Владимир Чистяков - М.С.
— Обращайтесь.
— Э-э-э… Это, как бы лучше сказать, ну в общем, мой хозяин лесной бандит и не последний. И сыновья его бандиты. И два брата, в соседних домах живут, тоже. С лесными связаны. Они вас сначала отравить хотели, и сонных порезать, но как увидели, что вы ничего от них не берёте. А только своё едите.
''Ай да Я''- подумала М. С… Парень между тем продолжал.
— То в лес послали. И дня через два-три они ночью придут убить хотят всех, кроме девочки, она хозяину зачем-то приглянулась. К нему человек из лесу приходил. Я их разговор слышал. Они очень знать хотят, сколько вас, и что есть из оружия. И задержать вас тут просят подольше.
М. С. прищурила левый глаз и склонила голову набок.
— Такие вещи доказывать надо. Не маленький, сам понимаешь.
— Он и до войны с лесными возился. У него схрон в подполе, под бочкой проход, и на чердаке в правом углу оружие спрятано. Пулемёт и два автомата, по-моему, там же и патроны. И у братьев его тоже стволы есть. И в деревне ещё кто-то есть, кто — не знаю. Я не местный.
— А что это ты вдруг нам помочь решил? Али хозяин чем насолил? Говори, не стесняйся, я-то куркулей тоже не очень жалую.
— Вы не хотите, чтобы хозяева и господа были. Вы за бедных людей. Я знаю это, что бы про вас не говорили. А такие, как он… — не найдя слов он махнул рукой.
— Ты вот что, со двора пока не уходи. Я разбираться иду. Смотри, если врёшь — хозяину не скажу, а просто расстреляю. Если правда- никогда тебе этого не забуду.
— Я не вру.
— Так. Я иду к хозяину. Вы двое со мной. Ты лезь на чердак. Поищи, где я сказала, найдёшь что- спускайся с этим к нам, и вроде это ты сам нашёл.
— Понял!
— А ты найди мою дочь, и глаз с неё не спускай.
Втроём направились к хозяину. А он встал недавно. Ну, блин и селянин. Смотреть-то смотрит так, что ни черта не поймёшь, что у него на уме.
— Что угодно господину товарищу генералу?
''И почему он мне сразу не понравился''
— Да простой, в сущности, вещи. Аппарат у тебя есть, есть не ври, в сарае видели. А раз есть, то значит, есть и то, что аппарат производит. А раз так, то гони. Давай сейчас нам троим, а вечером, чтобы на всех было.
— Да уж конечно, сообразим в лучшем виде. Эй, жена собирай на стол.
Вскоре на столе появилась бутыль с мутной самогонкой.
— Уж ты не отказывайся, твоя ведь всё-таки, садись с нами.
Чувствовалось, что хозяин хотел отказаться. Не успел. В дверь вошёл капитан, лазавший на чердак. На плече висят два автомата, а в руках пулемёт.
— Товарищ генерал, смотрите что тут на чердаке валяется.
М. С. уставилась на хозяина. Тот на неё — как кролик на удава. Знает ведь уже, кто она.
— Я конечно, понимаю, время сейчас не мирное. Но пулемёт-то тебе зачем? Воров отпугивать? Да уж больно сурово… Или ты бандит, может?
— Ваши проходили, у них и купил. — как-то потерянно выдавил он из себя.
— А вот и врёшь! — М. С. злорадно усмехается. — Я у тебя уже спрашивала, были ли здесь наши. А ты сказал, что не было их.
— Виноват! В революцию прикупил, совсем уж было сдать хотел, да тут война опять!
— Ой ли? Врёшь опять, стволы-то нынче товар ходовой. А у нас купить не пытался. А ну-ка, где тут у тебя подпол? Насколько я знаю вашу лесную братию, там частенько интересные вещи валяются.
Идиотом хозяин не был, посторонний человек бы ничего в подполе не нашёл. Даже не всякий оперативник что-либо смог бы отыскать. Но тут люди пришли опытные. И пресыпаный землёй люк под одной из бочек нашли довольно быстро.
Схрон оборудован как минимум на четырёх человек. И нашли ещё оружие. И пишущую машинку. А это ещё интереснее, ибо значит мужик либо сам из верхушки, либо кто из верхушки у него тут бывает. И ящики с консервами. В общем, все признаки бандпособничества налицо.
— Запереть его бабу с детишками. Работников со двора не выпускать. — стальным тоном командует М. С. теперь озорные огоньки больше не играют у неё глазах. Это снова взгляд прожженного хищника. — А я сейчас у него в комнате поищу.
Впрочем, сама она искать не стала, а просто повалилась на хозяйскую кровать. В столе стал рыться один из офицеров, в прошлом следователь. Сначала — ничего интересного — довоенные квитанции да документы. Потом нашёлся лицензионный пистолет. А потом…
— Товарищ генерал, взгляните, тут что-то непонятное написано. Вроде по-нашему, а не прочтёшь.
М. С. берёт маленький листок.
— Самая простая тайнопись святош, но используется не только ими. Гласные на месте, все же согласные выписываются подряд в два ряда. И вместо буквы из первого ряда идёт та, что из второго. Я вполне могу прочесть.
А пишет этот хрен собачий кому-то в лес, здесь следующее: сколько нас, у кого какое оружие. В каком доме кто ночует. И что отравить нас вряд ли удастся.
Она замолкает. С полминуты тишина.
— С вами всё в порядке? — спросил офицер, увидев изменившееся выражение лица М. С…
— Абсолютно! Хочешь, конец письма прочту?'' Сыну скоро жениться, так что отдай девчонку мне, она как раз подойдёт, чтобы знал что с бабой делать. Отдавать не хочешь, могу и купить''.
— Ублюдок! — прошипел офицер. Змея иная такой интонации позавидует.
— Надо ещё в соседних домах проверить.
Проверили. И тоже нашлось немало. Вскоре все три брата связанными стоят перед М. С… Пытаются оправдываться, но почти сразу замокают. Как бы раньше могли сказать в судебном репортаже, под градом неопровержимых доказательств. Улик-то столько, что самого взыскательного прокурора устроят, и ни один, даже самый высокооплачиваемый адвокат от высшей меры не спасёт. К тому же, время такое, что вся юриспруденция весьма упрощённая. В данном случае М. С. и есть юриспруденция в полном составе, за исключением разве что службы исполнения наказаний.
— Ну, что вы теперь запоёте? Время сейчас военное, и с бандитами разговор короткий. Что вам светит, и сами знаете.
Один из братьев цокнул языком.
— Совершенно верно, это самое и светит.
— Так и ты нас ненадолго переживёшь.
— Так тебе-то уже всё равно будет.
Один из стоявших за их спинами конвоиров злорадно ухмыльнулся.
— А если ты такой сообразительный, то помнишь, небось, старый закон, что с семьями бандитов и их пособников делают? Ну, если подзабыл, то напомню. Ссылают их. И весьма далеко. А дома сжигают. Сослать мы их не сможет. Расстреливать, как вас троих — не будем! А дома вот ваши сожжём. И скотину перебьём. Пусть как хотят, так и кукуют. А зима скоро. Холодную обещали!
Один из братьев бросился на неё. И повалился сбитый прикладом в спину. На лице М. С. не дрогнул ни один мускул.
— Не делай этого, не пускай семью по миру, — это бывший хозяин видать порассудительнее брата… был. И почти умоляющее. А кто девчонку четырнадцатилетнюю покупать собирался? Семьянин, мать твою. Давить таких гадов надо, даже если и не бандиты. Впрочем, это-то два в одном.
— Хочешь, чтобы я этого не делала? Вижу что хочешь! А я вот тоже хочу знать. Кто в лесу. Сколько. Где. Почему не здесь, ведь власти больше нет. Кто главный. Так что если хочешь, чтобы дом не сгорел, то пой. И хорошо пой. Соловьём заливайся! А будешь петь плохо — я ведь пока нормально тебя спрашиваю. Если же он — М. С. показала пальцем на одного из своих офицеров — двухметрового гиганта с обожженным лицом — спрашивать будет, ты всё равно запоёшь. Только твои последние часы будут куда хуже, чем могли бы быть.
И эти трое заговорили. Сбивчиво и перебивая друг друга. Сами-то они спастись не надеялись. От Чёрных Саргоновцев не спасешься. Семьи и имущество спасти хотели. И сильно.
Картина сложилась следующая. Лесные были из разбитых демократических частей, ну это-то М. С. знала и так. В деревне они не жили, потому что боялись засевших в райцентре полусаргоновцев — полубандитов. Лесных человек триста. Городских — под тысячу. Лесные разбиты на группы по десять-пятнадцать человек. И они только изредка собирались вместе. Их главный приказал задержать отряд М. С. в деревне как можно дольше, пока он соберёт своих людей. Они хотели в первую очередь раздобыть оружие саргоновцев. Да и просто показать свою силу. А леса они знают великолепно. Ну, это-то как раз очевидно. А единого лагеря у них нет.
— Сгоните весь народ, — и интересно взглянуть на того, кто не послушает. Вновь говорит властная и жестокая прежняя М. С. Человеческого в ней сейчас ни на грош. Равно как и в солдатах.
Согнали всех. Люди боязливо жмутся друг к другу. Мужчины, женщины, дети… Косятся на пулемёты. И на неё. И неизвестно, чего боятся больше. Хотя она вроде бы безоружна.
М. С. забралась на камень. Среди солдат стоит и Марина. И отличается от них пожалуй только маленьким росточком, да хвостиком на затылке. А так даже взгляд почти столь же холодный. Только что автомат у неё за спиной.
Не посмеет при ребёнке?
Но достаточно взглянуть на мать — и станет ясно — посмеет!
