Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
– Кадрах, за стенами пещеры нас ждут норны, – перебил его Бинабик. – До сих пор в твоей истории не было ничего, что могло бы нам помочь.
Монах холодно на него посмотрел:
– Я пытаюсь объяснить, что нам уже ничто не поможет, – но не заставляю меня слушать.
– Ты расскажешь нам все, – заявила Мириамель, ярость, наконец, вырвалась наружу. – Мы сражаемся за свою жизнь. Говори!
– Прайрат снова призвал меня к себе. Как я и предполагал, он сказал, что Ярнауга ничего не ответил, из чего следовало, что старый риммер мне не доверял. «Ты бесполезен для меня, Падрейк эк-Краннир», – заявил алхимик.
«А если я расскажу нечто очень важное?» – спросил я. Нет, не так: я умолял. «Если вы подарите мне жизнь, я буду верно вам служить. Я знаю вещи, которые могут вам помочь!» – Он рассмеялся, когда я это сказал, – рассмеялся! – и добавил, что, если я сумею сообщить ему действительно нечто полезное, он сохранит мне жизнь. И тогда я открыл ему все о Великих мечах, о том, что они утрачены, но мне известно, где следует искать один из них.
«Ты хочешь сказать, что Скорбь находится у норнов в Стормспайке? – презрительно бросил он. – Мне это известно». Я покачал головой. На самом деле я не знал про Скорбь, но догадывался о том, как ему удалось это обнаружить. «Или что Шип не утонул в океане вместе с Камарисом», – продолжал он.
Я поспешно рассказал ему, что Миннеяр и Сияющий Коготь – это один и тот же меч и один из Великих мечей похоронен не далее как в миле от Башни Хьелдина. Стремясь заручиться его расположением, я даже признался, что хотел принести ему клинок.
Мириамель нахмурилась:
– Подумать только, я считала тебя другом, Кадрах, – жаль, что ты не имел ни малейшего представления о том, какое огромное значение все это имеет для нас!..
Монах ничего не ответил, он с мрачным видом продолжал выполнять приказ принцессы рассказать свою историю до конца.
– А когда я замолчал… Прайрат снова рассмеялся. «О, как печально, Падрейк, – вскричал он. – Ты просто замечательный шпион! Думаешь, это спасет твою жизнь? Я все знал про Сияющий Коготь еще до того, как ты впервые вошел в мою башню. А если бы ты забрал его оттуда, я бы собственными руками вырвал тебе глаза и язык. Меч будет лежать на гниющей груди старого Джона до тех пор, пока не наступит правильное время. И только тогда появится. И все Три меча соберутся вместе».
Мириамель была ошеломлена:
– Меч появится? Он… он знал с самого начала? Прайрат… хотел, чтобы он остался в могиле? – Она беспомощно повернулась к Бинабику, но тот выглядел таким же потрясенным, как она. – Я не понимаю. Элизия, Мать Милосердия, что ты хочешь нам сказать, Кадрах?
– Прайрат знает все. – В голосе монаха появилось мрачное удовлетворение. – Про Сияющий Коготь и где он лежит, но не видит необходимости в том, чтобы забрать его оттуда. Я уверен, что ему известны планы вашего дяди и… – Он указал рукой на Бинабика, – нынешних членов Ордена Манускрипта. И теперь он просто ждет момента, когда все произойдет.
– Но как такое возможно? Почему Прайрат не боится единственного оружия, способного уничтожить его хозяина? – Удивление Мириамель не проходило. – Бинабик, что все это значит?
Тролль лишился своего обычного хладнокровия, он поднял дрожавшие пальцы – с просьбой дать ему немного подумать.
– Тут нужно многое осмыслить, – наконец заговорил Бинабик. – Быть может, Прайрат вынашивает какой-то план против Короля Бурь. Возможно, надеется ограничить силу Инелуки, угрожая ему Великими мечами. – Он повернулся к Кадраху: – Он сказал: «Соберутся все мечи»? Именно такими словами?
Монах кивнул:
– Он знает. Он хочет, чтобы Сияющий Коготь и остальные мечи оказались здесь.
– Но я не вижу в этом никакого смысла, – с беспокойством сказал Бинабик. – Почему он не забрал клинок Престера Джона и не перепрятал его в надежное место, чтобы спокойно ждать подходящего момента?
Кадрах пожал плечами.
– Кто знает? Прайрат ходит странными дорогами, и ему открылись тайные знания, – заявил монах.
Теперь, когда Мириамель стала понемногу приходить в себя, вернулась ее ярость, направленная против монаха и вдохновленная страхом:
– Как ты можешь сидеть здесь с таким самодовольным видом? Ты не предал меня и все, что мне дорого, вовсе не из-за того, что не пытался. Я полагаю, Прайрат освободил тебя, чтобы ты за мной шпионил? Значит, вот почему ты вызвался идти со мной в Наглимунд? Я думала, ты использовал меня, чтобы удовлетворить собственную жадность… – чем больше Мириамель думала об этом, тем сильнее ее охватывало отчаяние, – но… на самом деле ты служил Прайрату! – Она отвернулась, не в силах больше смотреть на Кадраха.
– Нет, миледи! – Удивительно, но Кадрах выглядел обиженным и расстроенным. – Нет, он меня не отпускал – и я больше ему не служил…
– Если ты рассчитываешь, что я тебе поверю, – сказала Мириамель с холодной ненавистью, – то окончательно сошел с ума.
– Ты закончил свою историю? – Осторожное уважение, которое Бинабик прежде испытывал к монаху, сменилось практичным подходом. – Ведь мы все еще в ловушке, и нам грозит страшная опасность, хотя, думаю, не остается ничего другого, как ждать, когда норны откроют дверь, запечатанную дваррами.
– Еще совсем немного, – ответил Кадрах. – Нет, Мириамель, Прайрат меня не освободил. Как я уже говорил, он понял, что я совершенно для него бесполезен. Я сказал вам почти всю правду, когда мы плыли на лодке к берегу, – он посчитал, что я даже пыток недостоин. Кто-то врезал мне дубинкой по голове, а потом меня выбросили, как мусор за домом богача. Вот только не в Кинсвуде, а швырнули в яму в катакомбах под Башней Хьелдина… именно там я пришел в себя. В темноте.
Он помолчал, словно в его памяти сохранились еще более жуткие воспоминания, чем те, которыми он уже поделился. Мириамель также молчала. Ее наполняли ярость и одновременно страшная пустота. Если Кадрах рассказал правду, тогда у них действительно не осталось никакой надежды. Если Прайрат обладал таким могуществом и знал, как подчинить себе самого Короля Бурь, то даже если Мириамель сумеет отыскать отца и убедить его закончить войну, Красный священник все
