Николай Побережник - Архипелаг

– Сколько их? – спросил я.

– Ту т двенадцать и в рубке трое, – ответил Алексей.

Спустились в грузовой трюм, аккуратно переступая через высохшие трупы… мужчин, женщин и детей… возраст разный. Я присел, чуть приподнял туловище мужчины, на котором кроме джинсов ничего не было.

– Они не весят ничего почти, – сказал я, поднял его и понес на берег.

– Боцман, раздать шанцевый инструмент тем, кто в лагере, пусть сюда идут и копают… пять метров в длину, два в ширину, и доктора сюда, – сказал Иваныч в рацию, когда мы перетаскали всех на берег и положили в ряд.

– Ну следов насильственной смерти нет, у этого только ссадины незначительные, – сказал Леха, сидя на корточках.

– Вот-вот, – ответил Иваныч, нахмурившись, – идем, осмотрим все получше.

Пока было непонятно, от чего погибли люди, была еда, даже не доеденная, в кастрюле на маленьком подобии камбуза в рубке, расходные баки были с пресной водой и еще были емкости с водой на борту, у рубки лежали рыбацкие снасти, в трюме были какие-то консервы. Вообще непонятно… Ну кончилась солярка, но они, судя по всему, в открытом океане шли под парусом. Интересно, самодельная мачта завалилась, когда они были уже мертвы? Хотя какая теперь разница?

– Иваныч, ничего не понимаю. Отравились они все чем-то, что ли?

– Кстати! – сказал Иваныч и направился опять обследовать камбуз, громыхая там посудой.

Я тоже поднялся к рубке. Иваныч вышел на верхнюю палубу с большой алюминиевой кастрюлей, ковыряя длинным кухонным ножом останки однородной засохшей массы, в которой просматривались крупные рыбные кости и пара рыбьих же голов.

– Знаешь, Серый, у японцев есть пословица – «Хочешь съесть фугу, пиши завещание».

– Серьезно что ли? В ухе фугу?

– Да тут уха из фугу, – ответил Иваныч и показал кусок сначала одной большой головы, а потом фрагмент поменьше, с характерными долотообразными зубами для «рыбы-собаки», как ее называют в Приморье.

– Ах-ре-неть… – протянул я.

К нам поднялся доктор и сказал:

– Думаю, пару месяцев они уже мертвы… ну если учитывать погоду, то может чуть меньше.

– Ясно, – ответил Иваныч, – они все ухой отравились.

– В смысле несвежей рыбой?

– Они уху приготовили, наелись, уха из фугу.

– Это которая ядовитая?

– Да.

Доктор вздохнул, покачал головой и пошел обратно. Три человека уже заканчивали с братской могилой, и мы с Иванычем тоже вышли на берег.

– Одно из двух, или они все действительно были не в курсе, что за рыбу они приготовили, либо это было массовое самоубийство, – сказал я.

– Не знаю, Серый… не знаю, теперь это уже не важно.

После похорон Иваныч отдал распоряжение своим механикам разбираться с плашкоутом, а мы занялись мероприятиями по плану. Я, Иваныч, Саша, Алексей и два его бойца, загрузив на тележку инструмент, канистру с соляркой и пару аккумуляторов, погрузились в «железнодорожный транспорт» и покатили вперед, изрядно громыхая. Доехав до места крушения состава, где немного осыпалась насыпь и были деформированы рельсы обоих путей, остановились, положили двухметровый кусок уголка из запасов боцмана, подпихнув пару булыжников под него, аккуратно проехали, прихватили уголок с собой и поехали дальше. Ехали, надо сказать, «с ветерком», пришлось даже попросить Сашу снизить скорость, порой становилось страшновато. Через примерно десять километров железка повернула немного вправо и пошла вверх, и еще через пару километров показался переезд, со всеми атрибутами – закрытые шлагбаумы, семафор и домик дежурного по переезду, так же с двух сторон шлагбаумов застыли несколько машин.

– Тормози, Саня, осмотримся, – сказал Иваныч.

Легко сказать… тормози… когда железяка разогналась по железяке, но Саша сообразил, и сначала погасил скорость коробкой, от чего мы все «клюнули» вперед, а потом доработал тормозом, проехали переезд метров на шестьдесят.

– Ну назад сдавай… машинист, блин, – хмыкнул Иваныч.

– Ну извините, по рельсам раньше не ездил, – ответил Саша.

Вышли на переезде, Леха и его бойцы разбежались в стороны метров на двадцать, и я услышал в рации:

– Держим, работайте.

Осмотрели домик дежурного, он брошен давно, как бы не сразу после Волны, следов прохождения которой здесь не было. Иваныч замародерил найденную в ящике стола пачку сигарет, кирзовые сапоги и брезентовый плащ с вешалки.

– Иваныч, да на обратном пути заберем.

– Да? Ну ладно, – ответил он и вернул все на место, кроме сигарет, – пошли машины посмотрим.

Все три машины были седаны, с одной стороны переезда, на дороге, которая уходила вниз, стояла дизельная «Королла», с другой стороны стояли «Краун» и «Москвич».

– Неси аккумулятор и канистру, – сказал мне Иваныч.

Машина завелась, не сразу, и жутко троил двигатель, дали немного «потарахтеть», заглушили и сняли аккумулятор. Из багажника «Москвича» Иваныч извлек увесистую сумку с инструментом и сепаратор!!!

– Вот, подгонишь Михал Михалычу, он тебя всю оставшуюся жизнь сливками и маслом снабжать будет.

– Ага, – довольно хмыкнул Иваныч и понес добычу на тележку, – главное, чтобы он не поломан был, а то он мне его на голову наденет.

– Ну посмотришь потом, – ответил я и нажал на кнопку на рации, – снимаемся, едем дальше.

Саша все крутился метрах в десяти от переезда и что-то там на земле рассматривал.

– Сань, чего там?

– Да вроде кострище тут, банки да бутылки.

Мы с Иванычем подошли.

– Давно, похоже, устраивали этот пикник, – сказал Иваныч, заглянув в консервную банку, – ладно, поехали дальше.

Дорога пошла вниз, и Саша удерживал наш «локомотив» на спуске скоростью. Через пару километров показались узнаваемые следы прохождения Волны. Дорога шла между двумя невысокими сопками, в самом низу. Охранная полоса была достаточно широкая, да и полотно одного из путей раздваивалось после стрелки, поэтому деревья в основном лежали там, где росли, лишь три раза нам пришлось останавливаться и расчищать пути для проезда. Дорога опять пошла немного вверх, и через полчаса пути, вдалеке, на параллельных путях показались вагоны. Мы остановились, Алексей вышел и через оптику винтовки стал рассматривать то, что находилось впереди.

– Непонятно… стойте, мы проверим, – сказал Алексей и махнул рукой одному из своих бойцов.

Их не было уже минут сорок.

– 22-й 11-му, – не выдержал я.

– На связи.

– Ну что, тут ремонтный участок, куча шпал и рельсов, маленький какой-то тепловоз с краном, ну видно, что что-то по ремонту. Волна тут как-то слабо прошла, окна в домике выдавлены… а вот, видно, где вода была, как раз по фронтон прошла, тут второй дом, чуть ниже, вернее фундамент, а кругляк с него дальше валяется… еще кирпичный гараж на два бокса и какой-то склад щитовой, завалившийся от волны.