Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт
— Вниз посмотри, — ответил Блайг, не опуская оружия.
Эйзенхорн опустил взгляд. В центре груди светилась точка целеуказателя винтовки.
— Мы бы хотели взять тебя живым! — крикнул толстяк. — Но это не обязательно. Давай, поднимайся. Вперед! Или я выстрелю.
— Гори в аду! — ответил Эйзенхорн.
Блайг сделал все, что хотел. Он не питал иллюзий по поводу Грегора Эйзенхорна и его репутации жестокого и несгибаемого человека. Он слышал истории и видел труп Джафф. Перед ним стоял нечеловечески опасный враг.
Черт бы побрал Гоблеку с его планами! Хватит испытывать судьбу и играть с огнем!
Блайг нажал на спуск и выпустил короткую очередь.
Снаряды попали в точности туда, где маячил луч целеуказателя, — прямо в грудь Эйзенхорну. Его окутало облаком красных брызг и отбросило назад. Он ударился спиной о поручень на краю платформы и сполз на настил.
Блайг медленно выпрямился в полный рост.
— Давинч! — крикнул толстяк. — Я его подстрелил!
Инквизитор, сидевший на полу, опершись спиной на поручень, поднял голову и руку с «Гекутером».
— Все правильно, дурень, вылезай из укрытия, — пробормотал он и выстрелил.
Крупнокалиберный снаряд снес Блайгу верхнюю половину черепа. Толстяк качнулся и осел на пол бесформенной кучей.
Эйзенхорн осторожно встал. Дыхание давалось ему с трудом. Нагрудная броня остановила почти все снаряды, но ребра треснули, а грудь болела так, как будто по ней били молотом. Одна из пуль все же пробила нагрудник и слегка повредила мягкие ткани.
Еще одна залетела под броню и прошла навылет, прямо под ребрами. Инквизитор видел, как плащ спереди окрашивается кровью. Сзади, судя по ощущениям, творилось то же самое. Он сконцентрировался и попытался использовать свою волю, чтобы заблокировать боль и остановить кровотечение.
Никакой воли не было, Ткач забрал ее.
Давинч стоял у него за спиной.
Эйзенхорн начал разворачиваться, но скорости не хватило. Нога Давинча с разворота отбросила инквизитора в сторону. Следующий удар выбил из руки «Гекутер». Третий — прямо в грудь — опрокинул его на спину. В глазах потемнело от боли, разошедшейся волной от сквозного ранения.
Татуированный Когнитэ навис над инквизитором, глядя на него сверху вниз и едва не тыча в лицо обоими лазпистолетами.
— Посмотрите-ка, кто тут у нас, — оскалился Давинч. — Знаменитый Грегор Эйзенхорн, бич еретиков. Все кончено, старый козел. Что ты собой представляешь без псионических способностей? А? Ничего. Просто изношенная оболочка. Развалина. Пустышка. — Продолжая улыбаться, он приблизил лицо к пленнику. — А еще тебя подстрелили. Старина Блайг все-таки попал. И дырка-то сквозная. Ты истечешь кровью, как поросенок. Это если, конечно, я тебе позволю. — Улыбка стала шире. — И поверь, — прошептал Давинч, — ты очень пожалеешь, что я этого не сделал.
Они добрались до очередной платформы и остановились, чтобы Вориет мог немного передохнуть. Нейл стоял на страже. Драшер и Макс следили за вращающимися колесами и шестернями машины со страхом и удивлением.
Макс что-то сказала.
— Что? — переспросил Драшер. Было очень тяжело разобрать слова за всем этим гулом и рокотом.
— Я говорю, у меня голова от нее болит! — крикнула Макс.
Драшер кивнул:
— Шум, да.
— А еще свет и жара, — скривилась маршал.
Свет, льющийся с вершины, стал ярче. Он казался болезненным и нечистым, как будто светился какой-то токсичный химикат. Драшеру вспомнился случай, произошедший с ним много лет назад, еще до того как он впервые встретился с Макс. В тот раз он оказался посреди степи в Нижнем Ударе. Он шел на север от мрачного животноводческого городка под названием Келликов в сторону старой сельскохозяйственной станции, о которой ему рассказали местные жители. Станция в итоге оказалась полностью разрушенной, и он как раз пытался найти себе новое укрытие, когда налетела гроза. Дневной свет стал необычно желтым, будто возвещая о буре, готовящейся обрушиться на землю.
И свет, который наполнял сейчас башню, был очень похож на тот, что он увидел в тот день. Угрожающий и неестественный.
Тогда Драшер вернулся в Келликов, насквозь промокнув, и провел неделю в больнице, сражаясь с пневмонией. И все же он вдруг понял, что скучает по тем беззаботным временам.
— Не только, — раздался голос Вориета. Он тяжело облокотился на металлический поручень у края площадки. — Эти механизмы генерируют помехи. Фоновая псионика. И она влияет на нас.
Макс не слушала.
— Это еще что такое? — внезапно спросила она. — Нейл? Нейл!
Она указала рукой. Там, на мостике, параллельном их платформе, кто-то был. Они видели, как незнакомец скрылся за механизмом Ткача. Человек шел быстро и целеустремленно, однако странно прижимая руки к бокам.
— Я не знаю, — сказал наемник, двигаясь вдоль платформы с пистолетом наготове.
— Когнитэ? — спросила Макс.
Судя по выражению лица, Нейл так не думал.
— Еще один! — крикнул Вориет.
Вторая фигура появилась на платформе внизу. Этот незнакомец хромал и едва поднимал ноги. Но, несмотря на скорость, выглядел столь же целеустремленным, как и первый.
— Отойдите ко мне за спину, — велел Нейл.
Они послушались. Появилась третья фигура, поднимавшаяся по лестнице в их сторону. При жизни этот человек получил серьезные повреждения левой стороны головы и туловища. Плоть начала обесцвечиваться и гнить. Уцелевший глаз голодно смотрел на небольшой отряд. Все остальное лицо, вернее, то, что от него осталось, ничего не выражало.
Существо двигалось быстро, с легкостью преодолевая ступеньки.
— Трон святый! — воскликнула Макс.
— Назад! — крикнул Нейл надвигающемуся созданию, направляя на него оружие, но то даже не замедлило ход.
Наемник выстрелил. Пуля попала прямо в середину груди, но тяжелый боеприпас не произвел никакого эффекта. Драшер заметил знакомое зеленое мерцание, окутавшее фигуру, и крохотный огонек в пустой глазнице. Энергия потрескивала, будто электричество.
— Нейл! —
