясь в догадках, — тебя что-то беспокоит?
В глазах Алисы выступили слезы.
— Игорь, я…
Секунду спустя она резким, порывистым, если не судорожным движением рванулась вперед и обняла меня за шею, спрятав лицо на моей груди. Плечи Алисы вздрагивали от рыданий.
— Ну, ну, не надо, — стал приговаривать я, нежно поглаживая ее по волосам. — Все наладится, все будет хорошо…
Каждое свое слово я сопровождал положительной волной, окатывающей молодую женщину с головы до ног, и ощущал, как постепенно оставляет ее вцепившееся в сердце мертвой хваткой напряжение, как расслабляются почти сведенные судорогой мышцы спины, уходит дрожь и нехотя сдает свои позиции поселившийся в душе Алисы негатив. Только радоваться своей локальной победе я не мог, ибо знал, что все это вернется подобно тому, как неизменно возвращается боль, причина которой неизвестна, и которую лишь приглушили сильным лекарством.
Ночные призраки сельвы[1] (номер шестой)
Бразилия. Бассейн реки Мадейра. Ночь с 17 на 18 декабря 2010 года.
Джунгли никогда не спят. И ночью их заполняет множество различных звуков, которые для того, кто умеет слушать и понимать, могут рассказать много интересного. Этакая драматическая повесть о жизни и смерти. Или (если слушатель романтично настроен) — ночная симфония сельвы.
Но принципа Даннела вряд ли можно было отнести к романтикам. Даже в известной своим прагматизмом касте начал он выделялся особым хладнокровием и расчетливостью. Как раз эти качества и побудили его, как хранителя Осколка, избрать в качестве своей штаб-квартиры самое сердце девственных джунглей в бассейне Амазонки. Тому было сразу несколько причин.
Начать с того, что местность, в которой он поселился, считалась весьма труднодоступной и интереса у обычных людей, как правило, не вызывала. Это и было первым кругом обороны — кто попало в такую глушь точно не полезет. А если учесть, к тому же, недружелюбность местной фауны — хищников, ядовитых змей и насекомых, которых тут водилось немало, то остается только поаплодировать выбору Даннела. Сам дом от всех неприятных местных обитателей принцип оградил сравнительно несложным и неэнергоемким отпугивающим арканом. Воздействовал он и на крайне редко появляющихся в этих краях людей, вызывая в них безотчетный страх и острое желание поскорее уйти отсюда подальше. Третьим плюсом амазонской сельвы являлось то, что в столь редко населенной местности засечь появившихся незваных гостей (особенно — обладающих Силой) не составляло ни малейшего труда, в то время как его жилище отыскать было весьма сложно, ибо магический фон от постоянно действующего отпугивающего аркана принцип тщательно маскировал. Девственные тропические леса позволяли также расставить в окрестностях дома большое количество магических ловушек в «спящем режиме». Выявить их сканированием возможным не представлялось, а риск того, что на них нарвется кто-нибудь случайный, тут стремился к нулю. К тому же, животный мир джунглей нес еще одну полезную функцию: на появление опасных чужаков голосистые птицы и обезьяны реагировали либо громкими воплями, либо напротив — гробовой тишиной.
