Елена Звёздная - Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)

Осторожно забрала свою руку у воина, повернулась на бок, к нему спиной. Уставилась на окно. Там светила луна, и ее свет тускло пробивался сквозь занавеси, чуть покачиваемые ветром. А я все еще думала…

Ничего так и не удумав, я повернулась к воину, потом еще и пододвинулась ближе, обняла, улыбнулась, расслышав его судорожный вздох, и так и заснула, уместив голову на его груди и обнимая все вот это могучее и огромное.

Уже на грани сна и реальности ощутила его осторожное прикосновение к моей спине… ниже рука воина не спустилась, даже когда он начал все так же осторожно, едва ощутимо меня поглаживать. И я все же сообщила ему об одном очень важном моменте:

– Эран, я испытываю к тебе не только одно желание, – почему-то было важно это сказать. – Просто знаешь… ты там для меня тоже был… единственным. Не самым там красивым, или накачанным, или еще что-то, а просто – единственным. И наверное, это нечто большее, чем просто желание, и я в тебя, кажется, даже немножко влюбилась.

Тяжелый вздох, и меня крепко прижали к себе и даже зарылись носом в мои волосы, и на душе сразу стало легче. Потому что наконец сказала то, в чем самой себе было страшно признаться. Но оставался еще один вопрос:

– Эран, а что будет завтра?

Я почувствовала легкий поцелуй, который достался все тем же моим волосам, и воин тихо ответил:

– Завтра… я покажу тебе ИрАэ. Потом у меня будет несколько неотложных дел, а после… лично займусь решением вопроса с назначением новой эйтны-хассаш, как весьма заинтересованное лицо!

– А зачем она тебе? – не поняла я.

Рука воина скользнула с моей талии на бедро, затем я была притянута и прижата к одной очень выдающейся части его тела.

– А обещал больше так не делать! – возмутилась я.

– Не солгал ни единым словом – рукоприкладства не было, согласись.

И я согласилась. Я в душе вообще уже на многое согласилась, а про мои гормоны и говорить нечего. И, засыпая в объятиях, чего уж скрывать, любимого мужчины, я вдруг поняла, что Иристан просто потрясающая планета… завтра обязательно начну с ней знакомиться.

– Кстати, последний вопрос, – пробормотала я, – а ты Накара отпустишь?

– Женщина, это уже наглость! – сообщили мне.

Отпустит. Этим я тоже займусь завтра.

– Спокойной ночи, – пожелала я Эрану.

– Сладких снов, – прошептали мне в ответ и добавили: – Не отпущу. Максимум, что могу обещать, – выдворю с моей планеты без телесных повреждений.

Не поняла.

– А как ты догадался, о чем я подумала? – Любопытство отказывалось спать до того, как голод его будет утолен, несмотря на весьма длинный, трудный и насыщенный событиями день, после которого лично я уже просто вырубалась.

– Узнаешь. – Эран усмехнулся. – Завтра…

Любопытство обиделось и решило зверски отомстить… но почему-то тоже только завтра.

Офицер Дамиан Таим медленно переключал сейр, отслеживая сообщения многочисленных информационных каналов… Руины резиденции хассара Айгора, руины загородного имения хассара, руины родового замка МакВаррас…

Просмотрел все трижды, прежде чем вновь набрать заученные параметры связи. Кира не отвечала.

«Не стоило ее отпускать», – произнес симбионт.

– S-класс удерживать бессмысленно, – вслух напомнил Дейм.

«Значит, если она захочет уйти, ты ей позволишь?»

– Я сделаю все, чтобы она захотела остаться.

«Это глупо, и я хотел бы напомнить о целесообразности руководствоваться исключительно доводами лишенного эмоций разума».

– Руководствуясь доводами лишенного эмоций разума, вы потеряли собственную планету и влачите жалкое подобие существования. Не слишком положительный итог, согласись.

Симбионт не ответил, Таим вновь набрал цифры связи.

Тишина. И сейр, судя по всему, был просто отключен. В следующее мгновение пришел запрос от Накара.

Дамиан отклонил вызов, некоторое время сидел, задумчиво вглядываясь в экран, отображавший очертания Иристана, затем тихо произнес:

– Я четыре года прожил, руководствуясь исключительно разумом. Твоим и моим. Хватит. Я хочу чувствовать, хочу испытывать эмоции, хочу быть рядом с ней.

«Дейм, а если она не вернется?»

Молчание. Долгое, напряженное, а затем решительный ответ:

– Я верну ее сам.