Александр Голодный - Частица хаоса
Какая бы ни облегченная была трапеза, но после нее пробил пот, и навалилась слабость.
Сложив судки и забрав специальный кроватный столик, девушка покидает палату, отдав наказ обязательно поспать.
Это можно, но сначала требуется подумать.
Как и следовало ожидать, раздумья обратились к столь внезапно оборванной жизни. Пусть и изрядно доставшей в последние три месяца, но…
Повздыхав, потравив душу воспоминаниями, стараюсь перевести ход мыслей. Интересно, что я там натворил своим вмешательством в прошлое? Вообще снес реальность? Нет, вряд ли. Скорее всего, вырезал из нее «свою» линию. Почему тогда просто не умер, не отправился в очередную реинкарнацию? Был бы сейчас розовеньким младенцем на руках юной мамы, оставшись в родном мире. Стоп. А почему я считаю тот мир родным, а этот чужим? Разве меняющей тела, как перчатки, душе не все равно?
Старательно анализирую ощущения, и понимаю – нет, не все равно. Чем-то подспудным, мистическим окружающее воспринимается как чужеродное, «не свое».
Что по этому поводу вещали товарищи ведические классики? Рассказы о «верхних» и «нижних» мирах присутствовали, как и о «веере» миров, кстати, но как-то все общими словами. Надо будет после выписки порыться в местном Интернете, который называется так же, как и наш, к слову.
А как здесь обстоят дела с религией? Я кто? Протестант?!. Меня что, в детстве вниз головой роняли?
Пласт ставших своими воспоминаний открывает истину. Все очень просто: чтобы достичь любой мало-мальски серьезной должности в престижных корпорациях, необходимо принадлежать душой и телом англиканской церкви.
Вот покойные родители и крестили малютку Максима… Покойные?
Александр Всеволодович и Элеонора Карловна Михеевы. Отец являлся крупным заводчиком в Уральской республике. Накануне войны со Среднерусской конфедерацией успешно продал бизнес и перебрался на постоянное жительство в спокойную Югороссию, вложившись в нефть. Помог деловой партнер, топ-менеджер и держатель пакета акций Би-Пи Эдуард Львович Кройман, мой нынешний шеф, кстати. То есть, начальник подгруппы другой человек, но руководит несколькими отделами корпорации именно Кройман. Родители успели приобрести мне однокомнатную квартиру, устроить на хорошую работу к благодетелю, а затем произошла та самая автокатастрофа. И вот уже десять лет я благополучно работаю…
Кем, кстати, работаю и как?
Непредвзятый анализ массива данных показал: работа несложная. Разбрасывай заявки по субподрядчикам, да отслеживай поставки. Типичный «менеджмент». Учитывая, как трудился истинный Максик – синекура, ибо пахать на износ он не рвался, да и трудовую дисциплину соблюдал через пень-колоду. Почему не уволили? Незлобивого, мягкого и, прямо говоря, слабовольного характера мало. Нет такой профессии – «хороший парень».
Ответ заключается в особом отношении сэра Кроймана к сыну «настоящего друга и достойного человека». Практически, цитата. Ну да, на шалости Максика в корпорации смотрят сквозь пальцы, что для меня явная удача – не вылечу с работы по выходу из больницы. Разве что Петрович, начальник подгруппы на ковер вызовет. Что с него взять – бывший военный…
Уцепившись за уничижительный оттенок отзыва в памяти, раскручиваю очередную ниточку воспоминаний.
После череды жестоких войн, прокатившихся по всей Евразии, Лигой Наций принято решение о сокращении армий славяно-русских народов и введении миротворческого контингента.
Пресса и телевидение наперебой славили благородных и цивилизованных миротворцев и поливали грязью бывших военных бывших же собственных вооруженных сил. На той неделе, кстати, отличный блокбастер об этих событиях показывали по Ти-Ви. Там майор Кроми проник в подпольный центр разработки бактериологического оружия Сибирской республики и…
Стоп. Чем-то очень знакомым потянуло от всплывшей информации. На каком языке общаются миротворцы?
Английском.
Кто бессменно председательствует в Лиге Наций?
Англичане.
Кому принадлежат все крупные корпорации на русской земле?
Пометавшись по полкам памяти, делаю вывод: подданным британской королевы. Единственной коронованной особе на Земле, потому что… потому что других царей и императоров не осталось. Уничтожили революционеры, эти кровожадные звери в человеческом обличьи. И только благодаря помощи Антанты после десятка лет жестокой гражданской войны удалось на время вернуть мир на земли бывшей Российской Империи, а затем кое-как помирить ее осколки.
М-да…
Кто у нас еще в кровожадных зверях числится? Монархисты и дворяне вообще?
Почему я не удивлен?
Попытавшись глубже вникнуть в суть вопроса, вскоре оставил это бесполезное занятие. Тут предшественник черпал знания из желтой бульварной прессы и художественных фильмов. Местный "Голливуд" рулит, что и следовало ожидать. Точнее, его не так далеко расположенный филиал – «Крымленд», где снимают блокбастеры в расчете на русскоговорящую аудиторию. Ездил туда Максимка, интересная оказалась экскурсия. К слову, Крым этого мира представляет собой «свободную экономическую зону», офшор.
Кто по факту в ней правит, в уточнении не нуждается – все вывески на двух языках, английском и русском. Английские названия сверху. Впрочем, подобное стало популярно и в Югороссии.
Ладно, в этом разберусь. Что, собственно говоря, с языком, кроме понятного обилия заимствований? То же, что и у нас, только Парламентом упразднена буква «ё», да безграмотность не считается большим пороком. Прекрасно.
То ли шастать по чужой памяти устал, то ли начали сказываться принятые перед и после еды лекарства – потянуло в сон.
Напоследок задался еще одним бытовым вопросом – как с оплатой медицинских услуг в этом царстве капитализма? Ага, мою страховку обеспечивает фирма, поэтому медицинская помощь проходит по разряду «вери гуд». Не может не радовать…
***
…куда ни брось взгляд – бескрайнее, слабо освещенное поле. Из сероватой, словно схваченной первым заморозком земли торчит пожелтевшая стерня, кое-где светлеют ниточки поздней паутины. Не холодно, но чувствуется – осень, увядание. И по белесому, темнеющему небу понятно – смеркается, наступает вечер.
Вечер… Возникшее в сознании слово почему-то несет пугающее, вызывающее озноб чувство. Боюсь приближающейся ночи? Стараясь справиться с собой, смотрю вверх, туда, где еще светло. Взгляд цепляется за странное пятно в небе. Более сочный, насыщенный голубизной, да и ярче освещенный неправильной, рваной формы кусочек, словно дыра, ведущая… Куда?
Внезапно потянуло холодом. Не ветром, а… даже определение подобрать сложно. Просто холодом, еще и отдающим замороженной дохлятиной. Словно гигантское полупрозрачное крыло прошло по небу, сделав его темнее и стерев радующее взгляд пятнышко. А затем я ощутил шарящий по полю внимательный, полный черноты взгляд. Попробовал тронуться с места – и не смог. Надо бежать! Но как это сделать бесформенному, налитому жиром пузырю с коротенькими бессильными ножками? А несущий смертную угрозу взгляд все ближе, и одновременно земля под ногами превращается в сложные геометрические фигуры, своеобразные пазлы, плотно состыкованные друг с другом. Не уйти…
Вынырнув из кошмара в уютную палату, перевожу дыхание, чувствуя, как подсыхает выступившая испарина. Лежу, кстати, уже на боку, в плотно занавесившие окно шторы ударяют лучи вечернего солнца. На боку… Неужто сам повернулся?
В дверь заглядывает Оленька:
– Проснулись, сэр? Как у вас дела?
С некоторым усилием, но самостоятельно перекатываюсь на спину:
– Вроде неплохо, леди.
– Живот не беспокоит?
В ненасытной утробе тут же назойливо засосало: «Жрать!» Вот уж фиг! Пост облагораживает мысли и стройнит фигуру.
– Нет, леди, все хорошо, спасибо.
Девушка просматривает показания аппаратуры, одобрительно кивает:
– Да, неплохо. Положительная динамика присутствует.
Вот еще к теме духовного и физического: с точки зрения подполковника Михайлова – весьма привлекательная куколка. Статная, с тонкой талией, волнующим изгибом полных бедер, стройными ножками и высокой грудью, в симпатичном халатике по ладной фигурке. Личико миленькое и улыбка хорошая, из-под форменной белой шапочки выглядывают пышные темно-каштановые, почти шоколадного тона волосы. Сколько ей? Двадцать восемь – тридцать. Молодая женщина в самом соку. А у тела Макса никаких эротических фантазий.
Ранняя импотенция на почве пережора и перепива?
Как-то мне этот диагноз ни фига не нравится.
– Что же, сэр, будем принимать лекарства и ужинать.
На ужин оказалось овощное блюдо, больше всего напоминающее перетертый силос, зато гарантированно абсорбирующее токсины и шлаки. Наверное, за безропотность и хорошее поведение – еще что-то вроде йогурта с кашей.
Одобрительно качнув головой, сестра милосердия аккуратно вытерла влажной, пахнущей розовой водой салфеткой мой подбородок (перемазался, свинтус! Что за дите инфантильное?) и произнесла:
