Андрей Валентинов - Флегетон. Созвездье Пса. Омега

Андрюс думает, что если продолжить лей, мы окажемся на Караби, в ее юго-восточной части. Предлагает уточнить на карте и пройти вдоль предполагаемой линии.

Мое мнение: можно, но не в рабочее время.

Планы на завтрашний день…

АД. 15 августа 2004 г., город Бердянск.

Наиболее верным решением было бы немедленно, не откладывая на завтра, позвонить Субботе и дать команду на эвакуацию отряда. План давно разработан, трудностей не предвидится. Дело не только в том, что случилось давно ожидаемое: политики продали нас вместе с Крымом. Хуже другое – логика борьбы неизбежно приведет к появлению нового фронта. Не в Европе, не в Штатах, как мечтают горячие головы. Война начнется у нас дома. Перед подписанием «Брестского мира» UkrFOR, на этот раз вместе с нашими властями, попытается окончательно разрешить проблему «терроризма». И хорошо, если придется погибнуть не от «своих» пуль.

Обо всем этом я и сказал.

Лолита выслушала молча и лишь поинтересовалась, как я намерен поступить. Предупреждая мой ответ, заявила, что без меня никуда не уедет, так что я должен считать ее «частью будущего плана».

От последней фразы так и веяло Голливудом, но я не стал усугублять.

Мы возвращались в отряд.

69.

Первые вооруженные вертолеты были применены французами в ходе боевых действий в Алжире (1954—1962 гг.). Во время войны 1973 года 18 машин израильтян, применив ПТУР, уничтожили половину египетской танковой бригады, следовавшей к перевалу Митла. Войска Сирии и Египта вели борьбу с вертолетами, применяя счетверенные 23-мм (ЗСy – 23-4 «Шилка») и спаренные 57-мм зенитные самоходные установки (ЗСу – 57-2), крупнокалиберные зенитные пулеметы и переносные ЗРК (ПЗРК) «Стрела-2М».

Во время вооруженного конфликта в районе Фолклендских (Мальвинских) островов (1982 г.) для борьбы с вертолетами аргентинцы использовали в основном ПЗРК «Блоупайп», а также небольшое количество 35-мм спаренных зенитных пушек GDF «Эрликон» и ЗРК «Роланд-2».

Иракцы для борьбы с вертолетами в основном применяли зенитную артиллерию.

В условиях партизанской войны в Крыму оптимально было бы применить счетверенную «Шилку» (ЗСУ-23-4). Недостаток – горные дороги, установка пройдет далеко не всюду.

ЗСУ-23-2 можно смонтировать на грузовике.

70.

Командование UkrFOR проводит расследование инцидента, в ходе которого несколько военнослужащих отказались участвовать в операции по доставке грузов в зону боевых действий, сообщает Associated Press.

Речь идет о 19 военнослужащих 343 интендантского батальона резерва армии США, дислоцированного в городе Старый Крым. «Отказники» заявили, что конвой, в составе которого они должны были ехать, недостаточно хорошо охранялся, а грузовики, в которых должно было перевозиться топливо, находились в плохом техническом состоянии.

По словам представителей командования, некоторые из военнослужащих выразили свой отказ выполнять приказ начальства в надлежащей форме. Однако, как заявил американский офицер, пожелавший остаться неназванным, «небольшое число солдат предпочло выразить свои сомнения в несоответствующей форме, спровоцировав временное нарушение дисциплины».

Солдат, отказавшихся выполнять приказ, пока не арестовали, однако подвергли допросу в военной полиции.

АД. 16-17 августа 2004 г., Крым, окрестности города Бахчисарай.

Лейтенант Казачок напомнил известные слова генерала Драгомирова: всеми способами стремиться захватить инициативу, и, если сил для наступления хватает – следует наступать. Оборона опасна прежде всего в нравственном отношении, не говоря уже о том, что нельзя давать противнику возможность навязать свои правила и условия боя. Говорил он в своей обычной манере – тихо, глядя сторону, словно заранее жалея о сказанном.

Казачка мои офицеры не любят. Трудно сказать почему, может, за крайнюю необщительность и явную отчужденность во внеслужебной обстановке. Субботу, горячего холерика, понять можно, как и Аргонца, человека спокойного, но любящего в свободное время потрепаться, что называется, по душам и от души. Даже внешне они полная противоположность: два широкоплечих «фитиля», черный и рыжий – и невысокий белокурый крепыш с невыразительными белесыми глазами. В тех редких случаях, когда лейтенант пытается отстоять свою точку зрения, Аргонец и Суббота вместе и солидарно (диво дивное!) не оставляют от его аргументов камня на камне.

Но сегодня никто не пытался спорить. Казачок добавил, что идея пропаганды среди солдат UkrFOR едва ли плодотворна. Сравнивать нынешних контрактников с мобилизованными 1919 года по меньшей мере смешно. Политическое же решение крымской проблемы ведет лишь ко все тому же «Брестскому миру» – похабному и унизительному.

Суббота, никогда не отличавшийся терпением, поспешил поинтересоваться, что собственно лейтенант предлагает. Тот невозмутимо пожал плечами, заметив, что при прочих равных условиях выступает не только за продолжение, но и ужесточение борьбы. Только условия, к сожалению, складываются не прочие и не равные. Вести борьбу на два фронта мы не сможем.

Я ждал возражений, но их не последовало. Кажется, «Азовская капитуляция» произвела куда большее впечатление, чем казалось вначале. Все годы мы верили, что нас поддерживают. Пусть не власть, не предатели в кабинетах и парламентских залах, но все-таки… Увы!

Оставалось распустить наш маленький военный совет. Я лишь предложил не прекращать боевых действий до подписания официального соглашения – если не случится ничего чрезвычайного. Воевать по-прежнему активно, безжалостно, не давая врагу продохнуть. А после «Брестского мира» действовать по обстановке.

Спорить не стали, но вид у товарищей офицеров был кислый.

Костер зажигать не стали, включать фонари я запретил, и августовская ночь тут же превратилась в подобие Тартара. С вечера небо затянули тучи, от близкой реки потянуло холодом, и я пожалел об оставленных на основной базе палатках. Август – не июль, горы Второй гряды – не Южный берег.

Лолита лежала рядом, завернувшись в спальник с головой, тихая, не похожая на себя. Я чувствовал, что божье наказание не спит, мне и самому не спалось, но заговорить первым никто не решался. Наконец, край спальника откинулся, Лолита, привстала, помотала головой.

– Х-холодно!

– Есть свитер, – напомнил я. Вечером от свитера она не без гордости отказалась.

– Ну, почему нельзя воевать там, где теплее?

Я невольно усмехнулся.

– Опоздала! У Фиделя на Кубе были идеальные условия. Даже купались круглый год.

– Ага, – Лолита подсела ближе, зябко повела плечами. – Я читала Че Гевару. Его послушать, так война – действительно курорт. Он даже предлагал покупать провизию исключительно в магазинах. И патроны запрещал экономить. А потом попал в Боливию…

– Ага.

Безвидная августовская ночь подступала все ближе, сырость обволакивала, мешала дышать. Много лет назад мы с Аргонцем так же влипли – ушли в поход без спальников. Ночевать пришлось совсем недалеко отсюда, рядом с Баштановкой. Но тогда никто не мешал разжечь костер.

– Значит, будешь воевать дальше? Как полковник Буэндиа?

– «Полковник Аурелиано Буэндиа поднял тридцать два вооруженных восстания и все тридцать два проиграл».Боже мой! Неужели твое поколение читает Маркеса?

Сопение – недовольное, сердитое.

– Не мое поколение. Я читаю! «Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед». Думаешь, один ты такой умный? А мое, как ты говоришь, поколение… Они… Мы не тем плохи, что Маркеса не знаем. Ты заметил, что в отряде нет никого из мальчишек? Твои бывшие студенты – им всем за двадцать пять. А мои… Половина даже не знает, что идет война. И знать не желает!

Такого слышать еще не доводилось. Обычно Лолита защищала своих сверстников с энергией, достойной лучшего применения.

– Мы – не поколение пепси, не «генерация Пэ». Мы – поколение говна. Помнишь, ты смеялся над рекламой? Сигареты, джинсы, «лонгер» всякий? Мол, на такое никто не купится, нельзя рисовать дебилов с пустыми глазами? Мы такие и есть, Арлекин! Те, что хренеют у компьютера, еще не самые худшие, большинство даже не одноклеточные, так – протоплазма. Беда в том, что такими нас вырастили вы, умные и начитанные. Вот так! Я приехала сюда, чтобы не чувствовать себя говном среди говна… И не вздумай бить меня по губам!

Черное сырое небо было совсем рядом, сырость пробирала даже сквозь непромокаемую ткань, привычно заныла десна, реагирующая холод на точнее всякого барометра…