Алекс Орлов - Опасные союзники

20

Наконец за очередной рощицей показалось стадо коров, потом потянулась живая изгородь, за которой деревенские работали на своих участках. Дома стояли чуть в стороне – с высокими крышами и просторными чердаками, где были оборудованы сенники.

Мартин с Рони сошли на землю и двинулись пешими, с удовольствием разминая ноги. Дорога вдоль живой изгороди была мягкой от перетертой пыли, и идти по ней было приятно.

То тут, тот там попадался конский и коровий навоз, который местные собирали и складывали на обочину. Он годился в качестве топлива, поскольку леса в здешних местах было мало, а привозной уголь для деревенских был слишком дорог.

Едва гости зашли в деревню, как за ними увязалось полдюжины ребятишек и две собаки. Дети просто глазели на чужаков, а собаки лениво лаяли, но скоро отстали и, улегшись в тень, высунули языки. Было жарко.

– Эй, ребята, где здесь живет здоровый такой дядька? – спросил у детей Мартин, показывая рукой примерный рост здорового дядьки.

– Кузнец Налим, что ли? – уточнил самый старший мальчишка – конопатый и без одного переднего зуба.

– Нет, этот поздоровее кузнеца будет.

– У нас самый большой – кузнец Налим. У него борода – во какая! – показал мальчишка, ударив себя по коленям.

– Ну, так ваша деревня называется Тапа?

– Тапа, – кивнул мальчишка, и другие дети тоже закивали.

– У вас должен служить здоровый такой зеленоватый мужик.

– А! Так то не мужик, то Бурраш! – догадался мальчишка.

– Точно! – обрадовался Мартин. – Так где нам его найти?

– А идемте, я вам покажу! – сказал мальчишка и зарысил вперед, поднимая пыль босыми ногами.

Резиденция Бурраша находилась на краю деревни в прежде нежилом доме, который местные использовали в качестве общественного склада. Теперь склад занимал только половину владения, а во второй жил Бурраш, устроивший на подворье еще и военную школу для местных парней и мальчишек.

Еще на подходе к дому был слышен стук дубинок и крики тех, кому попало по рукам.

Мартин узнал голос Бурраша, который распекал кого-то из учеников.

– Ишь, какой строгий, – заметил Рони, улыбаясь от предчувствия встречи с боевым товарищем.

Показав дом Бурраша, дети убежали, а Мартин с Рони привязали мулов к коновязи у высокого забора и, толкнув калитку, зашли на подворье, где прыгали пять пар учеников, размахивая дубинками.

– Ха! Вот это новость! – воскликнул Бурраш, который с прежних времен почти не изменился, разве что немного поправился. На нем были те же штаны, куртка с дырками от заклепок и сапоги, носившие следы недавнего хорошего ремонта.

Орк подскочил к Мартину и, обхватив его, поднял в воздух, потом поставил на ноги и так же крепко обнял Рони, крикнув:

– Эй, а мальчишка-то подрос!

– Подрос! – согласился Мартин, и они засмеялись.

– Ну, ребята, вы прямо вовремя! Я жалованье получил – два ведра желудевого пива, полсотни яиц, два круга колбасы и полмешка зеленых яблок. Во как живем!..

– Господин сержант, нам уже можно идти? – спросил один из учеников Бурраша, потирая на лбу свежую шишку.

– Да, на сегодня все – можете идти, хотя – стой! Вот ты, Хендрик, говорил, что все для тебя здесь слабоваты, да? – обратился Бурраш к рослому парню с дерзкими глазами.

– Ну да, а разве не так, сержант?

– Согласен. До меня ты еще не дорос, но, может, хочешь схватиться с кем-то из моих друзей? Смотри, они со своими колотушками приехали.

Бурраш снял с пояса Рони его колотушку и придирчиво осмотрел.

– Не похожа на те, что у вас раньше были.

– Нам с Мартином такие удобнее показались, чуть кривые, зато сучки силу держат.

– Видал, Хендрик? Устоишь против такой дубинки? – подначил Бурраш ученика-зазнайку.

– Мне-то что, я любого уработаю, кроме вас, конечно, сержант.

– Ну, выбирай, вот – один молодой, другой седой.

– Ты что же, нас прямо с дороги к колотушке пристраивать будешь? – усмехнулся Мартин.

– Ну, надо же помочь мне лучшего ученика поправить, не то испортится парень. А потом и поговорим, и выпьем.

– А давай я начну со старого, – сделал свой выбор Хендрик, и все остальные ученики тотчас побежали садиться на крыльцо, чтобы видеть схватку.

– Этого побью, потом за малого примусь, – пообещал Хендрик, становясь напротив Мартина.

Тот снял с пояса колотушку, бросил шапку Рони, отошедшему с Буррашом в сторону, и приготовился к схватке, которая обещала быть жаркой, хотя это была лишь учебная проба.

Хендрик атаковал первым, делая быстрые кистевые ходы, словно его тяжелая дубинка была невесома. Мартин стукнул разок и уклонился в сторону, а Хендрик бросился вперед, не давая ему передышки и возможности приноровиться к сложной манере противника. Мартину снова пришлось уходить, то в одну, то в другую сторону, отвечая тяжелыми косыми ударами, прерывая атаки Хендрика.

Тот снова стремительно атаковал и попытался выхватить у противника колотушку свободной рукой, но хватка Мартина была покрепче, и дубинка осталась у него. Тогда Хендрик отскочил и взял паузу – седой соперник оказался не так прост, хотя и двигался вроде тяжеловато, но одышки у него не было.

Хендрик сделал круг, выбирая способ атаки, затем опять бросился вперед, одновременно выхватывая сзади вторую колотушку, но Мартин ждал этого и, отбив атаку, контратаковал и вырвал у Хендрика запасное оружие, а затем, не давая ему прийти в себя, ударил ногой в голень и очередным ударом выбил из рук вторую колотушку.

На этом схватка закончилась, и по виду Хендрика было ясно, что биться с Рони он уже не хочет.

– Я не думал, что вы такой крепкий, – признался он, потирая голень.

– А что ты хочешь? – смеясь, заметил Бурраш. – Они с Рони одними колотушками с черным орком бились.

– Вы видели черных орков? – еще больше удивился Хендрик, сразу забыв про боль в ноге.

– Мне их твой сержант показал, – сразу переадресовал Мартин.

– Сержант, так вы видели черных орков? А почему же никогда не рассказывали?

– Все вопросы на сегодня заканчиваем, завтра соберемся снова. А ты, Хендрик, после вторых петухов сделаешь обход от реки до мельницы.

– Один?

– Конечно, один. Мы тут охрана или кто?

– Хорошо, сержант, я пойду.

– Вот и прекрасно, а теперь проваливайте. Я заслужил отдых.

21

Когда ученики Бурраша разошлись, Мартин с Рони завели мулов на подворье и поставили в пустующий сарай. Затем Бурраш вынес на улицу стол, лавку и пару на удивление хороших стульев – старых, но крепких и даже имевших обивку.

– Хорошая у тебя мебель, – заметил Мартин, умываясь под фаянсовым умывальником.