Владимир Трапезников - Агент космического сыска
Желая скрыть волнение, я залпом допил пиво и поставил банку на стол. Поднялся.
— Спасибо тебе. Извини за беспокойство.
— Да что там… Сожалею, что не смогла помочь. Уже уходишь?
Я кивнул.
— Что ж, до свидания. Может, еще как-нибудь навестишь. Теперь дорогу знаешь, она старая… Кстати, ты плохо изучил Общий каталог.
— Почему ты решила?
— Не знаешь, как выглядит установка Вэла. Если б просмотрел видеозапись карнавала, знал. Что касается трагедии, запечатлено очень полно. Ведь снимали фейерверк, зрелище забытое…
«Черт! Зря, может быть, с утра отказался от просмотра!»
— Ты позволишь воспользоваться компьютером?
— Смотри пожалуйста, — Рика стала собирать со стола посуду. — Только я ухожу: через четверть часа играю в магбол, меня будут ждать…
Вероятно, я проявил полное отсутствие вежливости: едва получив разрешение, бросился к компьютеру, даже не дослушав ее слов. Вызвав нужный сюжет, впился глазами в экран. Начиная с запуска первой ракеты, действительно было заснято все. И взрыв, и как люди устремились к распростертому телу Андерса Вэла… Жаль, не было запечатлено подготовки к фейерверку. Но что поделать… Просмотрев один раз, я запустил сначала, на сей раз внимательно разглядывая зрителей. Они стояли на почтительном расстоянии от установок, выхватываемые из темноты разноцветными сполохами. При третьем просмотре обратила на себя внимание фигура в первом ряду. В противоположность окружающим, человек не выказывал бурных эмоций. При запуске последней перед взрывом ракеты, уступил кому-то место и стал пробираться сквозь толпу. Сильный грохот заставил его обернуться, яркая вспышка осветила мне лицо. Я остановил изображение и дал увеличение. Невольно вздрогнул. Прямо в глаза смотрел Лиман Александр Фрос.
VIII
Разум настойчиво требовал, а долг повелевал, чтобы я сообщил о своих открытиях. Кому? Да хотя бы в криминальный отдел Бэру Нарду. Но тогда неизбежно придется объяснять, откуда у меня ракета. А за тайное посещение дома Миза по головке не погладят. Конечно, из Академии вряд ли выгонят, но неприятностей не оберешься! Кроме того, вновь грызло тщеславие. Оно перевесило все…
«Но что предпринять дальше?» — Я сидел, уставившись в потолок, будто надеялся прочесть там ответы на мучившие меня вопросы. Пытался связать воедино открывшиеся звенья цепочки загадок. Напрасно! Остро ощущался недостаток фактов.
Теперь предстояло работать сразу в нескольких направлениях.
«Хоть на части рвись! Эх, толкового бы помощника… — Я вскочил: — Рика?! А почему нет! Только бы согласилась.»
Можно было подождать ее возвращения, но медлить не хотелось. В поселке несколько площадок для магбола, предстояло лишь их обойти.
Но и этого не потребовалось. Она сидела на скамейке возле крыльца. Одетая в спортивный костюм, с ракеткой на коленях, теребила локон своей короткой стрижки. При моем появлении подняла заплаканное лицо.
— Ну, уходи, уходи, чего встал. Ты же торопился!
Наверное, права мама — беспутный я: ни на что серьезное не способен, и любовь тоже. Увлекусь, поиграю и брошу. «Как девицы тебя, — говорит, — только сразу раскусить не могут. Я бы сразу прогнала. Если б в свое время отец…» Ну и так далее. Интересно, и в кого я только?
Опустившись рядом с Рикой на скамейку, я положил ей руку на плечо.
— Чего тебе?
— Нужна твоя помощь.
Она резко отодвинулась.
— Нет уж, уволь.
— Дело важное. По пустяку б не обратился. — И не желая тратить слов попусту, взял ее за руку. — Пойдем.
— Куда ты меня тащишь? — она пыталась вырваться.
— Увидишь.
На площадке, где я оставил гравилет, Рика стала как вкопанная.
— Я никуда не полечу.
Открыв машину, я извлек коробку, прихваченную в доме Миза. Снял крышку и показал содержимое. Рика в момент преобразилась.
— Вет, это же ракета Вэла!
— Угу. Между прочим двадцать пятая.
— Откуда?
— Достал по случаю. Ну что, поговорим?
Я усадил ее в гравилет. Захлопнул дверцы. Поднял машину, опустился около крыльца. Молча прошел в дом и устроился в кресле. Не мешкая, Рика вошла следом и прямо с порога спросила:
— Так откуда у тебя ракета? И почему, говоришь, двадцать пятая? По-моему, двадцать шестая: двадцать пять Вэл привез на карнавал…
— А не ты ли сказала, что изготовлено было только двадцать пять?
— Верно. Мы это точно установили!
— Теперь слушай. Здесь в коробке кристалл с личным посланием Вэла одному приятелю. Вот он. Эту ракету он послал ему, ну, в подарок что ли: хотел запустить на дне его рождения. В послании Андерс Вэл сам называет точную цифру изготовленных ракет — четверть сотни. Теперь считай, доктор математики, двадцать пять минус одна. Сколько должно было оказаться на карнавале?! Не веришь, сама просмотри запись на кристалле.
Но Рика не стала этого делать. Покачала головой.
— Значит… — начала было она.
— Значит! — перебил я. — Взорвавшаяся ракета была подставлена. Причем, скорее всего, человеком, знавшим, что одной не хватает. Иначе он сильно рисковал: окажись на площадке лишняя установка, вы бы работали с большим рвением, заподозрив преднамеренное убийство. А так свели концы с концами и успокоились… Похоже, продумано все было тонко. Впрочем, это мое предположение. Может, убийца ничего не знал. Просто так совпало…
— Слушай, а этот приятель, кому адресовано послание?
— Понимаешь, вроде бы посылка до него не дошла: я нашел ее в его доме в ящике пневмопочты запечатанной.
— А сам он что говорит? Не заглядывал в ящик?
— Чувствуется, что ты на отдыхе.
— Почему?
— Думать не хочешь, чушь несешь. Как ты себе, интересно, все представляешь? — я усмехнулся. — Прилетаю к нему: здрасьте! Обыскиваю дом, он стоит глазами хлопает. Извлекаю из пневмопочты посылку: а это что? Он: не знаю, давно не заглядывал… Так что ли? — и продолжил после паузы: — К сожалению, наша с ним встреча не состоялась.
— Где же он?
— О! — я поднял вверх палец. — Узнать это я и хотел тебя попросить. У самого рук не хватает.
И рассказал Рике об исчезновении Гэла Миза в заповеднике Амазонки, и его таинственном появлении пред очами моих ничего не подозревающих родителей. Закончив, спросил:
— Как, согласна?
Заинтригованная, она кивнула. Но вдруг спохватилась:
— Как же я, практикантка, поведу следствие без разрешения? Нам же запрещено!
— Скажи, какая законопослушница! А я как работаю?! Сказал же: на свой страх и риск. В чужой дом, вон, без спроса залез. И оказалось — не напрасно! — Я потряс коробкой с ракетой.
— А представляешь, что будет, если об этом узнают? — спросила Рика.
— Догадываюсь. И именно поэтому не спешу докладывать о своих открытиях в Службу. Когда все распутаю, тогда другое дело… Нет, ты, конечно, подумай хорошенько, прежде чем соглашаться. Нагореть может здорово. — Я похлопал по загривку. — Да и в работе покрутиться придется. Так что решай!
— Согласна! — поразмыслив с минуту, сказала Рика.
Я заметил блеснувший в ее глазах азарт. Очевидно, только он мог победить присущую ей дисциплинированность. А может, то, что просьба исходила именно от меня?…
— Вот и хорошо! — я искренне радовался, зная, что слово ее твердо. — Буду ждать результата. И еще просьба, очень важная: постарайся узнать в Едином информатории, что заказывал за последние, скажем, полгода Лиман Александр Фрос, житель Тиллы. Ну, там, гипнофильмы, видео, архивную литературу…
— А это кто?
— Потом расскажу. Не обижайся: ничего определенного сказать пока не могу. Но выяснить постарайся. Сама понимаешь, запросто такие сведения никто не даст, придется что-то выдумывать. Эх, были бы мы штатными агентами Службы! Никаких проблем!..
— Да, задачку ты задал… Ладно, попробую.
Договорившись о связи, мы распростились.
Когда открывал дверцу гравилета, до меня донеслось:
— Вет! Неужели ты меня больше не любишь?… — Рика стояла на крыльце, прислонившись к дверному косяку.
Не мог л сказать ей, что люблю другую. Не мог и обмануть. А потому сделал вид, что не расслышал. Наверное, излишне быстро прыгнув на сидение, послал ей воздушный поцелуй и взлетел.
IX
В родительском доме никто не отвечал. Не повезло и на службе отца: кибер-секретарь приятным девичьим голоском сообщила, что Председатель Совета экспертов Эльм Тони Ник в настоящее время очень занят и на вызов ответить не может. «Если что передать — пожалуйста. Не забудьте только представиться». Но от этой любезности я отказался. Необходим был разговор с глазу на глаз.
«Была б ты живая, мигом бы соединила. Уж я б тебя уговорил! Безобразие! Приделать бездушной машине такой нежный голос. Кстати, очень знакомый. Чей только? Интересно, это отец распорядился, что ли? Надо маме пожаловаться»…
