Бесславные дни - Гарри Тертлдав
Королевская чета взошла на сцену. Женщина, которая несла королевский плащ, аккуратно водрузила его на плечи Стэнли. Подол плаща упал к ногам. Это, конечно, был самый впечатляющий наряд, который не встретить ни в одном другом королевском доме. Стэнли Лаануи взял королевскую печать и надел её на указательный палец правой руки. Той же рукой он взял скипетр.
- Помолимся, - произнес епископ Гонолулу. Он вскинул руки к небу и сказал: - Да благословит и защитит нас Господь. Пусть лик Его сияет над нами и дарует нам мир. Пусть Он узрит праведность наших дел. Об этом просим мы именем Спасителя, Сына Его, Иисуса Христа. Аминь.
- Аминь, - отозвалась правая сторона собравшихся, часть левой стороны и королевская чета. Футида снова кивнул. В молитве было сказано именно то, что удовлетворит оккупационные власти, сохранив, при этом совесть епископа в покое, который, как известно, присутствие здесь Японии не поддерживал.
Сохраняя каменное выражение лица, епископ водрузил короны на голову Стэнли Лаануи и на огненные локоны Синтии.
- Да благословит Господь короля и королеву Гавайев, - таким же равнодушным голосом провозгласил священник.
Защелкали фотоаппараты. Вместе с ними затрещали камеры кинохроникеров. Зрители принялись аплодировать, скорее из вежливости, нежели от восторга. Футида, Гэнда, Минами и Мураками переглянулись, улыбнулись и тоже захлопали. Они отлично справились со своей задачей.
- Благодарю вас, - произнес Стэнли Лаануи, оглядывая подданных и хозяев. - Американская аннексия и оккупация Гавайев была не только незаконна и аморальна, она также принесла много бед гавайскому народу. Сегодня на Гавайях живет вдвое меньше людей, чем пятьдесят лет назад.
"Ты поэтому взял в королевы рыжую?" - удивлялся Футида. Стэнли Ована Лаануи продолжал:
- Сегодня, когда эти острова обрели независимость, я сделаю всё, чтобы они могли сами себя обеспечивать, а не быть мухой, попавшей в паутину дельцов с материка. Достичь этой цели мы сможем, тесно сотрудничая с Великой азиатской сферой сопроцветания. - Очень мило: он признался в покорности, даже не упоминая Японию вслух.
- Нам больше не нужно притворяться американцами, - по-английски произнес Стэнли. Осознал ли он иронию происходящего или она от него ускользнула? Футида затруднялся сказать. Новый король оказался довольно проницательным человеком, но истинные возможности его ума были не столь очевидны. - Мы сами теперь вольны выбирать союзников, - продолжал он. - С их помощью отныне мы мирно заживем в сердце Тихого океана. Благодарю вас.
Союзники Гавайского королевства недавно затопили два американских авианосца и разнесли на куски третий. Пока американцы это понимают, Гавайи они не тронут. Футида продолжал аплодировать, глядя на Гэнду. Теперь им придется сделать всё, чтобы Гавайи оставались независимыми в той степени, в какой это нужно Японии, и ни капли больше.
Необходимые комментарии
Кирилл Деев:
Хочу обратить внимание на то, что Г. Тертлдав очень бережно обращается с исторической фактурой. Очень многие действующие лица (по крайней мере, с японской стороны) - это реальные люди, а многие события находят отклик в реальной истории. Само название романа отсылает к речи президента США Ф. Рузвельта 8 декабря 1941, в которой он назвал день нападения Японии на Перл Харбор "the day of infamy", т.е. "днем позора", "бесславным днём". Поэтому я счёл необходимым дать краткую справку по некоторым персонажам, чьими прототипами стали реальные люди.
Минору Гэнда (1904-1989) действительно принимал участие в разработке, как общей тактики применения авианосцев, так и плана нападения на Перл Харбор в декабре 1941 года. После капитуляции Японии в 1945 году, благодаря поддержке генерала Макартура, Гэнда сумел избежать обвинений в военных преступлениях, участвовал в создании ВВС Сил обороны Японии. Выйдя в отставку, занялся политикой. В политических взглядах придерживался ультраправых позиций. Скончался 15 августа 1989 года в Токио.
Исороку Ямамото (1884-1943) на момент описанных в романе событий возглавлял Объединенный флот Японской Империи. Он на самом деле сражался в Русско-японской войне, в частности принимал участие в Цусимском сражении, где был ранен. После нападения на Перл Харбор, в подготовке которого Ямамото также принимал участие, японский флот под его руководством провел ряд успешных операций в Индийском океане и в Новой Гвинее. После поражения Японии в битве у а. Мидуэй и на Гуадалканале, а также наметившегося общего тяжелого положения японского флота к 1943 году, Ямамото отправился инспектировать войска Тихого океана. Об этом стало известно американцам, в результате самолет, на котором он летел, был сбит, а сам адмирал погиб. Позднее его тело было найдено, кремировано, а прах торжественно захоронен в Токио.
Капрал Такео Симицу, возможно получил свое имя в честь японского химика и пиротехника, автора множества работ по производству и применению взрывчатых веществ. Реальный Симицу во время Второй мировой войны занимался производством взрывчатки и преподавал в артиллерийской академии.
Сабуро Синдо (1911-2000) служил в японской палубной авиации, принимал участие в войне в Китае. Синдо стал одним из немногих участников атаки на Перл Харбор, кто благополучно пережил войну.
Тюити Нагумо (1887-1944) командовал японским флотом во время нападения на Перл Харбор, затем участвовал в боях в Новой Гвинее и в Индийском океане, сражался в битве у а. Мидуэй. Во время битвы за о. Сайпан архипелага Марианских островов в 1944 году, поняв, что бой проигран, вице-адмирал Нагумо застрелился.
Мицуо Футида (1902-1976) участвовал в авианалете на Перл Харбор, налете на австралийский город Дарвин (видимо, в основу авианалета на Сан-Франциско, описанного в романе, легли именно эти события), бомбил британские корабли у о. Цейлон. Вместе с ним служил упомянутый в романе радист Норинобу Мидзуки. Считается, что именно радист Мидзуки передал в эфир ставший впоследствии знаменитым сигнал "Тора! Тора! Тора!", означавший, что японской авиации удалось застать американцев врасплох. Этот момент также отражен в романе. Во время битвы за Мидуэй Футида находился на борту авианосца "Акаги". Из-за перенесенной операции по удалению аппендикса, что также описано в романе, летать ему было запрещено, поэтому Футида остался на мостике. Когда "Акаги" оказался подбит, Футида был ранен во время эвакуации с корабля. После выздоровления он перешел на штабную работу, был повышен до капитана. За день до бомбардировки Хиросимы атомными бомбами, находился в этом городе и вернулся туда на следующий день. После капитуляции Японии вышел в
