Светлана Кузнецова - Новая Зона. Хозяева Москвы
Биокорректор насупился. Недоверчиво взглянул на сталкера, а потом – в сторону пирующих тварей.
– К тому же, – продолжил сталкер, – я только слышал о черных алмазах, сам в руках не держал, мутантов не потрошил и думаю, что все это враки. Черный алмаз в природе не существует.
– Этот камень был известен еще и до Зоны, государи мои, – поддержал Хазаров. – Выращивался он искусственно – по сути, стекляшка, – но благодаря удачной рекламе считался камнем элиты. Потом модный бум иссяк. Даже до пустобрехов дошло, что эти камни собой представляют.
Ворон прищурился и обернулся к Денису. Ничего не сказал, но изогнул бровь и покосился в направлении ближайших домов. Что-то заподозрил? Велел следить? Дэн так и не понял, что от него хотел сталкер, но сосредоточился на происходящем вокруг. Разговор научников, все больше походивший на перебранку, ему не нравился. И собственные чувства в отношении некоторых из них – тоже.
– А вот теперь, видимо, готовятся запустить вторую волну. Наверняка новую партию стекляшек назовут «камнями Зоны». – Ворон говорил медленно, чуть ли не через силу, и казалось, к чему-то прислушивался.
– А по мне, главное – красота, – неожиданно резко произнесла Тамара, – остальное не важно. Вам, должно быть, неизвестно, но некоторая бижутерия стоит больше, чем топорные изделия из натуральных камней.
– И такое тоже имеет место, – поддержал Хазаров и ее. – Как показывает развитие человечества, искусственное не значит обязательно плохое, а натуральное – хорошее. Все это удачный пиар и рекламная кампания, не больше.
– Да вообще деньги стригут, – продолжил Гришко. – На всем! А нам чего ж не заработать?
Дэн недоуменно смотрел на людей, бывших и старше него, и много образованнее. Ему казалось глупым стоять и спорить, по сути, ни о чем, в нескольких шагах от аномалии и десятка мутантов. А еще он чувствовал, будто кто-то его внимательно рассматривает.
Существо таилось где-то сзади и достаточно далеко, чтобы удалось понять его природу. Одно можно было сказать точно – оно разумное и думающее.
Денис закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на этом ощущении. До головы словно дотронулись чьи-то пальцы и тотчас исчезли. Дэн открыл глаза, но увидел только научников и Ворона.
Люди были заняты самими собой и ни на что вокруг не обращали внимания. Только сталкер что-то заподозрил, но пока бездействовал. Он держал взглядом научников, но внимательно наблюдал вовсе не за ними, а за мутантами. Денис тоже начал ощущать слабый, но все возрастающий интерес со стороны тоннеля. Голуби все еще суетились у туши, но начали принюхиваться.
– Если все выпустили пар, то пора нам отступать, – заявил сталкер, прекращая очередной спор. – Повторим маневр машин до постройки этого тоннеля. Сначала попробуем дублер, это для тех, кто не в курсе, как машинки на Янгеля съезжали. Вначале направо по Россошанской, потом на разворот. По дублеру возвратимся на шоссе и пойдем дальше.
– Может, нам и идти по дублеру? – спросил Хазаров.
Ворон качнул головой:
– По правой стороне Варшавки располагается индустриальная зона, всякие склады, автостоянки. Что оттуда может выползти, одной Зоне ведомо, но она точно нам не сообщит. И даже если бы собиралась, поверьте уж мне на слово, нам не понравилось бы. Однако по левой тянутся бывшие жилые дома, и вероятность нарваться там еще выше. Двигаясь посреди хорошо просматриваемого шоссе, мы хотя бы не придем в пасть к мутантам.
– Смотрите! – взвизгнула Тамара.
По гладкому и чистому асфальту вприпрыжку бежал кусок газона. Он смешно переваливался на птичьих лапках, вот только потешаться над ним не тянуло.
Дэн вытащил пистолет, Гришко, не дожидаясь команды, дал по мутанту автоматную очередь, и Ворон не успел его остановить. Пули прошили воздух, срезали мутанта и пролетели голубой туман насквозь.
В тот же миг небо над тоннелем стало синеть, потом – сизоветь. Над перекрестком образовалась свинцовая туча. Внизу она начала набухать и вспучиваться волдырями цвета застарелой меди.
Ворон витиевато выругался и, кажется, помянул формулу этилового спирта.
В воздухе запахло озоном. В перекресток ударило сразу с пяток ветвистых молний.
– Мать моя женщина! – воскликнул Гришко.
– И отец – мужчина, – заметил Хазаров.
Голуби бросились врассыпную. С десяток – в их сторону. Шестерых изжарило очередными вспышками молний. Одного достал Дэн до того, как Ворон ухватил его за плечо и дернул назад со словами:
– Жить надоело?!
Дэна он швырнул себе за спину. Ворон стрелял из обреза. Пули, попадая в мутанта, будто взрывали его изнутри. Вот только в отношении голубей этого казалось мало. Растительное тельце требовалось буквально изрешетить.
Трое уже лежали на асфальте. Последнему сталкер отстрелил лапу, но мутант как-то умудрился скакать на одной. Он был уже почти рядом.
Денис не понял, откуда он узнал, как следует поступить. Знание пришло будто само. Он словно вспомнил то, что знал всю свою сознательную жизнь, но не применял за ненужностью. Так взрослый человек садится на велосипед и едет, хотя последний раз делал это в детстве. Так, оказавшись в чужой стране, начинаешь припоминать основные фразы на английском. И, конечно, он не отдавал себе отчета, как выглядит со стороны.
Дэн встал на цыпочки и закрыл глаза. Левую руку опустил вдоль туловища, повертел кистью, словно разминая, и начал медленно поднимать. Сжал в кулак, но выпрямил указательный палец – так ребенок, играющий в войнушку, изображает пистолет. Сквозь сомкнутые веки он видел и мутанта, и людей, при этом последние стояли за его спиной и таращились на спятившего мальчишку во все глаза. Ворон обернулся и тоже застыл. Лицо сделалось непроницаемым, но сталкер не наставил на него оружие, продолжая палить в приближающуюся тварь, – уже хорошо.
А голубь не заметил ничего – бежал по направлению к мясу. Несколько пуль попали в него, но ущерба, похоже, не причинили – вряд ли сталкер мог промахнуться.
Рука чуть вздрогнула. Наверняка в реальности не произошло ничего, но внутренним зрением Денис увидел, как с кончиков пальцев сорвалась молния. Если ядерный взрыв уменьшить в несколько сотен раз и раскрасить сотней цветов и оттенков, будет похоже. Именно такой радужный цветок расцвел между сталкером и мутантом. Побеги били вверх и в стороны. Тычинки вздрагивали в направлении голубя, а человека словно обтекали. Ворон при этом нахмурился – только и всего. Стрелять он перестал.
Кажется, Дэн только что создал какую-то новую аномалию. А может, все происходило лишь в его воображении, а в ногу сейчас вцепится тварь… или не вцепится. Он видел тушу гиены, но так и не понял, как питаются голуби. Даже если это и аномалия, к людям она на редкость благосклонна.
Денис вздохнул и открыл глаза. В реальности никакого цветка, конечно же, не было, но мутант словно натолкнулся на невидимую стену. Перевернулся и теперь дрыгал уцелевшей лапой, словно продолжая скакать.
– Как заведенная игрушка… – Голос у сталкера звучал чуть приглушенно. Он хмурился, но, похоже, не собирался стрелять в напарника-недоэмионика прямо сейчас. Возможно, его беспокоило, как отреагировали бы научники на такое развитие событий.
Дэн поспешно опустил руку.
– А вот теперь можно и покопаться в земельке. – Скорее всего Гришко двигали меркантильные порывы и жажда обогащения, а вовсе не желание разрядить обстановку. Однако это ему удалось в полной мере. И сталкер, и его необычный напарник вздохнули.
– А может, не надо?.. – Почему-то Дэн ощущал наравне с облегчением жалость к этой нелепой кровожадной твари.
– Саперная лопатка в вашем рюкзаке. Там же контейнеры для случайно отысканных артефактов, – проинформировал Ворон. – Дерзайте. Со своей стороны напоминаю, что экспедиция в Зону считается удачной в случае, если до места доходит половина группы.
Впрочем, слова сталкера на этот раз не отпугнули. Биокорректор сел прямо на асфальт и принялся рыться в рюкзаке.
– Если с вами случится нечто… неординарное, я задерживаться не стану, просто включу в список вынужденного отсева, – бросает Ворон и отходит подальше.
– Угу-угу…
Денису вовсе не хочется стоять и глазеть на раскопки все еще живого мутанта. Есть в этом нечто отвратительное. Стрелять в голубя, спасая собственную жизнь, – одно. А вот то, что творил Гришко, выглядело каким-то неправильным – как раздевание еще живого человека, даже мародеры убивали своих жертв, прежде чем снять с них все ценное.
Оно отступает. Бредет, почти не разбирая дороги, чувствуя пристальные взгляды – и не только со стороны людей. Невидимый наблюдатель вернулся и теперь рассматривал его со всей тщательностью.
– Дин…
И голова будто взрывается. Ощущение такое, будто кто-то невидимый заложил в нее бомбу. Дэн схватился за виски, словно это могло помочь. Ноги подогнулись, и он бухнулся на колени. Наверняка это тоже вызвало боль, вполне возможно, он рассадил их в кровь, но Денис ничего, кроме биения крови, пытающейся вытечь через уши, и огня под черепной коробкой, не ощущал.
