Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский
Такие люди не оценят, если начнут резать на куски даже отлученного от семьи, но все еще — своего потомка.
Во всяком случае Арди, исходя из общей эрудиции, так казалось. Как все выглядело на практике — кроме самого Бориса никто не знал.
А значит, что с Орвиловым, скорее всего, какой-то его приятель. Один из компании Иолая Агров, явно давшего свое добро… но это уже мысли завтрашнего дня.
И так — против него десять вооруженных людей, вряд ли какой-то значительной военной подготовки (потому что такие люди, опять же, слишком себя ценят и любят, чтобы связываться с отпрысками аристократии) и два первокурсника из Большого.
Ардан не питал иллюзий относительно своих способностей военного мага, так что сразу с двумя «однокашниками», даже если у них на обоих лишь с десяток лучей, не справится.
Не говоря уже про остальных, пусть и паршивых, но сорви голов.
Кривой был прав.
Куда благоразумней сесть в машину, развернуться и уехать, но…
Арди вспомнил, как Борис целую ночь выслушивал душевные терзания Ардана. И не просто слушал, а активно принимал участие, всеми силами пытаясь помочь своему… другу? Неужели Арди действительно не умел дружить с людьми… И, что удивительно, наверное, Невий с братом, Анна и Фарух это понимали…
Мысли завтрашнего дня.
— Я сделаю нас невидимыми, — произнес Ардан, крепко сжимая чуть обледенелый посох. — Но я не знаю, как долго смогу удерживать вуаль и…
Арди осекся, но было уже поздно.
— Вуаль? — Аркар резко к нему обернулся и приподнял брови. — Не отвод глаз, а вуаль? Так вот как ты в том доме вытащил Лизу из её кошмара… она рассказала какую-то дичь… несуразицу, тобишь-та, и я подумал, что просто распереживалась… а ты… ты знаешь искусство Эан’Хане.
— Я лишь простой Говорящий, — не стал отнекиваться Ардан. Да и поздно уже. — Да и к тому же далеко не самый умелый.
— Твори свою волшбу, Говорящий, — проигнорировал его Аркар. — Если бы это были степи, то о нашем с тобой приключении сложили бы песни.
Орки и их фанатичная страсть, когда дело касалось доблести и следе, который они могли оставить в истории своих стай. Так дедушка учил Арда. Что орки выше всего ценили воинскую и охотничью славу и слагали о ней песни. А времена самых больших войн и самых серьезных потрясений называли « временами Великих Песен».
Ардан прикрыл глаза и открыл разум окружающему миру. Уже привычным усилием он отодвинул себя от бесконечного соцветия множества сложных щитовых чар, коими, на манер новогодних елок, пестрили склады и фабрики. Будто сияли разлитой в пространстве радугой, создавая иллюзию того, что ночь превратилась если не в день, то в сон душевно больного.
И, в этом разбитом калейдоскопе блеска и сияния Лей, склад номер шесть выглядел тусклым, осиротевшим пятном. Стационарный щит на постройке оказался опущен. Видимо, чтобы все происходящее осталось в тайне и…
Снова мысли завтрашнего дня.
Ардан нагнулся и провел ладонью по капотом автомобиля, забираясь под изгибы железа, куда никогда не попадал дневной свет. Он пытался нащупать ту тьму, что не знала ничего, кроме своего безраздельного и неоспоримого царства, потому что если он её не найдет, то Борис…
Перед внутренним взором всплыли сцены истерзанного товарища, рыдающей Елены и ощущение мягкой, податливой тьмы тут же исчезло.
Ардан слегка покачнулся и, чувствуя, как усталость постепенно опускается давящим грузом на плечи, вновь сосредоточился. Он снова позвал пугливый, податливый мрак, даже не ведающий, что в мире есть что-то другое, кроме как его собственное, темное и спокойное существование. Арди уже почти ухватился за него, как снова увидел перед собой заплаканное лицо Лены.
Спящие Духи… это ведь были его…
Ардан открыл глаза и мир перед ним вновь обрел реальные черты. Исчез калейдоскоп вспышек Лей, а сам юноша, утерев крупные капли пота со лба, тяжело опершись на посох, поднялся на ноги.
— И? — заозирался Аркар. — Мы уже невидимы?
— У меня… не получилось, — чуть пристыженно покачал головой Ардан. — Слишком переживаю… не сосредоточиться и…
— Ард, срань, ты это девке будешь говорить, когда… — Аркар помахал дулом револьвера. — Повторяюсь уже даже.
— А что, если мы скажем, что пришли с выкупом, — предложил Ардан. — А когда они отвлекутся, то…
— То нашпигуют нас свинцом так, что мы срать сможем из пары десятков дополнительных дырок, — перебил Аркар и, после короткой паузы, спросил. — Во что был одет Борис?
Ардан вкратце описал в чем обычно ходил его то ли друг, то ли хороший знакомый.
Как же сложно с людьми…
— Хорошо, — кивнул полуорк и проверил патроны в барабане, а затем и вовсе достал второй револьвер. — В любом случае, по опыту, все эти умные планы, Ард, всегда летят в пиз… проваливаются, тобишь-та. Так что стараемся как можно тише зайти и загасить… завалить… замочить… убить, вот, тобишь-та, как можно больше народа. Бориса твоего они до последнего к Ангелам не отправят. Это же деньги для них.
Ардан кивнул, а прочие свои догадки и мысли оставил при себе. Если в деле действительно был замешан Иолай Агров, то… к чему ему две с половиной тысячи эксов? Это же один из Великих Князей. У его семьи денег, как у…
— Пойдем, — Аркар махнул дулом револьвера и, пригибаясь, перебежал на ту сторону улицы.
Ардан, держа в правой руке посох, а в левой револьвер (учитывая, что он и с правой-то попасть, кроме как в небо, никуда не мог…) поспешил следом. Прижавшись спинами к забору, они, приставным шагом, приблизились к воротам.
Огромные, железные створки для транспорта были закрыты, а вот относительно небольшая дверь, прямо внутри этих створок, оказалась заперта на самый банальный засов.
Аркар, в тишине, закусил второй револьвер за дуло и, достав из ножен за спиной длинный, широкий нож, аккуратно, не делая лишних движений, приподнял запирающий язычок.
Видимо о подобных мерах безопасности, учитывая щиты (в данный момент неактивные) и охрану, предоставленную Красной Госпожой (подкупленной) владельцы склада не беспокоились.
А зря…
Хотя, с другой стороны,
