Денис Запорожец - Новая реальность
— Попробуем по старинке, — в это же самое время Бондаренко продолжал погоню за «своим» беспилотником.
Он дождался момента, когда беспилотник переходил к очередному манёвру и выровнял нос своего самолёта так, чтобы прицельная сетка замерла почти неподвижно с целью в центре. Затем коротко нажал на спуск. Вперёд улетела небольшая очередь, но она произвела эффект не худший, чем от ракеты, если бы она попала. Они прошили насквозь фюзеляж над двигателями и хвостовым оперением, несколько пуль к тому же задели левое крыло. Сверкнула искра короткого замыкания и крыло объяло пламя, а из двигателей повалил густой дым. Беспилотник закрутило в неконтролируемую бочку, затем он прямо в воздухе стал разваливаться. Вниз полетела тушка с оставшимся одним правым крылом, разбрасывая вокруг мелкие обломки.
— Не сложнее, чем стрелять из снайперской винтовки, — усмехнулся Бондаренко.
— Нас тут скоро поджарят! — в наушниках у пилотов раздался возглас Лены. — Нужна помощь!
На радарах сушек ясно было видно три беспилотника, приближающихся к улетевшему вперёд реактивному самолёту с отрядом.
— Черти поганые! Проскочили мимо, а мы тоже хороши, упустили! — Гена включил форсаж и направил самолёт на перехват.
Он уже почти поравнялся с ними, когда все три беспилотника одновременно выпустили по ракете. Гена, не прицеливаясь, выпустил длинную очередь, но самолёты противника уже ушли в стороны, лишь несколько пуль задели крайний справа. Он на мгновение провалился вниз, но затем восстановил контроль над полётом.
— Это ракеты с тепловым наведением, нам от них никак не уйти! — послышался голос Дьяболика. — Вот вляпались! Это корыто не предназначено для манёвров уклонения!
— Попробую помочь! — Гена сцепил зубы.
У него в голове промелькнула безумная мысль, он разогнал самолёт до максимума и через несколько секунд обогнал летящие ракеты. Всего на пару мгновений он сбавил скорость и очутился между самолётом Лены и ракетами, но этого хватило, чтобы ракеты среагировали на более сильный и близкий источник тепла от его двигателей и сменили цель. Затем он увёл самолёт в сторону, увлекая летящую смерть за собой.
— Красота! — выдохнул в наушниках Дьяболик, видевший всё на радаре. — Мужик, ты ас!
— Компьютер, ловушки! — вместо ответа приказал Озимцев.
Из самолёта вылетели приманки, однако ракеты летели очень близко к самолёту и эффект оказался слабым. Среагировала только одна из них и самолёт Геннадия ощутимо тряхнуло взрывной волной.
— Блин, хреново, — Гена принялся отчаянно маневрировать. — Дьяболик, помочь можешь? А то на них так ловушек не напасёшься!
— Дай подумать, — Пермяков на мгновение замолчал. — Я могу попытаться взломать коды доступа и выключить боезаряд, но не знаю, сколько времени на это уйдёт.
— Всё равно попытайся, — Озимцев хмыкнул. — А я пока поиграю с ракетами в догонялки.
Гена продолжал лететь на форсаже, однако сильно оторваться от ракет у него пока не получалось. Скорость возрастала с каждой секундой: 2200, 2300, 2400… Ракеты начали слегка отставать, он уже приближался к той скорости, на которой обогнал их во время своего безумного манёвра.
— Дьяболик, чтоб тебя! Давай в темпе! — крикнул Озимцев в микрофон. — У меня так топлива надолго не хватит!
Скорость перевалила за 2600 км/ч, высота — 8,5 километров. Гена резко потянул рычаг управления на себя, и самолёт начал подниматься почти вертикально вверх под углом 85 градусов.
— Предельная перегрузка! — голос бортового компьютера казался обеспокоенным.
Перегрузка была и вправду очень сильная, потому что в момент резкой смены направления движения самолёт испытал 8G, у Гены на несколько секунд потемнело в глазах. Цифры на альтиметре росли с устрашающей скоростью: 10 километров, 11, 12, 13…
Через минуту он был уже на высоте 27 километров. Скорость составляла 800 км/ч. Ракеты летели в километре от самолёта.
— Угроза обледенения фюзеляжа, — доложил женский голос.
— Выключить двигатели, — коротко скомандовал Гена.
— Выключение двигателей приведёт к неспособности маневрировать…
— Я знаю, выключай двигатели, — прервал предупреждение Озимцев.
— Выключаю двигатели, — покорно согласился бортовой компьютер.
После выключения двигателей самолёт ещё пролетел по инерции ещё несколько сот метров.
— Две ракеты сзади ниже.
— Выпустить ловушки, — Геннадий кинул взгляд на радар.
Из хвостовой части самолёта вылетели последние ловушки. Одна из ракет отклонилась в сторону и взорвалась, а вторая только слегка сбилась с курса, впрочем, она очень быстро на него вернулась. Тем временем самолёт достиг точки, в которой его скорость стала равна нулю, и начал падать.
— Чёрт, не сработало! Запустить двигатели! Форсаж! — и через секунду после запуска двигателей Гена потянул штурвал на себя.
— Левый двигатель запущен, правый двигатель запущен, максимальные обороты, включаю форсаж, — отрапортовал компьютер.
Самолёт сделал петлю и, развернувшись на 180 градусов, устремился вниз. Ракета по плавной дуге последовала за ним.
Истребитель падал под углом 90 градусов. За первые 10 секунд падения он набрал скорость в 1600 км/ч. Ракета не отставала, и Гене ничего не оставалось, как разгонять истребитель дальше. Скорость уже перевалила за два маха — 2400 км/ч, высота — 15 километров. Ракета всё так же следовала за самолётом, сила тяжести помогала разогнаться и ей. Сверху Гене открывалась полная картина боя. На хвосте его товарищей сидело по беспилотнику, двое маневрировали, третий сам сел на хвост одного из преследующих беспилотных истребителей, несмотря на огонь сзади. Вдалеке от основного поля боя, и почти под ним Гена увидел казавшийся маленьким с такого расстояния самолёт Лены. И его догоняли две чёрные точки.
— Не хочу никого беспокоить, но нас снова хотят обидеть злые дяди, — несмотря на попытку пошутить голос Елены звучал напряжённо.
— Вы как малые дети, глаз да глаз за вами, — буркнул Озимцев.
Он слегка подкорректировал курс и направил самолёт на перехват беспилотникам.
— Скорость — 3000 км/ч, высота — 11 километров. Прямо по курсу — самолёт противника, — сообщил бортовой компьютер.
— Знаю я! Давай, ещё немного!
Озимцев разогнал самолёт до максимальной скорости в 3800 км/ч. Разогнаться дальше мешало сопротивление воздуха, раскалившее носовую часть фюзеляжа до нескольких сотен градусов по Цельсию.
— Скорость максимальная, высота — 9 километров. Опасная скорость сближения с землёй! Измените курс! — женский голос зазвучал громче и настойчивее.
— Да заткнись ты уже! — Озимцев мёртвой хваткой вцепился в штурвал и не отрываясь смотрел на приближающиеся цели. — Захват целей, огонь!
— Выполняю, — коротко ответил компьютер.
Из-под крыла самолёта вырвалась ракета. Всего одна.
— Повреждено крепление, запуск ракет с левого крыла невозможен, — повреждения, полученные Геной в самом начале боя всё-таки дали о себе знать, тем более после таких перегрузок.
Оставалась ещё одна возможность, даже безумнее предыдущей его выходки. Как будто одной за последние десять минут было мало. Гена был на пределе, его сердце билось со скоростью 200 ударов в минуту, артериальное давление зашкаливало. Шансов осуществить задуманное у него было как в лотерее — один на миллион. Совсем рядом впереди расцвёл бутон огня, выпущенная им ракета настигла один из беспилотников сверху и разнесла его на кусочки. Но оставался ещё второй. Подбить его ещё одной ракетой или пулемётным огнём Гена уже просто не успевал — счёт шёл на сотни метров, тут не до прицеливания. И Озимцев воспользовался последним доступным ему способом. На огромной скорости он пересёк курс беспилотника и ушёл дальше вниз, а через пару секунд на том месте, где он только что пролетел, встретились беспилотник и догонявшая его ракета. Истребитель пробило почти насквозь, повредив гидравлику и несколько других важных систем, и, вдобавок, покорёжив обшивку. Двигатели мгновенно отключились, и самолёт увело вниз.
Наушники взорвались радостными воплями Дьяболика и Лены. Но Геннадию было не до ликования. Земля стремительно приближалась, и с этим надо было срочно что-то делать. Он потянул штурвал на себя, пытаясь выровнять самолёт.
— Предельная перегрузка! — как сквозь вату донёсся до него голос компьютера.
Перегрузка в этот момент составляла 12G. Гену вдавило в кресло, и он не мог пошевелиться, а так как он был без антиперезрузочного костюма, то не мог даже вдохнуть. Перегрузка была больше, чем способно выдержать человеческое тело. Единственно на что хватало угасающего сознания Гены, так это не выпустить штурвал из рук. Самолёт выровнялся за 20 метров до земли. Воздушный мешок, тянущийся за самолётом, поднял в воздух тонны песка. Со стороны это было похоже на песчаную бурю, впереди которой летел истребитель.
