Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война
В конце обеда Макс как бы невзначай спросил:
— Как вы думаете, герр майор, война скоро кончится? А то моя жена сильно соскучилась…
— Мы не можем остановить войну, — пожал плечами Хопман, — от нас это не зависит. Это дело политиков, а у них, похоже, иные планы. Так что мы, судя по всему, увязли здесь крепко…
Он обращался к Максу (вернее, к Петру Штауфу) на «ты», выказывая тем самым особое расположение. И был весьма откровенен с ним…
«Что ж, это неплохо, — решил Макс, — по крайней мере, будет к кому-то обратиться, если понадобится помощь. И рассказать обо всем, если уж совсем невмоготу станет. И не страшно, если майор все же решит кому-то доложить о странных словах лейтенанта Штауфа. Кто же ему поверит — он же алкоголик, все знают. Да и сам давно под подозрением…»
* * *Макс вернулся во взвод и забыл о берлинском корреспонденте. Но, как выяснилось, зря. Через четыре дня его снова вызвали в штаб батальона, где улыбающийся Хопман показал ему свежий номер газеты «Дойче альгемайне цайтунг».
На первой полосе под заголовком «Простой герой Рейха» красовался портрет Макса — то есть, конечно, Петера Штауфа. Статья занимала три столбца на первой странице и еще столько же на второй. Ее сопровождали две фотографии — лейтенант Петер Штауф в полный рост и на фоне сгоревшего русского танка.
— Смотри, что этот говнюк про тебя написал, — усмехнулся майор. — Как расхвалил! Мне даже завидно стало…
Статья оказалась довольно яркой и насквозь ура-патриотичной. Битнер в красках описал подвиг Петера Штауфа, убившего в бою десять красноармейцев (откуда такие сведения?) и спасшего жизнь фельдфебеля Загеля (почти правда). Он получил тяжелую контузию, но вернулся в строй, потому что понимал, что его солдатам без него придется трудно… Для Петера Штауфа долг перед Рейхом и фюрером — превыше всего, превыше даже семьи (а это, позвольте, откуда взялось, о семье же они даже не говорили?)…
В общем, клюква получилась развесистая, сочная. В конце Битнер подчеркивал, что такие офицеры, как Штауф, — гордость Германии, ее лучшие сыны, и все должны гордиться ими. Возможно, прозрачно намекал Битнер, что лейтенант скоро получит высокую награду…
Макс знал, что Хопман подал рапорт о представлении его к Железному кресту, но решение пока не было принято. Где-то там, наверху, еще размышляли. Макс перечитал статью и пожал плечами — ничего, нормально, обычный журналистский треп. Хотя ему, если честно, было очень приятно — слава, что ни говори, сладкая штука. Потом он вернулся в роту, к своим каждодневным обязанностям.
Но через два дня его снова вызвали в штаб, но теперь уже полка. Вот тут Макс по-настоящему удивился — такого еще с ним не бывало. Хопман решил также поехать с ним — для поддержки.
Командир полка, оберст Герман фон Беловиц, принял их и объявил, что за храбрость, стойкость и героизм, проявленные в борьбе с большевиками, лейтенант Петер Штауф удостаивается высокой награды — Железного креста. И, что самое приятное и важное, вручит его лично Адольф Гитлер.
Как выяснилось, броская статья была частью плана доктора Геббельса — провести мощную патриотическую акцию под названием День героя. Через неделю в торжественной обстановке фюрер наградит наиболее отличившихся молодых офицеров вермахта. Произойдет это в самой Рейхсканцелярии, в присутствии генералов, чиновников и высших партийных бонз.
Разумеется, все германские газеты осветят это важное патриотическое мероприятие. О награжденных снимут фильм, чтобы потом показывать во всех частях и соединениях. В качестве примера для подражания. Потому Петера Штауфа срочно вызывают в Берлин — на церемонию…
Хопману приказали проследить, чтобы все документы были подготовлены и оформлены. Ему также вменили в обязанность обеспечить лейтенанта Штауфа новой формой. Негоже герою Рейха красоваться перед фюрером и гостями, среди которых, несомненно, будут дамы, иностранные дипломаты и журналисты, в старом, потертом и кое-где заплатанном кителе. И тем более — в стоптанных, разбитых сапогах, давно потерявших свой вид. Нет, пусть ему выдадут новую форму, с иголочки.
После награждения лейтенанту Штауфу предоставят небольшой отпуск — на лечение и восстановление. Скорее всего на месяц, не считая, разумеется, дороги туда и обратно. Месяц с семьей, вдали от фронта… Ему выдадут некоторую сумму в рейхсмарках — в качестве наградных. Вполне хватит, чтобы отдохнуть самому и купить жене и дочери подарки. Пусть тоже порадуются…
Макс был весьма удивлен, но старался не показывать свои чувства. Кто знает, как следует себя вести в подобных ситуациях, опыта-то никакого…
— Лейтенант, вы, кажется, не очень-то и рады? — поднял брови Герман фон Беловиц.
— Что вы, господин полковник, очень, — четко ответил Макс. — Только я думал, что сейчас не время для отпусков. Большевики каждый день наступают, и ребятам без меня придется очень трудно. Может, провести награждение прямо здесь, в полку?
— Вы что, не поняли? — рассердился оберст. — Намечается большая пропагандистская акция. Доктор Геббельс хочет показать, что его чиновники не зря едят хлеб, а он не зря получает большое жалованье. Рейхсминистр выбрал вас и еще нескольких молодых офицеров в качестве плакатных героев. Для примера и подражания. Чтобы поднять дух солдат, внушить им уверенность в победе, вдохновить на подвиги… И прочая чушь, что говорят в подобных случаях. Собственно, День героя задуман как агитация для молодежи. Вы станете примером для юношей и девушек, идеалом, к которому они должны стремиться. Надо сказать, что выбор доктора Геббельса оказался весьма удачен, вы отлично подходите: и внешностью, и биографией, и военной карьерой. У вас все просто образцово-идеально. К тому же вы честно заслужили свой Железный крест. Все в один голос утверждают, что лейтенант Штауф действительно спас фельдфебеля Загеля. Так что я искренне рад за вас: вы получите награду и месяц отдыха. Конечно, вам придется ездить, выступать перед молодежью, но, надеюсь, это не слишком вас утомит. Нередко на подобные собрания приходят девушки, и они любят героев. Вы окажетесь в весьма приятном обществе…
— Я женатый человек, — скромно потупил глаза Макс.
— Ерунда, — отмахнулся фон Беловиц, — я не говорю, что вы должны переспать с каждой, это, конечно, глупости, но оказать чуточку внимания, улыбнуться лишний раз, пожать руку… Вас от этого не убудет, а им будет приятно. В конце концов, наши девушки и женщины много сделали и делают для победы. Так что постарайтесь, лейтенант Штауф. Вам ясно?
— Так точно, господин полковник, ясно! — рявкнул Макс.
— Вот и отлично, — закончил фон Беловиц, — готовьтесь к отъезду. Сдавайте дела во взводе заместителю и получайте новую форму… Можете идти.
Макс отсалютовал, развернулся и покинул штаб полка. Его сопровождал донельзя удивленный, но весьма довольный майор Хопман. Как же, это честь для всего его батальона!
Глава 6
«Красивая все-таки у фрицев форма, — думал Макс, оглядывая себя в большое зеркало. Новенький мундир сидел на нем, как влитой. Черные сапоги блестели, словно зеркало, а фуражка придавала лицу мужественность и решительность. Настоящий боевой офицер, красавец!
Макс еще немного полюбовался на себя, потом кивнул «ротной мамочке», гауптфельдфебелю Дитеру Бергу: спасибо, все отлично. «Шписс» довольно улыбнулся — выполнил задание господина майора на «отлично», приодел господина лейтенанта, подобрал форму тютелька в тютельку, даже ничего ушивать и укорачивать не надо. Теперь не стыдно показаться самому фюреру. И то правда — герой должен и выглядеть по-геройски.
— Вам надо оформить проездные документы в штабе, — напомнил Берг. — Я все подготовил, пойдемте.
Они вышли со склада и направились к зданию бывшего сельсовета. Майор Хопман уже ждал их. Он отпустил «ротную мамочку» и еще раз придирчиво осмотрел Макса. Отлично — представительно и даже немного щегольски.
Впрочем, по замечанию того же «шписса», у Макса никогда не должно быть проблем с формой — его фигура была стандартной и точно подходила под соответствующий размер. Точнее, размер подходил под фигуру. Берг озаботился еще и тем, чтобы выдать Максу новый комплект нижнего белья, две пары носков и прочие необходимые мелочи. А также посоветовал купить хороший одеколон — чтобы приятно пахнуть после бритья. «У женщин очень тонкое обаяние, — заметил он, — а боевые офицеры, особенно после фронта, не всегда благоухают розами…»
Макс согласно кивнул и решил последовать его совету. Тем более что «шписс» знал, что говорит. Он был опытным солдатом и провел на фронте уже три года — служил с французской кампании. Свою должность Дитер Берг получил год назад и весьма прилежно выполнял обязанности «ротной мамочки». Он был настоящим «длинным носом», лез буквально во все дыры, вникал во все подробности. А дел у него было много, и все важные. Берг аккуратно заполнял ротные бумаги, получал из штаба и просматривал списки прибывших и убывших, пересылал приказы и отчеты, сообщал семьям погибших о последних минутах их родных и близких, раздавал письма, следил за следованием отпусков и т. д. и т. п. А также знал всё и обо всем.
